Меня отправили на аборт. Но, Милен, как я могла дать убить жизнь, которая только зародилась, пусть и таким ужасным способом? Вот и сбежала. Сменила имя, место проживания. Я скрывалась целых пять лет. Родила ребенка, поступила в университет, жила тихой и неприметной жизнью. Думала, удалось».

Я молчал. А Роус плакала. На ее лице не изменилась ни одна клеточка, но из глаз вытекали капли, наполненные болью, накопившейся за столько лет.

Наверное, я был первым человеком, которому она поведала свои страдания, тем, с кем она разделила свою тяжелую ношу. Потому что, хотя по ее щекам и текли горькие слезы, девушка улыбалась.

Как это не звучало бы скверно, но Роус можно было отнести к смертницам. Услышав историю бедняжки, я стал понимать, почему жена Кирра так стремилась расквитаться с девушкой и ее ребенком. И даже был уверен, что сам Кирр ничего об этом не знал. Госпожа Ирма боялась, что сердце ее супруга оттает. А внебрачный ребенок с его матерью может очень сильно подкосить ее собственное влияние в  семье Эллинстонов, а также устойчивое положение ее будущих детей.

Поэтому Ирма и пошла ва-банк, хотя и, по сути, имела на образовавшуюся собственность полные права согласно контракту, выступая в роли супруги клиента.

«Давай поступим так, - выпалил я после некоторых раздумий. – Сейчас ты отправляешься за ребенком, и вы двое поедите по адресу, который я тебе скажу. А дальше будем действовать по обстоятельствам. Кстати, как зовут ребенка?»

Девушка расцвела: «Мич! Мальчик-альфа. Моего сына зовут Мич».

Мальчик-альфа! Что и ожидалось от связи с доминантным альфой! И, видя, как нежно улыбнулась омежка, на моем лице непроизвольно расплылась улыбка.

Я написал ей на бумажке адрес дедовского дома, а сам, набрав дедушку Азалия, сообщил о гостях, которых нужно приютить на некоторое время. И направился в больницу. Была у меня одна интересная мыслишка, чтобы защитить Роус и Мичи!

Вернулся я в поместье ближе к вечеру. Меня уже поджидала Поля, моя маленькая шпионка.

«Милен, - выдала мне девчонка, как только я ступил на порог своего домика. – В поместье привезли девушку и маленького мальчика, связанных веревками, и потащили в подвальное помещение. Может, это любовница молодого господина Кирра и ее ребенок?»

Достав мобильный телефон, я сразу набрал дедушку Азалия и узнал, что к ним никто до сих пор не приехал. Меня заколотило. Неужели их перехватили?

Нужно было что-то делать. Только вот я не знал, где находится это подвальное помещение, куда повели пленников. Мне ведь запрещено было входить внутрь особняка. А Поля знала. Поэтому и повела меня сразу, как увидела мои стеклянные потерянные глаза, без лишних разговоров, только по-взрослому кокетливо сказала, скорее всего, повторяя за своей старшей сестрой Соляй: «Ничего-то вы, мужчины, без нас сделать не можете!»

Полька повела меня через специальный вход для персонала. И скажу честно, Эллинстоны не экономили на прислуге. Даже узкие коридоры, по которым им приходилось бегать каждый день, выполняя свою работу, имели шикарный вид.

Декоративные люстры в виде канделябров, развешанные по одной стороне стены, винтажные лестницы с изящными коваными перилами и окошки в виде овала, дающие свет и без того теплого помещения….

Вот по нему-то мы и пробирались чуть ли не вприсядку на цыпочках до того самого подвального помещения, куда повели, по словам Польки, пленников. Самым интересным было то, что по пути мы так никого и не встретили. Куда же все подевались?

Подойдя к заветной двери, которая почему-то оказалась незапертой и немного приоткрытой, я заглянул внутрь и сразу перекрыл путь Поле, закрыв его собой, запретил ей входить и дал указание быть на стрёме. Просто то, что предстало перед моими глазами, не предназначалось для детских глаз.

На деревянном стуле, крепко привязанная к нему веревками, сидела, низко склонив голову, Роус. Я быстро подбежал к девушке и прощупал пульс. Ничего. Осмотрел визуально. Никаких порезов или значительных повреждений не было, кроме нескольких синяков на лице, скорее всего, от пощечин.

Какой-то странный запах витал рядом, что-то терпкое, щекотящее горло. С моим уровнем обоняния я сразу распознал его принадлежность.

Цианид! Является производным от синильной кислоты и одним из самых сильных, быстрых и опасных для человека ядов. Он воздействует на клетки, дыхательные функции, причем мгновенно. В результате останавливается работа организма человека, отказывают внутренние органы из-за нехватки кислорода. Очень тяжелое состояние, вызванное самым сильным ядом, нередко приводит к смерти.

Выглядит цианид довольно безобидно. Это белый порошок, похожий на кристаллы сахара, хорошо растворяется в воде и имеет незначительный аромат горького миндаля.

Роус отравили. Бедная девушка! Таки добилась своего госпожа Ирма! Но почему же мертвое, еще не остывшее тело бросили просто так здесь? И где же ребенок? Где Мич?

Внезапно я услышал душераздирающий детский крик, а затем чьи-то быстрые тяжелые шаги, и рванул из помещения в сторону звуков.

Даже не помню, куда и как бежал. Опомнился только, когда оказался у красивой деревянной двойной двери комнаты, из которой доносились уже еле слышные стоны ребенка.

Нельзя было медлить. Я глубоко вдохнул и раскрыл двери настежь.

Госпожа Ирма склонилась над маленьким плачущим ребенком. С завязанным ртом и стянутыми за спиной тугой веревкой детскими ручками, он стоял на коленках, испуганно смотря на незнакомую тетю, и плакал. Супруга господина Кирра с презрением бросала взгляд на ничтожное слабое создание перед собой, держа того за подбородок одной рукой. Во второй же был бокал с вином. Резко содрав повязку с лица ребенка, она поднесла к его рту хрустальную емкость.

Вот как была отравлена Роус! Такая же участь предназначалась Мичу.

«Еще одно движение, - закричал я во все горло. – И не посмотрю, что вы являетесь любимой женой брата моего мужа. Я засажу вас за решетку!»

Ирма резко дернулась от неожиданности и выпустила бокал из рук. Раздался звон бьющегося стекла, и красная жидкость мгновенно разлетелась в разные стороны.

«Этот ребенок – моя собственность! Хочу - помилую, хочу – убью! Ты…, ты кто такой, что вмешиваешься в мои дела?» - зашипела Ирма.

Ее голос перешел в крик: «Ты - всего лишь сраная вторичка, не имеющая даже права голоса в этом доме. Ты – ничтожество, находящееся в поместье Эллинстонов на птичьих правах. Если я захочу, то раздавлю тебя, как никчемную букашку. Поэтому, закрой свою пасть и поди прочь с моих глаз!»

«Как прикажете, госпожа! – спокойным голосом произнес я. – Эта ничтожная вторичка уйдет. Но только …с мальчиком!»

«Что-о-о? - пропищала возмущенно Ирма. – С какого перепугу?»

«Потому что это дитя вам не принадлежит. Мич – мой сын!»