Глава 46. Расследования. Часть первая
Господин Кат так и стоял неподвижно на пороге моего домика, прищурив глаза и неотрывно смотря на меня.
«Мне вдруг показалось, что я почуял знакомый аромат, - задумчиво произнес мужчина. – Господин Милен, мы раньше нигде не…».
«Не о том думаете, господин Кат, - быстро перебил его я. – Что привело вас в столь ранний час сюда?»
«Ах, да, простите меня, - словно вернувшись из своих мыслей, весело заговорил мужчина. – Дело в том, что Ричард пропал. Как ушел вчера вечером, так до сих пор и не вернулся. Вот я и подумал, может, мой ненаглядный друг у вас?»
По сути, к господину Кату я испытывал довольно теплые чувства. Он мне нравился, как человек. Казалось, что в нем сочетались качества двух животных: игривость и привлекательность кота с верностью и искренностью собаки. Этот человек оставался рядом с моим вечно угрюмым муженьком с раннего возраста, а этого, я вам скажу, уже достаточно, чтобы относиться к нему с уважением.
«Хотите чаю?» - смягчился я.
Кат, конечно, удивился моей внезапной перемене, но все же утвердительно кивнул головой и мелкими шажками с подозрительным волнением пошел за мной.
После того, как я все приготовил, мы уселись друг напротив друга. Ароматы орехового печенья, испеченного мною накануне, и свежезаваренного чая с мелиссой создавали прекрасную атмосферу для беседы. И господина Ката прорвало.
В итоге, в это утро я узнал то, что хотелось бы мне знать о своем супруге, и даже то, что не предназначалось для моих ушей, начиная с момента их детского знакомства и заканчивая недавней глупой историей прокола мочек ушей неразлучными друзьями у очередной подружки Ката.
Признаюсь честно, моему нежному разуму трудно было воспринимать эту парочку в подобных щекотливых ситуациях. Два доминанта благородных кровей творили такое, отчего волосы на голове становились дыбом.
«Ты забыл рассказать, что бросил свою продырявленную подружку в тот же день, как мы прокололи ей уши, кинув напоследок, что серьги сделали ее особенно уродливой», - вдруг раздался веселый голос с кровати.
«Оу, - произнес я довольно, переведя взгляд на пробудившегося, наконец, Ричарда. – Ваш голопопый друг проснулся, господин Кат».
Однако проснулся не только рыжевласка. С подвесных кроватей за нами подсматривали еще и детские глазки.
Но, походу, Ричи ничего не смущало, потому что он, как поднялся с постели, в чем мать родила, так и пошел в ванную, небрежно подхватив по пути свою одежку.
Хочу отметить, что отвиснутая челюсть господину Кату совсем не идет.
«Господи, дружище, - восторженно зашептал он. – Как же тебе к лицу этот будоражащий душу изящный костюм! Никогда не видел на тебе такого!»
Я прищурил глаза и, не отводя восхищенного взгляда от красивого накаченного обнаженного тела рыжевласки, игриво произнес: «Почему же я слышу в ваших словах нотки зависти, милейший?»
«Миленчик, а давай перейдем на «ты»! Задолбало уже это выкание», - внезапно перевел тему мужчина.
«Не смей подкатывать к моему супругу, - раздался раздраженный рык Ричи из ванной. – Ты не в его вкусе».
А потом почему-то резко выскочил к нам, правда, уже одетый, и со словами «помоюсь у себя», прихватив с собой ошарашенного дружка, выскочил из домика.
Как только доминанты покинули мою обитель, с постелей подскочили малыши. Пока они умывались, я хлопотал на кухоньке, готовя завтрак.
Меня вдруг удивило, что дети так спокойно реагируют на спящее животное на моей кровати. А потом оказалось, что хорек просто исчез. И когда успел смотаться, чертяка?
У детей был превосходный аппетит, а вот мне есть совсем не хотелось. Мысли о случившемся недавно сексе с рыжевлаской продолжали беспокоить мое слабое сердечко. Да, между нами давно этого не было. Да, мой супруг был единственным, с кем я занимался подобным в своей короткой жизни, и мне не с чем сравнивать. Но то, что было до безумия хорошо с Ричи в постели, отрицать не мог.
Этот секс отличался от предыдущих, и причиной тому стали наши феромоны. Ранее я из-за воздействия феромоноподавляющих пилюль мог ощущать лишь ауру феромонов Ричарда, а их аромат – нет. И это был побочный эффект, ведь ароматы феромонов других альф я-то чувствовал. Почему именно так происходило, не знал.
Представляете, каково это – не ощущать ароматов? Для омеги такое равноценно абсолютной фригидности, ведь феромоны альфы для них, словно яркие, солнечные краски на сером бесцветном фоне бумажного холста.
И мало мне было почувствовать опьяняющий, желанный запах своего доминанта, так еще и мои изголодавшиеся феромоны вырвались наружу. Такое случилось впервые, и, положа руку на сердце, это было реально круто!
Внезапно в дверь постучали, моментально прервав мои мысли, и в домик вошел управляющий Ойца: «Господин Милен, мне велено доставить вас и маленького Мича в особняк на семейный завтрак».
Охренеть! Правда что ли? Семейный завтрак в особняке Эллинстонов? Это какая-то шутка?
Я громко сглотнул и аккуратненько подошел к мужчине: «Управляющий Ойца, скажите мне честно. Не бойтесь. Это останется между нами. Меня хотят отравить? Сколько мне осталось жить? Если так, можете замолвить за меня словечко, чтобы я умер быстрой смертью?»
«Господин Милен, - растянулся в улыбке мужчина. – Это всего лишь обычный ежедневный завтрак, и могу поклясться, что вас никто там травить не будет».
Я недоверчиво прищуренными глазами продолжал смотреть на улыбающегося мужчину, и тот серьезно добавил: «У вас десять минут, чтобы одеться и добраться до столовой. Господин Милен, прошу, поторопитесь».
Я ощутил некую неловкость перед малышкой Поли, но изменить ситуацию не мог, ведь она была сестренкой обычной слуги этого дома. Девчушка почувствовала это и успокаивающе произнесла: «Милен, все нормально. Да и я уже позавтракала. Не волнуйся за меня!»
Оделись мы с Мичем в повседневную одежду, не выряжаясь: синие джинсы, белые свитерочки и кроссовки. Накинули пуховички и пошли следом за управляющим.
Было ли мне страшно? Нет. Я испытывал некое волнение, отчего сжимал сильнее маленькую ручку мальчишки, шагающего рядом. Он непонимающе посматривал на меня, а я радовался, что этот ребенок не испытывает страха.
Как только мы зашли в особняк, персонал бросился к нам, как к важным персонам. Помогли снять верхнюю одежду, и управляющий повел нас в столовую.
Хочу отметить, что особняк у Эллинстонов очень красивый, и не только снаружи. Я впервые шел по изящным, роскошным коридорам этого дома, не считая того дня, когда оказался здесь, спасая Мича и его мать. Наверное, должен был восхищаться этой красотой, но я так нервничал, что видел только ровную вытянутую спину господина Ойца перед собой, и больше ничего.
Так и дошли до столовой. Управляющий торжественно отворил для нас двери и склонился в поклоне.
Перед нами появилось красивое светлое помещение. В центре стоял огромный стол, заставленный изящными тарелками с различными ароматными блюдами, за которым сидели люди и смотрели на нас. Все семейство Эллинстонов!
Внезапно из-за стола подскочил Ричи и направился к нам. Это было настолько неожиданно, что я даже отступил назад на несколько шагов. Ну, насколько успел. Ричи крепко обхватил меня за талию, прижав к себе, чмокнул легонько в щечку, и, схватив Мича за руку, потянул нас к столу.
Что особенно меня поразило, так это поведение присутствующих. Люди сидели за столом с таким видом, словно мы завтракали таким составом каждый день. Меня и Мича усадили за стол и, после моего неловкого приветствия, люди весело забренчали столовыми приборами.
Я удивленно наблюдал, как Ричи непринужденно и кокетливо ухаживал за мной: «Милый, хочешь этого…, а попробуй это…, ох, а это блюдо особенно вкусное…».
А потом, когда моя тарелка оказалась переполненной, рыжевласка переключился на Мича. Признаюсь, я еле сдерживал смех, потому что этот ненормальный общался с малышом… через меня, будто специально касаясь всех мест на моем теле.
Это меня отвлекло от собственной напряженности. Малышка Белетт, наблюдая за нами со стороны, радостно улыбалась, а господин Кат ошарашенно смотрел на друга, скорее всего, впервые видя его таким. Госпожа Лайма Пелинская находилась в таком же состоянии, что и господин Кат, несмотря на то, что на ее лице все же была улыбка, хотя и перекошенная.
Остальные делали вид, что ничего сверхъестественного не происходит, спокойно продолжая завтракать. Кроме госпожи Русланы. По непонятным мне причинам женщина выражала гнев. Это было так странно, ведь именно она стала инициатором моего с Ричи брака. Тогда почему сейчас злится?
Внезапно дверь в столовую отворилась, и в помещении вплыла, словно пава, госпожа Ирма, супруга Кирра. Я даже не заметил, что ее не было за завтраком.
Девушка не просто проплывала, в каждом ее шаге чувствовались уверенность и превосходство. Она прошла через помещение и остановилась рядом с господином Виленом. Протянув какие-то бумаги, Ирма, презрительно посмотрев на меня, торжественным тоном произнесла: «Посмотрите же, отец, с кем вы сейчас сидите за одним столом».
Я вздрогнул. Что еще надумала эта дрянная баба?
Господин Вилен внимательно просматривал преподнесённые невесткой бумаги, а потом спокойным голосом спросил: «Откуда это у тебя?»
«Разве это сейчас важно, отец? – воодушевленно ответила Ирма. – Не кажется ли вам, что важнее всего, кто является главным героем данных бумаг?»
Господин Вилен нервно постучал пальчиками по столу, посмотрел на Ричарда и произнес: «Сынок, взгляни на это».
Рыжевласка встал из-за стола и, подойдя к отцу, взял в руки бумажные листы. Его выражение лица менялось с каждой секундой, а мои ладони потели, ибо я точно понимал, что происходящее связано со мной.
Дочитав, Ричи посмотрел на меня и нежно улыбнулся, отчего я испугался еще сильнее. Обычно моя персона являлась основной причиной всех неприятностей. Мало кто выступал в мою защиту в этом доме. Меня наказывали, а я принимал несправедливое наказание, подымался и снова продолжал жить. Но всегда в этой неравной борьбе был один. Всегда.