ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

СЕЙНТ

Хотя Браяр никогда не будет доверять мне, если я запру ее в Николсон-Мэнор и не позволю ей уехать, мне требуется каждая унция силы воли, чтобы отпустить ее. Смотреть, как покачиваются ее бедра и задница, когда она выходит из этих дверей, прежде чем я отвезу ее обратно домой.

Предполагалось, что нашего писательского уединения будет достаточно. Предполагалось, что этого будет достаточно, чтобы убедить ее остаться со мной. Никогда не покидать меня.

Теперь каждую секунду, пока ее нет со мной, я буду беспокоиться о том, где она. С кем она. Кто следит за ней. Кто ждет своего шанса причинить ей боль.

Может быть, если бы я не совершил ошибку, оставив ее в Николсон-Мэнор одну, может быть, если бы я был там, чтобы убить злоумышленника, который преследовал ее по моему собственному дому, она бы захотела остаться. Она бы своими глазами увидела, на что я готов пойти, чтобы защитить ее.

Когда я подъезжаю к ее дому, на ступеньках ее крыльца сидит мужчина с волосами цвета соли с перцем и слегка сутуловатыми плечами.

Мои руки сжимают руль достаточно сильно, чтобы оторвать его от приборной панели. Это тот ублюдок, который преследовал ее в Николсон-Мэнор?

Он стал смелее. Ждет ее возле ее собственного гребаного дома средь бела дня.

Я оторву ему голову.

Когда мы останавливаемся, он встает, и я наконец-то могу ясно разглядеть его лицо.

Черт.

Это, блядь, не может быть - он.

Но это так.

Уоррен Маршалл.

Я должен был догадаться, что за всем этим стоит он.

Браяр сердито смотрит на него, и прежде, чем я успеваю помешать ей выйти из машины, она распахивает свою дверцу.

— Папа? Какого черта ты здесь делаешь?

Папа?

Папа.

Нет. Нет, ни за что на свете Уоррен Маршалл не...

Но у человека, который с настороженной улыбкой приближается к Браяр, отсутствует ухо.

Ухо, которое надежно хранится вместе с другими моими трофеями.

Сесилия Ши никогда не брала фамилию мужа. Она сохранила свою девичью фамилию и передала ее их единственному ребенку - Браяр.

Браяр - дочь Уоррена Маршалла.

Дочь человека, который убил мою мать.

Мое сердце никогда в жизни не билось так сильно. В любую секунду оно может разорваться.

Они оба поворачиваются, когда я медленно выхожу из машины.

Это может быть ошибкой. Возможно, мне следует съехать с дороги и помчаться как можно дальше от этого монстра. Но я не оставлю Браяр с ним наедине.

Уоррен не выслеживал меня с тех пор, как я отрезал ему ухо. Но это не значит, что он не пытался.

Его брови низко нависают над глазами-бусинками. Тот же оттенок синего, что и у Браяр, но без солнечного света, который есть у нее. У него твердый, опасный голубой лед. Он встает между мной и моей музой.

Его вторая ошибка.

— Как ты узнал, где я живу? — Спрашивает Браяр.

— Твоя мать рассказала мне. — Он указывает на дом, не отводя от меня взгляда. — Браяр, зайди внутрь.

Она вызывающе складывает руки на груди.

— Я никуда не собираюсь. Вообще-то, я бы хотела, чтобы ты ушел.

— Этот человек опасен. — В глазах Уоррена вспыхивает огонь. — Тебе нужно немедленно уйти от него.

Ее взгляд мечется между нами. Она не отрицает, что я опасен. Это было бы бессмысленно.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь Сейнта?

Уоррен хватает Браяр за плечо, пытаясь увести ее в дом.

— Убери от нее свои руки.

Он отказывается выполнять мой приказ ровно настолько, чтобы Браяр успела вырваться из его хватки.

— Вы оба, внутрь, — рявкает она. Мы оба начинаем возражать, пока она не указывает на дверь и не кричит: — Сейчас же!

Последнее место, где нам с Уорреном Маршаллом следовало бы быть, - это наедине в уединении дома Браяр. Я выкрашу ее стены в алый цвет его кровью, если понадобится.

Неохотно я следую за ними внутрь. Никогда не думал, что снова увижу этого монстра, и вот он здесь.

Мой будущий тесть.

Монстр, убивший мою мать, также является бездельником-отцом моей музы. Сейчас он в ее доме. Он будет на нашей свадьбе. Если он доживет до этого дня.

Одно слово Браяр, и я позабочусь о том, чтобы Уоррен Маршалл больше никогда не вздохнул.

Напряжение пронизывает каждый квадратный фут дома Браяр. Моя муза разглядывает нас, уперев руки в бедра и нахмурив брови.

— Какой, черт возьми, здесь этикет в данной ситуации? Я должна предложить тебе присесть и выпить чаю? Кофе?

— Он не останется, — говорю я ей, в то время как Уоррен ворчит:

— Кофе.

— Садись, — приказывает Браяр. Уоррен садится на один конец ее слишком короткого и шаткого стола, а я - на другой. Браяр закатывает глаза, прежде чем сварить кофе и устроиться в кресле между нами.

— Что ж. — Я рассматриваю Уоррена с презрением интроверта, неожиданно попавшего в компанию. — Ты ужасно постарел.

— Откуда, черт возьми, вы знаете друг друга? — Спрашивает Браяр.

Уоррен молча смотрит на меня. Он не хочет, чтобы его дочь знала его истинную природу. Может быть, он также хочет избавить ее от знакомства с моим.

Для этого уже слишком поздно.

Я беру один из кулаков Браяр, лежащих на столе, разжимаю его, чтобы переплести свои пальцы с ее. У Уоррена сводит челюсть.

— Помнишь, я рассказывал тебе о человеке, которому я отрезал ухо?

Медленно, кусочки головоломки складываются вместе в голове Браяр, пока ее глаза не расширяются и не устремляются к отцу.

— Ты сказал, что потерял ухо во время нападения собаки.

Он бледнеет, прежде чем выпалить:

— Он лжет.

Ее глаза сужаются.

— Он всегда честен. Ты лжец.

Он у нее здесь. Я был честен с ней с первого дня: я признался в жертвах, на которые я пошел ради нее, в жизнях, которые я отнял, в болезненных моментах своего прошлого, которые я никогда никому не раскрывал. Но она всегда знала, что он скрытный, нелояльный, лживый.

Уоррен вздыхает.

— Конечно, я не мог сказать тебе правду.

— Ты убил женщину! Мать маленького мальчика. — Голос Браяр срывается на последних словах. Она чувствует боль, которую я испытал, как свою собственную. Боже, я так сильно люблю ее.

И хотя она еще не готова признать это, хотя, возможно, даже сама не осознает этого, она по уши влюблена в меня.

Уоррен стучит кулаком по столу, потрясая им.

— После того, как она убила моего брата! Твоего дядю!

— Потому что он пытался растлить ее сына!

Челюсть ее отца сжимается так, что вот-вот треснет.

— Он не был таким.

Очевидно, он также был бы из тех ублюдков, которые защищают хищника даже после смерти.

— Женщина не убивает мужчину за то, что она не поймала его на попытке растления ее сына. — Щеки Браяр порозовели.

Мои глаза щиплет не от болезненных воспоминаний, а от ярости в тоне Браяр. Ее желания защитить.

Женщина, которая, когда-то презирала меня, которая хотела навсегда вычеркнуть из своей жизни, теперь защищает меня перед собственным отцом. Выбрала меня.

Я сжимаю ее руку.

— Моя мать не убивала твоего брата. — Они оба замолкают, пристальные взгляды останавливаются на мне. — Я это сделал.

— Ты? — рявкает Уоррен. — Ты не мог этого сделать. Ты был ребенком.

— Да. К радости твоего брата.

Рот Уоррена кривится в оскале.

— Я не хочу, чтобы ты приближался к моей дочери.

— Ты больше не имеешь права голоса в том, с кем я провожу время, — огрызается Браяр. — На самом деле, ты не имеешь права голоса ни в одной части моей жизни. Я буквально даже не хочу, чтобы ты был в моем доме.

Он поворачивается к ней.

— Ему насрать на тебя, Браяр! Он здесь из-за меня. Ты думаешь, это совпадение? Он убил моего брата, я убил его мать, а теперь он планирует убить тебя. — Его взгляд возвращается ко мне. — Но сначала ему придется пройти через меня.

Вспышка страха в огромных ярко-голубых глазах Браяр.

Она выскальзывает из моей руки.

Мое сердце ушло в пятки. Она не может поверить его гнусным обвинениям. Только не после всего, через что мы прошли. Все, что я уже сделал для нее, чтобы доказать свою любовь, свою вечную преданность.

Она согласилась вернуться со мной в Николсон-Мэнор. Жить со мной, быть со мной. Я не могу ее потерять.

— Не слушай его, Браяр. Он причинял тебе боль бесчисленное количество раз. Я бы никогда, никогда не причинил тебе боли. Ты это знаешь.

Доверие. Это то, что мне все еще нужно от нее. Ее полное, непоколебимое доверие. Но я еще не уверен, что заслужил это.

Устремив на меня водянисто-голубые глаза, она коротко кивает.

— Я знаю.

Облегчение захлестывает меня. Она не позволит ему залезть в ее голову. Она знает настоящего меня.

Я ее не терял.

— Убирайся, — приказывает Уоррен.

Я встаю и направляюсь к двери. Если я не уйду, я оторву ему голову от тела, и я не уверен, что Браяр простила бы мне это.

Если кто-то и заслуживает получить его смерть, так это она.