Успокойся.

Этот надоедливый голос снова заговорил. Я сажусь рядом с ней, ближе, чем следовало бы, учитывая, что мой член - это гребаный камень.

Прикосновение моей ноги к ее ноге заставляет ее напрячься. Ее грудь вздымается и опускается, когда она резко втягивает кислород. Блять. Она не понимает, что делает со мной. Ее тревожная реакция на меня лишь подпитывают темного зверя, прячущегося у всех на виду. Я хочу питаться ее страхом и утонуть в нем.

У нее большая и упругая грудь, обрамленная облегающей, но консервативной бордовой блузкой. Если соски и твердые, я не могу определить это через лифчик. Это раздражает. Мне хочется оторвать пуговицы и выяснить это, засосать соски в рот и поклоняться ей, словно она моя гребаная богиня.

Мой член хочет проделать дыру в штанах и рясе священника. — Расскажи мне о своем прошлом и о том, почему ты бежишь, - надавливаю я. У нее перехватывает горло, и она встречает мой взгляд. — Это долгая и запутанная история. – Ее глаза наполняются грустью. — Я бы предпочла не углубляться в нее прямо сейчас.

Я сжимаю кулаки у боков, понимая, что не могу заставить ее рассказать, от кого она бежит. И все же мне нужно знать. Одна гребаная встреча зажгла во мне одержимость. Я выясню, кто за ней охотится, и как только узнаю, выслежу ублюдка и сделаю так, чтобы он больше никогда не вспоминал о ней.

Она моя. Кошмар, которого я не ожидал. Тихий городок Фордхерст, штат Вайоминг, только что превратился в поле битвы. И я хорошо знаю, что тьма внутри меня никогда не отступит перед битвой. Если бы Мэдисон знала, что для нее хорошо, она бы бежала и не оглядывалась. Потому что я буду преследовать ее.