Глава 38. Новогодняя вечеринка
«И какого хрена ты меня сюда притащил?» – шипел возмущенно Ричард, глядя на толпящихся празднично одетых людей.
«Чего ты причитаешь? – весело шептал ему в ответ Кат, играя глазками. – Это же не просто обычные людишки. Это - настоящий цветник!»
Между ними вклинилась хрупкая высокая стройная девушка и, ухватив обоих ребят под руки, нежным голоском произнесла: «Опять этот душнила Эллинстон причитает? Вообще удивительно, как у этого девственника появился супруг? Взглянуть бы хоть глазком на этого несчастного человека, который согласился жениться на нем. Ричард, может, ты его, супруга своего, опоил чем-нибудь, а потом, пока тот был без сознания, во дворец бракосочетания отвез? Или он полнейший урод, позарившийся на твою внешнюю красоту, закрыв глаза на сгнившее нутро? А иначе, как можно оправдать этот внезапный брак?»
«И не говори, Лайма, - поддержал девушку Кат. – Он еще прячет своего мужа от чужих глаз. Наверное, боится, что уведут».
«Ага. Особенно от тебя, - буркнул Ричард. – Для Ката же все сексуально и возбуждающе, что умеет хотя бы чуть-чуть двигаться».
«Вот смотрю на вас и удивляюсь, - перебила друга Лайма. – Как же бог мог так неровно разделить: у одного недолибидо, а у другого – его переизбыток».
Ричарда с его друзьями пригласили на это новогоднее празднество семейство Тамбовичей. Магнаты косметики, так их называли местные жители, на протяжении многих десятилетий занимались производством и продажей собственной продукции, но только в нашем городке и в ее окрестностях. Глава семейства был очень скромным человеком и считал «личным миром» место, где жил сам со своими близкими. В его понимании, денег, которые получало семейство от деятельности собственной косметической корпорации в городке Ивуль, хватало для безбедной жизни, поэтому не особо стремился растрачивать себя и жизни родных на излишество кошелька.
Да уж, таким он был чудаком! Но, за это его и боготворила собственная семья, а также близкие друзья, которым он не один раз протягивал, не задумываясь, руку помощи.
Господин Еро Тамбович, глава семьи, до безумия любил и лелеял своих детей, а их у него было двое: старший сын альфа Энн и младший – омега Санни. Многих восхищало отношение старшего Тамбовича к младшему сыну. В большинстве семей, имеющих детей омег, жизнь ребенка была предопределена с самого рождения: где учиться, с кем дружить, чем заниматься, на ком жениться….
Господин Еро отличался от всех. Отец дал полную свободу выбора сыновьям, вплоть до того, что не заключал брачного договора с их младенчества. Просто мужчина хотел, чтобы его дети создали свою пару с тем, кого по-настоящему полюбят, а не с тем, кого им подсунут родители.
Каждый год отец счастливого семейства устраивал, скорее, чтобы порадовать деток, праздничную новогоднюю вечеринку. Это была не просто обычная дискотека. Молодежь одевалась в маскарадные костюмы, прячась за масками, и наслаждалась вечером. Когда не важно, альфа ты или омега, когда не нужно притворяться сильным или слабым, главное – быть самим собой.
Вот поэтому, сколько не пытались другие семьи повторять подобные вечера за главой Еро, вечеринка семейства Томбовичей всегда оставалась на первом месте. Даже многочисленные музыкальные группы городка выступали на ней абсолютно бесплатно, так сказать, безвозмездно. Тамбовичи не платили за выступления ни гроша, но жирный плюсик автоматически вырисовывался в карьерном листе именно таких групп.
Ричи и Кат были одеты в костюмы котов. И, скажем так, сидели они на юношах более чем соблазнительно и сексуально. Черная искусственная кожа облегала мускулистые тела альф, выделяя каждую мышцу, словно творение великого мастера. Ремни, свисающие на узких бедрах, особенно выделяли накаченные ягодицы, пресс, тонкую талию и довольно широкие покатые плечи.
Верхнюю половину лица друзей прикрывала черная маска с небольшими ушками сверху и длинными, торчащими в разные стороны, усищами. И в дополнение к такому костюму, приделанные сзади кошачьи хвосты в цвет волос каждого юноши.
Ну, а если говорить об их подружке, Лайме Пелинской, то на ней был костюм кошки, но из белой кожи, особо выделяющийся на фоне черных блестящих прямых волос, и да, такой же сексуальный, как и у кавалеров-котов.
И можно только представить, какими пожирающими глазами на троицу смотрели со всех сторон, как таял от съедающих взглядов Кат и как нервничал и злился из-за этого Ричард.
«Дружище, - шипел сквозь улыбку Кат. – Ты мне так весь цветник распугаешь».
Но обернувшись к другу, замер. Ричард смотрел прищуренными глазами куда-то в толпу и как-то необычно не шевелился. Кату даже показалось в этот момент, если бы хвост, прикрепленный к костюму его друга, на самом деле был частью тела, то сейчас он дергался в предсмертных конвульсиях.
Что не так-то? Когда же взгляд коснулся человека, привлекшего внимание Ричарда, Кат даже присвистнул от восторга.
«Эй, Ричи, тебе нельзя так пялиться на других, - сказал Кат, прикрывая ладонью глаза друга. – Ты, между прочим, женатый человек! Да что с тобой?»
Однако в этот самый момент юноши, с которых не сводила глаз троица котов, находились в своем собственном мире, не обращая внимания на окружающих.
«Тоша, - шипел Милен на друга. – Я уже говорил тебе, как я тебя ненавижу?»
«Ага! Уже пять раз где-то», - весело отвечал миловидный омежка, поправляя кружевную юбочку на товарище, готовом взорваться от злости в любую секунду.
«Да как Сабук вообще согласился отпустить тебя в таком виде на подобную вечеринку? Да как я, идиотина такая, стал жертвой твоих омежьих манипуляций? Да как я вообще оделся в этот мерзкий костюм и решил заявиться в нем сюда в этот рассадник блудства и разврата? О господи, не дай моему мужу увидеть меня такого! Иначе не дожить мне до боя курантов», - бубнил без остановки Милен.
«Во-первых, Сабук – «ученый муж» и не посещает подобных мероприятий, ты же знаешь, - весело отвечал Тоша. – Но твой братик очень сильно меня любит, поэтому разрешил откликнуться на приглашение господина Томбовича старшего и оторваться по полной программе на этой вечеринке, но …с одним условием. И это условие, к твоему сожалению или радости – ты! Милый мой дружочек, у тебя вообще не было шансов отказаться! Ха-ха-ха!
Во-вторых, маскарадные костюмы, одетые сейчас на нас, сшиты исключительно лучшими мастерами родительской фабрики из высококачественных материалов, доступных, заметь, даже не каждому богачу в нашем городе. А как ты великолепно смотришься в нем? Посмотри, ну, посмотри же, как тебя пожирают глазами. И, вообще, не понимаю, где ты здесь увидел блудство и разврат? Это же поместье Томбовичей, самых добропорядочных граждан, каких я только встречал!»
«Ладно, - глубоко вдохнув и сразу же выдохнув, выдавил из себя Милен. – Но, Тоша, объясни мне только одно: почему, …почему костюмы медсестер?»
Тоша расплылся в довольной улыбке: «Мы - будущие врачи, ну, или что-то типа того! Неважно. Для меня медсестра всегда была, как что-то волшебное. Вот я и подумал, что если это волшебство немного приукрасить, присексуалить что ли. И вот, смотри, …не ошибся!»
Костюмы на друзьях действительно сидели великолепно! Белая открахмаленная полупрозрачная блузочка с расстёгнутыми верхними пуговицами, под которой виднелся красивый кружевной лифчик, была заправлена в короткую юбочку, а из-под нее на стройных ножках виднелись чулки в сеточку. Туфельки на высокой платформе визуально удлиняли ноги, а невысокие чепчики прикрывали головы. Ну, и в дополнение ко всему – свободно заплетённая коса, свисающая через плечо, стетоскоп (прибор для прослушивания внутренних органов человека), обрамляющий шею и заменяющая медицинскую маску полупрозрачная вуаль, как своеобразный аксессуар, придуманный лично Тошей.
«А что это у нас тут за милые медсестрички скучают?» - послышался рядом мужской голос, и мальчишки одновременно повернули головы.
Четверо юношей, одетых в костюмы мушкетёров, обступили Тошу и Милена со всех сторон. Обоняние не могло подвести доминанту - это были альфы высшего класса, но постоянная работа с медикаментами моментально дала понять, что парни находятся под наркотой.
Альфы вели себя подозрительно неадекватно и суетливо, по их телодвижениям складывалось впечатление, что парни находятся на пике своего сексуального возбуждения, так как постоянно сглатывали скопившуюся слюну, тяжело дышали и скрежетали челюстями. И особенно чувствовалась их отрешенность от действительности.
Руки обдолбанных мушкетеров тянулись к понравившимся им телам, то под юбку, то под рубашку, а за руками тянулись и томные взгляды: возникала болезненная необходимость видеть то прекрасное, чего прикасались.
Тошка пытался вежливо сопротивляться, кое-как отбиваясь от чужих настырных лапаний. А Милен не церемонился, не потому что не мог, он просто не видел смысла, что-либо объяснять людям, находящимся под наркотой.
Как только чужая рука коснулась его ягодицы, прошмыгнув под юбку, Милен сначала дернулся от брезгливости, а затем, резко приподняв свою ногу, со всей силы топнул ей по стопе чужака. Только этого ему оказалось мало, и, размахнувшись, юноша со всего маху треснул рукой надоедливому альфе между ног. От боли взвывший мушкетер скрутился, скорее всего, инстинктивно, тем самым оказавшись на более-менее подходящем уровне для Милена, и тут же получил удар кулачком в перекошенное лицо.
Альфу откинуло на некоторое расстояние, но он, шмякнувшись задницей об пол, так и продолжал держаться за свое избитое «хозяйство», согнувшись калачиком. И как только его товарищи бросились на помощь попавшему под раздачу другу, Милен, быстро схватив растерянного Тошку за руку, кинулся наутек.