«Так-то лучше! – осмотрев выполненную работу, довольно добавила Малия.  – Перейдем к делу! В чем вы обвиняете моих подзащитных, господин Порад?»

«Как в чем? Как в чем? – взволнованно затараторил мужчина. – Эти, как вы их называете, подзащитные накинулись толпой на гулявших в кафе клиентов, а именно наших детей, и избили их. Посмотрите. Практически всем оказывалась медицинская помощь. Это настоящая преступная группировка!»

«Хорошо, - перебила его страдающие вопли адвокат. – Тогда как вы объясните похищение пяти омег средь бела дня этими, как вы утверждаете, пострадавшими?»

Порад замер: «Какое похищение?»

И тут на лице Малии расплылась довольная улыбка: «Внимание на экран!»

В тот же миг вверху над сценой раздалось шуршание, и перед толпой стал разворачиваться белый огромный экран. Свет потух и на холсте стали пробегать кадры видеозаписи прошедшей вечеринки.

Вот один из дружков-альф вытягивает на сцену дрожащих и плачущих омег с завязанными руками за спиной и лентой, закрывающей глаза.

А вот тот же дружок произносит речь: ««Знаю, что ты предпочитаешь милых и невинных мальчишек-омег. Поэтому насладись вдоволь подаренным деликатесом!»

А вот один из дружков выпрыгивает на сцену и тащит одного из омег, который молит о пощаде, плачет и сопротивляется.

Экран погас и загорелся свет.

«Это еще ничего не значит, - запротестовал старший Порад. – Где доказательства, что эти омеги были похищены? Может, они сами пришли порадовать моего сына в такой день? Может, их поведение было направлено для получения особого внимания?»

«Я понимаю ваши сомнения, господин Порад! Но в моих руках на текущий момент есть пять заявлений от этих омег. Только и это не так важно. Главным в этом деле станут для альф и их семей, участвующим в данном деле, последствия. Трое из пострадавших омег являются детьми довольно солидных семей этого города. А это означает лишь одно – на защиту их чести и достоинства встанут нареченные женихи, альфы, а рядом – их семейства. Вы понимаете, к чему я веду? Ваш сын собирался посягнуть на того, кого с самого детства выращивали специально для другого, а дружки, само собой, переходят в статус соучастников этого преступления. То есть, перед нами не что иное, как преступление, совершенное группой лиц, влекущее к применению к данным лицам мер уголовной ответственности.

Что господин Грэйд собирался делать с похищенными? Не думаю, что одев омег в такое неприличное одеяние, он решил сыграть с ними в шашки. И можете быть уверены, я смогу доказать попытки совершить сексуальное насилие в его действиях. Для этого мне и особого труда не понадобится.

А как будут рады произошедшему ваши будущие родственники! Насколько мне известно, у вашего семейства должна состояться свадьба Грэйда с Аирой Копотовой. Вот на что бы я посмотрела, так на их реакцию! Жениха, альфу высшего класса, отмутузили омеги. Каково будет невесте? Как она будет относиться к своему будущему мужу? Будет ли в их семейной жизни любовь и взаимопонимание или презрение и пренебрежение?..».

«Чего вы хотите?» – вдруг завизжал Порад, остановив напор адвоката.

«Вот теперь я вижу перед собой настоящего делового человека! – довольно сказала Малия. – Я хочу лишь одного – мирового соглашения!»

Родственники избитых альф согласились-таки оставить произошедшее в этом же зале. Адвокат взяла со всех присутствующих расписки о неразглашении, и люди потихоньку стали покидать это злосчастное место.

Когда Малия Лаг уже собирала накопившуюся кипу бумаг, к ней подошел Лапочка и тихим голосом заговорил, осмотревшись, чтобы их никто не подслушивал: «Могу я у вас спросить, госпожа?»

Девушка, увидев юношу, тут же расцвела и кивнула головой.

«Кто вас нанял? Кто за вами стоит?»

«Ты ведь Лапочка? Такой же, как мне тебя описали! Настоящий лапулька! У меня к тебе есть послание от этого человека: «В первый раз всегда страшно. Но спасибо, что не отпустил руку, несмотря ни на что!»

Омежки не расходились, так и стояли, кучкуясь, в стороне. Девушка развернулась к толпе и громко заговорила: «Ребятки, я связалась с вашим директором. Он дает всем неделю оплачиваемого отпуска. Вы должны хорошенько набраться сил и ровно через неделю вернуться на работу. А теперь, кыш, по домам!»

Мальчишки были настолько ошарашены сказанным, что так и продолжали стоять с открытыми ртами, не осознавая до самого конца, что ужас закончился для них без каких-либо последствий, пока Малия не пригрозила им хорошей трепкой.

Она покидала зал практически последней. Ей вслед смотрел Лапочка, а его губы прошептали: «Так вот ты какой, Милаш! Истинная доминанта! Спасибо, …моя королева!», а потом растянулись в счастливой улыбке.