На кухне все замерли, а юноша продолжил: «Я не видел лица, так как свет, исходивший из него, заставил мои глаза плакать. Только вот, это была не боль. Это было сладкое чувство защищенности. Я родился омегой. Страх за себя, унижение моей сущности со стороны окружающих, словно клеймом, пропитало мою душу. Но, благодаря этому человеку, я, впервые в жизни, почувствовал себя… действительно важным в этом мире. И мне кажется, что такие ощущения пережил ни я один, потому что это божество заставило склонить головы всех присутствующих в зале альф перед самыми слабыми и ничтожными людьми – перед нами, перед омегами!»

После этих слов я услышал, как Биен присвистнул и подозрительно направил на меня свой почерневший взгляд.

«Скажи мне, Милен, это был ты?» - неуверенно закончил свою речь юноша. Скорее всего, мое имя он услышал в разговоре между мной и братьями.

«Как тебя зовут, малыш?» - спросил я спокойным голосом.

«Санни!»

«Милый Санни! Не хотелось бы тебя огорчать, но это был не я! – ответил я, как можно уверенней. – Да, я пришел в это здание, чтобы найти Тошку, своего друга. Да, мне пришлось переодеться официантом, чтобы пробраться в это гребанное здание. Только вот, …я видел то, что и ты. Этот человек, божество, как ты называешь его, был среди нас. Его лицо прикрывала вуаль, поэтому лица рассмотреть не мог никто. Но вот в самом конце он передал мне вас, чтобы я увез подальше от этого ужаса. Так что …так! Спасителем был тот человек, а я всего лишь воспользовался ситуацией».

Паренек продолжал смотреть на меня, но этот взгляд стал почему-то намного мягче и теплее. Мне показалось, все те слова, что я ему сказал, вообще не имели значения, потому что Санни уже что-то понял, принял для себя. Какой хитрый, умный мальчик!

В конце концов, мы напились чая, наелись булочек и улеглись спать. Братьев я разместил в холле на диване, а омег в комнате, в которой когда-то ютился Ричи. Тошке вообще повезло, ему достался отдельный надувной матрац.

Правда, мне пришлось пару раз выгонять из комнаты взашей своего братца Сабука, который ну никак не хотел оставлять одного ночью понравившегося ему омежку. Глаз да глаз нужен за этим влюбленным альфой. Слава богу, на помощь пришел другой братец. Он просто прижал того к дивану своей мощной лапой. И все! Сабук, конечно, сделал несколько попыток встать, но вскоре успокоился и уснул.

Выключив свет в холле, я, наконец, вздохнул с облегчением. Дом затих, только слышалось тихое умиротворенное посапывание спящих в нем людей.

Хотелось вдохнуть ночного воздуха, и я вышел на улицу. Холодный ветерок ласкал мое лицо, игриво веселясь с ресничками. Вспомнились слова Санни: «Я, впервые в жизни, почувствовал себя… действительно важным в этом мире!», и на душе стало очень легко.

Внезапно что-то щелкнуло в стороне, где братья оставили трейлер. Может, они забыли его закрыть?

Мастер Джоцы частенько путешествовал на нем по всей стране. Эта махина напоминала чем-то автофургон, состоящий из двух частей, одна из которых была местом для водителя, а вторая – для отдыха и принятия пищи.

Я аккуратно, на цыпочках, подкрался к закрытой двери второй половины и резко открыл дверь.

Перед моими глазами появилась красивая накаченная знакомая фигура с прожигающими светящимися глазами голодного хищника, глазами с желто-оранжевыми зрачками, обрамленными окантовкой золотисто-красного цвета.

Показалось! И я снова закрыл дверь. Но …не ушел.

Или не показалось? Опять открыл дверь. Все та же фигура! Все те же глаза!

Или все же показалось? Снова закрыл дверь. Не знаю, сколько бы я такое вытворял, если бы руки этого человека не потянулись ко мне, не ухватили за грудки и не затянули, как пушинку, внутрь автомобиля.

Феромоны! Я не чувствовал их аромата, но всем телом ощутил силу. Кожа под их влиянием, казалось, горела, но не огнем – желанием. Я вожделел его прикосновений и от этого плавился в его объятиях, превратившись в разогретый пластилин. Мое сердце бешено билось внутри, а легкие, из-за своей ненасытности наполнившись до отказа соблазнительной аурой и не желая ее отпускать, не давали мне нормально дышать.

Я пьянел в этих сладостных объятиях. Я терял рассудок в жадности, окутавших меня феромонов. После такого тяжелого дня, в котором мне приходилось быть сильным и защищать других, сейчас я ощущал себя крохотным слабым котенком в огромных ладонях своего хозяина, закрывающих меня от всего мира и согревающих теплотой и безграничной любовью.

Почему Ричи оказался в такое время в таком месте? Я не знал. Но, честно говоря, сейчас мне было все равно. Ведь стоило покорно обвить его шею руками, встав на цыпочки, потянуться к его лицу, немного приоткрыв рот, и горячий язык любимого яро ворвался внутрь, словно обезумевший.

Что тут скажешь? Это же мой доминант! Это же мой альфа!