Глава 13. Визит деда Рафаэля
Я повернулся к рыжевласке и дрожащим голосом, чтобы сильнее напугать этого засранца, прошептал: «Ричи! Вот и пришло время нам расстаться, потому что там, за дверями … явился по твою душу дедушка-смерть!»
Мы оба понимали, дед Рафаэль пришел проведать своего постояльца и заодно проверить правильность принятого решения о сдаче дома в аренду. Старший Харт был человеком консервативных взглядов. Однажды я услышал от старичка в кафешке очень интересную фразу: кто в молодости не был революционером – у того нет сердца, а кто в зрелости не стал консерватором – у того нет мозгов.
Моему деду пришлось попотеть в молодости, от много отказаться, чтобы добиться того, что было сейчас. Поэтому это настоящее для него составляло такую ценность. Он был истинным защитником своей семьи, из-за чего предпочитал жить тихой жизнью законопослушного гражданина, не подвергая дорогих людей даже малейшим колебаниям. Поэтому-то обнаружение дедом в холле раненного человека означало для Ричарда потерей этого дома навсегда.
Увидев блуждающий взгляд рыжевласки, я улыбнулся: «Не волнуйся, львенок! Оставь это дело профессионалам!»
Выскочив из его комнаты, я забежал в свою, и, ухватив бутылочку со спиртом, снова вернулся обратно.
«Пообещай, что бы я ни сделал сейчас, ты не будешь мне мстить потом», - лукаво сказал я.
У Ричи не было другого выхода, кроме как согласиться.
«Открывай двери!»
Быстро накинув на себя первое, что мне попало под руки, я, как только услышал, что дверь отворили, выскочил из окна наружу.
Естественно, как только дед Рафаэль ввалился в дом, сразу же уставился мрачными почерневшими глазами на перепуганного до чертиков Генри, лежавшего на диване. Ричард стоял позади, переводя свой затуманенный взгляд с раненного товарища на угрожающего мужчину и обратно, готовясь к скандалу.
«Что тут происходит?» - прорычал дед.
И как раз в этот момент, широко распахнув входную дверь, на пороге появился с сияющей лыбой на раскрасневшемся лице… я.
Конечно, у меня было мало времени, чтобы как следует подготовиться к предстоящему спектаклю, но увидев выпученные глаза людей в холле, понял, что и такого хватило с лихвой.
Я, скорее, в этот момент выглядел бомжом, чем алкашом. Все дело в том, что когда я выскакивал из окна, зацепился носком за подоконник, и поэтому с него я не соскочил, а выпал. Мое худи разорвалось в нескольких местах по швам. Мало того, я вывазюкался весь в грязи. Естественно, видок у меня был еще тот! А еще я обтерся дополнительно спиртом для пущего эффекта. Ну, прямо, истинный знакомый образ меня для моего деда!
«Генрюша, - прогремел я пьяным голосом, немного заикаясь, - я тебя заискался, а ты тут валяешься, дружище».
Пройдя, пошатываясь в разные стороны, мимо раскрывших рты мужчин, я двинулся к переставшему дышать Генри. От меня несло алкоголем так сильно, что дед с рыжевлаской моментально скорчили гримасы, прикрыв носы руками.
«Милен? - возмутился, наконец, дед. – Что ты тут делаешь?»
Я снова расплылся в улыбке, а потом, склонив голову, прижал правую руку к груди: «Оу! Дед-император семьи Харт! Рад встрече!»
«Не паясничай! – зашипел разгневанный дед. – Не позорь меня и себя перед чужими людьми!»
Переведя свой пьяный взгляд на рыжевласку, я сжал губки в кокетливой улыбке, подвигал игриво бровями и, перебирая шаловливо ногами, подошел к Ричарду. Я нагло обвел его глазами с головы до ног и заигрывающе спросил: «И кто этот аппетитный львенок?»
Увидев, как от моих действий и слов у рыжевласки зашевелились волосы на голове, я понял, что все делаю правильно. Поэтому медленно обойдя его и остановившись позади, я пристально уставился на его задницу.
Ричард еще как-то пытался держать себя достойно. Он слегка повернул свою голову и боковым зрением следил за мной. Вот только этот придурок совсем не ожидал, что я, широко растопырив пальцы, со всего размаху вопьюсь ладонями в его упругие ягодицы.
Как же приятно было смотреть на шокирующее выражение его лица! Поэтому, чтобы продлить свое чувство блаженства, я стал разминать его ягодицы и приговаривать: «Какие охрененные орешки!»
Мой дед быстрее Ричарда вышел из шока. Резко сделав несколько прыжков ко мне, он ухватил крепко меня за руку и потянул к себе: «Что же ты вытворяешь? Бесстыжий подонок, пьянчуга, бездельник! Трутень! Мало того, что ты приперся сюда в умат пьяный, мало того, что и дружка с собой привел, так еще и арендаторов моих лапаешь! Прошу прощения, дорогой Ричард, за этот инцидент. Я вам уже говорил про своего внука. Моя вина в том, что не донес ему о том, что сдал вам этот дом. В результате, наша семья принесла вам такие неудобства. Обещаю, что такого больше не повторится».
Немного помотав меня со стороны в сторону, он прошипел: «Быстро выметайся отсюда, и дружка своего забирай! И чтобы духа твоего здесь больше не было! Уяснил?»
Кивнув удовлетворенно головой, я подошел к Генри, аккуратными движениями помог ему встать и, закинув одну его руку себе на плечо для опоры, медленными шажками покинул дом.
Мы направились к роще, находившейся неподалеку. Там была одна красивая полянка с деревянными скамейками, где в детстве я частенько гулял с моими родителями. После их смерти я больше не был здесь. Думаю, этот случай подарил мне возможность вспомнить счастливое прошлое. Это место совсем не изменилось с тех пор: тот же покой, то же умиротворение. Только деревья стали старше.
Усевшись поудобнее на лавочке, Генри вдруг заговорил: «Доктор, спасибо вам за то, что вы помогли молодому господину».
Я лишь отмахнулся, проверяя состояние мужчины: «Надеюсь, ваш господин потом мне не оторвет голову за мои выходки. И кстати, все хотел спросить, почему вы называете его молодым господином?»
«Я работал в доме молодого господина дворецким и растил этого мальчика с того момента, как с его матерью случилось несчастье. Бедная женщина упала с лестницы и до сих пор находится на больничной койке. У молодого господина есть еще два брата, от другой матери, но они не очень дружны. Его отец достаточно холодный и суровый человек, поэтому молодой господин и считает господина Вилена причиной сего несчастия, произошедшего с его матерью. А после случившегося этот мальчишка закрылся от всего мира. Только рядом со мной он мог быть самим собой, я стал для него и матерью, и отцом».
«Почему же его мать до сих пор не поправилась? Что с ней? Почему она на больничной койке? В какой больнице она лежит?» - волнительно тараторил я.
«Я не разбираюсь во всех этих медицинских диагнозах, поэтому не могу сказать, что именно с ней. Госпожу Руслану лечили многие знаменитые врачи, но все их старания ни к чему не привели. Она так и осталась калекой. Теперь она находится под наблюдением в больнице Святых Медия и Циния».
Я вспомнил, что в этой больнице есть отдельная палата, в которую допускают только специально отобранный персонал. У ее дверей всегда стоит охрана, не пропускающая никого постороннего. Значит, там лежит мама Ричарда?
«Генри, к какому виду принадлежат братья Ричи?»
Мужчина удивленно посмотрел на меня, но ответил: «Они были рождены доминантной омегой, поэтому их принадлежность с самого рождения была однозначной – доминантные альфы».
Я вздрогнул. Не думаю, что Генри догадывался о моих познаниях в отношении доминантных омег. Но я знал! Поэтому осознание того, что Ричард из богатого семейства, и не просто богатого, раз имеют в собственности доминанту, привело меня в ужас. Однако…
«Но ведь Ричи не доминант. Тогда его мама простая омега?»
Генри тяжело вздохнул: «Верно! Молодой господин – обычный альфа, несмотря на то, что его отец - доминант. И это сильно беспокоит господина Вилена, отца молодого господина. Он до сих пор надеется на перевоплощение своего сына в доминантного альфу».
Позади послышались шаги, и мы с Генри обернулись.
«Еле вас нашел, - радостно говорил рыжевласка, приближаясь к нам. – Дядюшка Рафаэль ушел, поэтому мы можем спокойно вернуться».
Подойдя ближе, он как-то странно взглянул на меня, прищурил глаза и… бросился ко мне. Я уже догадался о его намерениях, вернее, был к этому готов. Поэтому, как только увидел странный блеск в его глазах, сразу же кинулся наутек.
Мы так и оббежали вокруг скамьи, на которой сидел Генри, несколько раз: я от него, а он за мной. Ричард был истинным хищником, и это ощущалось в каждом его движении. Бросив идею бесконечной погони, рыжевласка одним рывком перепрыгнул скамью и захватил меня в свои объятия: «Попался, маленький извращенец!»
Он так настойчиво стал меня щекотать, что я от смеха даже начал икать.
«Значит, говоришь, аппетитный львенок, - весело выкрикивал он. – Охрененные орешки, значит! Да как у тебя хватило вообще смелости, так открыто лапать меня перед твоим дедом? Какой же ты все же развратник, Милен!»
Генри, наблюдая за нами со стороны, весело смеялся, периодически выкрикивая: «Осторожнее! Ну, как дети, ей богу!»
Вдоволь наигравшись, мы с рыжевлаской с удовольствием предоставили свои плечи для поддержки мужчине, и все вместе направились к дому.
По дороге Генри рассказывал какую-то историю из своей молодости. Мы, идя плечом к плечу, слушали его, пересматриваясь через его голову и улыбаясь.
Вдруг мужчина остановился и замолчал. Мы удивленно посмотрели на него.
«В чем дело, Генри? Что-то болит?» - заволновался я.
«Болит? Не совсем, - улыбнулся мужчина и взглянул на Ричи. – Молодой господин, простите меня, но то, что вы сейчас жмякаете, моя попа!»
Ричи вдруг широко раскрыл рот, дернулся и покраснел, а я, когда сообразил, что это жмякание предназначалось мне, крепко сжал губы и отвернул голову, чтобы сдержать смех.
«Только попробуй засмеяться! - прошипел рыжевласка. – И я за себя не ручаюсь!»