— Стой! — но удержать Митяя было невозможно. Он уже открыл дверь и шагнул внутрь. Оставалось только последовать за ним, надеясь, что у сынка Воеводы хватит ума ничего не трогать в лазарете.

Помещение было маленьким и светлым. Два окна, в отличие от остальных в здании, заколочены не были, что объяснялось достаточно просто — врачу необходим свет для работы. Справа у стены стоял широкий шкаф со стеклянными дверками, рядом — стол с бумагами, а слева — две койки и второй стол, побольше, на котором под чёрным клеёнчатым покрывалом покоилось тело. На кровати же, что у окна, спала девушка, принесённая ночью незнакомцем.

— Давай глянем! — никакими силами Митяя было не удержать. Он быстро подошёл к столу и стал тихонько приподнимать прорезиненное покрывало.

— Что ты делаешь? — зашипел Яр.

— Утухни, уродец, — отмахнулся сынок Воеводы. — Мне можно.

Ярос медленно подошёл к столу, разглядывая странное существо. Древки стрел юноши, хоть и обломанные, ещё торчали из тела. А из пулевых отверстий сочилась тёмная жидкость. Веки были открыты, а мутные глаза с почти чёрной радужкой уткнулись в потолок. Яр поёжился. Тело твари вызывало отвращение.

— Смотри, что наделал. Такую красоту угробил! — Митяй явно издевался. — Твоих рук дело, чертёнок…

— Зато хоть что-то полезное сотворил, в отличие от некоторых, — съязвил Ярос в ответ.

— Да какая разница, что ты совершил? — Митяй противно захихикал. — Никакие «дела» не заставят народ любить тебя. И твою чёртову рожу, мутант поганый!

Яросу нечего было ответить на это. Ведь даже Варька — и та, похоже, отвернулась от него, окончательно выбрав сынка Воеводы. Он же слишком другой, непохожий… Одним словом — чужой.

— Та-а-ак, — протянул Митяй, отворачиваясь. Ему уже надоело рассматривать тело мёртвого монстра, и он обратил свой взор в сторону кровати с девушкой. — А кто это у нас тут? Да ещё и такая красивая и беззащитная…

— Отойди, — настойчиво проговорил Яр, когда сынок Воеводы склонился над девицей.

— Ой, да отвали, наконец! — отмахнулся Митяй и начал медленно стягивать с девушки одеяло. — Сейчас посмотрим, везде ли ты такая же привлекательная…

— А ну, хватит! — Яр быстро подскочил к сынку Воеводы и схватил его за плечо, разворачивая к себе.

— Да задрал уже!

Митяй хлёстко ударил Яра по лицу. Тот ответил. Несколько секунд они махали руками, не уступая друг другу. А потом Митяй бросился на Яра всем телом, рыча от злости. Сцепившись, они сшибли стол с тварью и, перелетев через него, продолжили мутузить друг друга уже на мёртвом существе, скользя в его чёрной крови. В какой-то момент Митяй оттолкнул Яроса согнутыми ногами, и тот, перелетев через стол обратно, больно ударился головой о кровать девушки. Она вздрогнула и открыла испуганные глаза. Их взгляды встретились, но Митяй уже подскочил сзади и, накинув на шею простыню, оттащил Яроса от кровати. Юноша пытался ухватиться за ткань удавки, просунуть под неё руки, но сил уже не доставало, и сознание медленно поплыло, окутываемое тьмой…

— А ну, прекратить! — последнее, что сквозь туман он услышал, прежде чем вырубиться окончательно.

Когда Ярос пришёл в себя, перед ним, слегка расплываясь, маячило лицо врача Вениамина Игоревича Разина. Доктор удерживал юношу за плечо, чтобы тот ненароком не вскочил, и щёлкал перед его лицом пальцами.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросил он.

Звук голоса пробился через буханье крови в ушах и заставил несколько секунд думать над смыслом тягучей фразы. Сознание ещё не справлялось с поступающей информацией. Рядом на стуле сидел Гром и, затаившись, ожидал, когда врач закончит с Яром. Дальше, на кровати у окна, зарывшись с головой в одеяло, пугливо посматривала девушка. Слева — перевёрнутый стол и прорезиненное покрывало. Трупа чудовища не было. Очевидно, его уже унесли.

— Эй, парень? — снова заговорил Вениамин Игоревич, похлопав Яра по щеке. Лёгкие пощёчины разогнали шум в голове, и юноша уставился прямо на доктора. — Ты меня слышишь?

— Да.

— Можешь сказать, сколько пальцев? — вновь спросил врач, загнув на левой руке два пальца.

— Три, — уверенно ответил Яр, тогда Вениамин Игоревич повернулся к Грому.

— Всё нормально. Шок и нехватка кислорода вызвали обморок. Небольшой отдых не повредит. Прошу вас, только недолго, — после этого Разин поднялся и вышел из лазарета, оставив юношу наедине с Громом, если не считать прячущейся под одеялом девушки. Тот покосился в сторону кровати, несколько секунд помолчал, затем медленно, размеренно начал:

— Слушай, парень… Тут такое дело…

— Я вас слушаю. Говорите что хотели, — Яр не скрывал своей неприязни.

— Ну да. Точно. Так вот. Я надеюсь, ты не хочешь сидеть в карцере за подбивание к рукопашной?

— Я — что?! — воскликнул Яр несколько громче, чем хотел.

— Ты подстрекал к драке, — на сей раз Гром выговаривал слова чётко и медленно. Так, чтобы Ярослав смог понять их. — Свидетелей этого много. И каждый готов дать показания против тебя, — ещё бы! Яр в этом ничуть не сомневался. — Так вот, я предлагаю тебе, в обмен на освобождение от карцера, забыть вашу стычку с сыном Воеводы.

— Забыть? — пролепетал юноша. — Что он хотел убить меня?

— Запамятовать. Вычеркнуть из памяти и никогда не вспоминать. Ни в жизнь! — Гром посмотрел прямо в глаза Яросу. — Иначе будет хуже. Намного…

— У меня есть выбор? — Гром отрицательно помотал головой. Яр продолжил: — Может, вы меня и держите за урода, не похожего на вас, но я не дурак. Могу понять простые вещи и сделать выводы.

— Значит, договорились?

— Да.

— Отлично! Ну а теперь иди домой и отдыхай. Несколько дней можешь не выходи́ть на службу. Я решу этот вопрос. Тебе к испытанию ещё надо готовиться…

Яр медленно поднялся и, шатаясь, вышел из комнаты. Всё как в тумане. Выход из лазарета, внутренний двор, расплывчатые силуэты древнего храма и часовни, вход в подвал, — ненавистный и чужой дом, где его никто не ждал, — длинный тёмный коридор и арка ниши, разделённая на четыре части. Его совсем маленькая «комнатушка» — со смертью отца безжалостно урезали лишнее пространство. Только тумба и тахта, полуразвалившаяся и пропахшая потом и заселённая клопами. Не раздеваясь, Ярос рухнул на койку и закрыл глаза. Как же он ненавидел всех вокруг, это, несмотря на наличие церквей, далеко не святое место и то, что родился таким… странным. Непохожим, чужим, одиноким… Зачем отец его вырастил? Лучше б бросил в реку, как поступали со всеми детьми, родившимися с отклонениями… Зачем? Зачем? Зачем?

Глава 5. Прошлое и грядущее

Металлическая конструкция уходила вдаль — полуторакилометровый Борский мост перекинулся через Волгу, соединяя два берега гигантской реки, бурлившей далеко внизу. С приходом весны лёд раскололся и теперь нёсся по течению, сталкиваясь и крошась, руша на своём пути любую преграду. Но только не каменное основание с мощными ледорезами. Белые глыбы останавливались, налезали друг на друга и, ломаясь под собственным весом, скользили дальше, огибая старые колонны. Умели же строить…

Верхний автомобильный ярус был забит под завязку. Очевидно, когда Катастрофа случилась, здесь была огромная пробка. И люди в панике побросали автомобили, стремясь спастись. Теперь же верхний ярус стал непроходимой преградой из ржавого металлолома. Машины, местами смятые неведомой силой, со следами огромных когтей на остове, образовывали единое целое, которое ни обойти, ни перелезть невозможно.

Тяжёлые тучи быстро скользили на восток, изрыгая мелкий противный дождь, не прекращающийся уже несколько дней, а за мостом в серой пелене тумана едва проступал далёкий берег. И никакой возможности добраться быстро.

Оставался нижний ярус — железнодорожный. Правда, когда-то давно посередине моста встал поезд. И теперь эта металлическая змея преграждала путь, лишь с боков оставляя пространство для путников.

Ветер тихо подвывал, гуляя внутри строения. Заунывный скрежет проржавевших креплений резал слух. Плохо, что не успели до схода льда — зимой по его глади перешли бы скорей и безопасней.

— Идём, нельзя медлить, — быстро проговорил Игорь, обращаясь к спутникам. Дозиметр тихо потрескивал. Двое мужчин и женщина в противогазах и ОЗК стояли сзади, заворожённые раскинувшимся по обеим сторонам от моста пейзажем.

— Отец, — сказал один из них. Виталик. Старший из близнецов. За мутными стёклами противогаза глаз не разобрать, жестом он указал в сторону соседнего моста, одноуровневого, железнодорожного, свободного от преград в виде металлолома. — А не проще по нему?

— Проще, — согласился Игорь, — но до съезда нет времени возвращаться. Скоро стемнеет, а нам надо ещё укрытие найти. Так что мимо поезда придётся идти.

— Может, успеем? — с надеждой спросил сын, но в это время второй сын, Андрей, поднял руку, указывая сквозь раскосы ферм моста.

— Отец, ящеры!

С громким криком с высоких заводских труб на той стороне реки сорвались гигантские существа, планируя над стылыми развалинами и изредка взмахивая крыльями, чтобы продолжить полёт. Птеры стремительно приближались. Дождь, как назло, лишь усилился.

— Скорее! К поезду! — крикнул Игорь сыновьям и жене Рите. Четыре маленьких фигурки бежали внутри исполинского сооружения, умещавшего в себе целый поезд. Металлические плиты под ногами скрипели и дребезжали, словно ругаясь на путников, потревоживших их покой. Все четверо обогнули слева первый вагон и прижались к нему, затаившись. Главное сейчас — не шуметь, иначе свирепые хищники найдут их. Птерам же нескольких минут хватило, чтобы преодолеть пару километров. Захлопали кожаные крылья приземляющихся на мост тварей, отчего металлическая конструкция содрогнулась, отчаянно загудев. В реку посыпались балки верхней части моста, сорванные ящерами, и скинутые ими же автомобили. Они гулко звенели, ударяясь о металлическую конструкцию. Птеры разошлись не на шутку.