Так вот, в этот момент я ощутил себя одной огромной эрогенной зоной. Мое тело моментально напряглось, из глаз покатились слезы, а рот непроизвольно широко раскрылся, пытаясь вдохнуть побольше воздуха.

Но самым неожиданным стало то, что я учуял аромат феромонов своего доминанта. Не качество ауры, не ее силу, а именно аромат – запах свежескошенной травы! О господи, не может быть!

Я закрыл глаза и с наслаждением глубоко втянул в себя любимый аромат. Не понимал, что творил, не думал о последствиях, я дышал им, наполняя свои изголодавшиеся легкие.

А результатом стал выброс моих собственных феромонов. Учуяв свою половинку, они рванули из меня и сплелись в жарких объятиях с феромонами Ричи. Как же красиво они нежились в своем страстном любовном танце: то переплетались между собой, словно наслаждаясь аппетитными изгибами друг друга, то истерично нападая, словно зацеловывая один одного, то сливались в огромную массу, переливаясь своими разноцветными красками, будто пытались стать одним целым.

Только вот мои феромоны подействовали и на доминанта. Как только они поглотились телом Ричи, он склонился и вонзился челюстями в основание моей шеи у позвоночника.

Печать, или, как называют ее в простонародье, метка! Поставить ее может только альфа, и только омеге, но этот акт имеет определенные последствия.

Запечатанные партнеры больше не могут ощущать «сладости» чужих феромонов. Это была своеобразная клятва верности друг другу до конца жизни. И даже если один из партнеров такой сделки пытался погулять на стороне, это заканчивалось для него плачевно: головная боль, рвота, выкручивание внутренностей. Мучения длились, словно наказание, неделями, а иногда даже заканчивались летальным исходом.

Современное общество перестало ставить метки уже давно. Это было связано со многими факторами.

Во-первых, после смерти одного из запечатанных партнеров второй оставался на всю оставшуюся жизнь один, без права на второй брак. И хорошо, если такое случалось в старости.

Во-вторых, современное общество было намного раскованнее и свободнее в любовных отношениях, чем в старые времена. Альфы и омеги меняли партнеров, как перчатки, а доминанты и того хлеще. Но метка не давала такой свободы.

Ну, а в-третьих, не всегда брак был удачным. Вроде, все хорошо, вроде, любят друг друга, а потом, раз, и разошлись. Как, в таком случае, жить дальше обоим бедолагам? А подобное происходило сплошь и рядом.

Даже в таких аристократических семьях, как семейство Эллинстонов, давно не использовали запечатывание пары, боясь стать жертвой такого акта.

Как это происходит! У омег у основания шеи, можно сказать, на холке, расположены омежьи железы, которые и отвечают за выработку феромонов. Альфа должен прокусить их, и этого достаточно, чтобы жидкость желез омеги проникла в тело альфы, а жидкость, выделяемая при укусе из клыков альфы в клетки желез омеги. Своеобразный обмен, не правда ли? Но именно он запечатывает этих двоих от всего мира. А почему такое выражение «поставить метку»? Потому что на месте укуса у омеги остается след зубов на всю оставшуюся жизнь, можно сказать, тату в виде отпечатков челюсти второй половинки, говорящие окружающим о твоей принадлежности.

Так вот. Мало того, что член рыжевласки разрывал меня изнутри своим образовавшимся узлом, мало того, что Ричи этим огромным узлом пытался двигаться, так меня еще и укусили в придачу. Хочу отметить, что, когда твою кожу истерично дырявят зубами, это довольно-таки больно. Даже феромоны Ричи не смогли смягчить эти ощущения.

Я, сцепив губы, взвыл. Тело напряглось, и в этот момент, боль перешла в неописуемое удовольствие, в умопомрачительный экстаз, так сказать.

Скорее всего, Ричи испытывал то же самое, потому что семенная жидкость, скопившаяся в узле его члена, тут же выплеснулась наружу. Мой живот мгновенно надулся, а сперма стала вытекать изнутри и стекать по ногам тонкими ручейками.

Мы так и стояли некоторое время, прижавшись друг к другу. Ричи крепко обнимал меня своими ручищами, втиснувшись носом мне в шею и вдыхая аромат моих феромонов.

«Моя сладкая мандаринка! Мой доминанта!»

Это были его последние слова. Потом Ричи обмяк вместе со своим достоинством, которое после такого бурного освобождения тут же мягонько выплюхнулось из меня, и рухнул на кровать замертво.

Я так испугался за него. Но, присмотревшись, обалдел: рыжевласка просто-напросто уснул. Охренеть! Даже я оставался в сознании после всего пережитого. А он просто выплеснул в меня свое альфовское семя и уснул! Ну, не скотина, а?

Тяжело вздохнув, я повернул голову и посмотрел на хорька. Маленькое пушистое животное так и спало себе тихо и мирно, посапывая маленьким черненьким носиком, несмотря на недавнее буйство нашей парочки.

 Потом снова перевел взгляд на сопящего Ричи. Благо альфа плюхнулся рядом с мокрым местом, которое сам же и создал благодаря своей огромной массе выплеснутой спермы, а не прямо в него. Я тихохоньно похлопал ладошкой по сверкающей перед моими глазами гладкой упругой попке доминанта, укрыл его одеялом и пробурчал: «Два хорька, твою маковку!», сполз кое-как с постели и направился в ванную.

Пока я мылся, голову атаковали различные вопросы по произошедшему недавно, на которые не мог найти нужные ответы.

Во-первых, почему сцепка прошла так быстро. Все книги упорно твердили, что время для сцепки альфы и омеги отведено природой, и ее продолжительность составляет как минимум два часа. Ми-ни-мум! Тогда, как получилось, что у меня с Ричи все произошло настолько быстро? Не может образовавшийся узел на члене альфы так быстро освободиться. Меня словно окатили мощной струей спермы внутри. Очистили что ли? Ха! А может, это была не сцепка вовсе? Тогда что?

Во-вторых, по всем проявлениям Ричи удосужился поставить мне печать. И я могу его понять: на доминанте сработали феромоны доминанты. Однако для рыжевласки я являлся бетой и, скорее всего, укус был обычным проявлением чувств, чем исполнением такого важного акта, как опечатывание пары.

Есть еще одно обстоятельство, которое меня мучило. Доминантным омегам никогда не ставили метку. Нигде, ни в одном учебнике, ни в одной рукописи не говорилось о подобном, даже между строк потрепанных временем страниц древних изданий нельзя было найти такой информации. Но как бы доминанта не отличалась от остальных людей, она все же оставалась омегой. Почему же ее лишили возможности быть помеченной своим альфой?

Вспомнился самый ужасный период в истории, так называемый «охотой на ведьм», когда альфами были уничтожены практически все свободные и независимые доминанты-омеги. Оставшихся в живых делали частью собственности сильных мира сего, превращая в личные сексуальные игрушки и семейный инкубатор. Поставленная метка при таких обстоятельствах сделала бы доминанту «бракованной». А кому такое было нужно? Может, вся информация была уничтожена специально? Убрали ведь непригодных, так зачем же нужны о них красивые писания?

Именно поэтому я не знал, что случится после укуса Ричи: будет ли это истинной печатью или обычной отметиной после жаркой ночки. Да чтоб его!..

Плюс ко всему, рыжевласка назвал меня доминантой и даже определил аромат моих феромонов. Я не хотел быть раскрытым, только не сейчас! Однако, судя по тому, как внезапно рухнул без сил обладающий крепким здоровьем доминант, у меня оставалась небольшая, но все же надежда, что, очнувшись, Ричард этого не вспомнит, а иначе, даже не знал, как выкручиваться придется.

Ломая голову над гнетущими вопросами, я принял душ и одел свой махровый халат. Выйдя из ванной, нос тут же уловил неприличные запахи бурной ночки, витающие в доме. Так хотелось свежего воздуха, и я, больше умного ничего не придумав, подошел к входной двери и резко отворил ее.

«Как приятно, что вы меня встречаете лично, милая красопета Милениум, да еще и в таком очаровательном халатике!»

На пороге с радостной улыбкой стоял господин Кат. Скорее всего, он намеревался постучать в дверь, так как его рука находилась в приподнятом состоянии. И, наверняка, я его опередил.

Воздух, пропитанный сексом и феромонами, прошелся по его лицу, как цунами. А как иначе, у доминантов отлично развито обоняние. Глаза мужчины сузились, и стали мгновенно обретать красноватые оттенки.

И тут расплылся в улыбке я: «Да уж, я заметил вашу бурную приятность. А теперь мне хотелось узнать, что привело бренное тело почтенного гостя поместья Эллинстонов в такой ранний час в скромную обитель вторички, господин… Кот!»  

 

Продолжение следует…