«Мне тут еще на ушко нашептали, многоуважаемый ректор, что в столице скоро состоится крупномасштабное спортивное мероприятие, в котором будут участвовать большинство знаменитых университетов нашей необъятной страны. И этот кто-то сообщил мне об огромных денежных призах, которые получат участники сего события, даже в случае поражения.

И знаете, что мне стало интересно? Почему мои милые котятки, которых вы сейчас лицезрите, не попали в списки участников, несмотря на то, что неоднократно своим потом и кровью выбивали медали для вас?»

Ректор задрожал. Он был тем еще взяточником. Неоднократно, прокручивая свои махинации, мужчина получал крупные вознаграждения от глав богатых семейств, скидывая с заслуженных мест неугодных, дабы освободить дорогу молодой бездарной элите.

«Может, это связано с финансами? Только вот, насколько я осведомлен, участие команд в этом мероприятии должно быть оплачено именно университетом из ранее выделенных спонсорами денежных средств. Тогда, как вы считаете, может, мне стоит обратиться в секретный отдел расследований, чтобы выяснить истинную целенаправленность использования денежных потоков наших многоуважаемых спонсоров?» - не переставал лепетать Милен.

«Нет, нет, - дрожащим голоском перебил его ректор. – Дело в том, что для участия необходимы соответствующие рекомендации, а у этих студентов они отсутствуют».

«А-а, - вытянул громко Милен, и повернувшись к брату, со всего маху треснул того по сгорбившейся спине. – Держим выправку! Спинку ровно! Не позорьте меня перед многоуважаемым человеком!»

Биен ничего не ответил, да и мог ли, только, казалось, из его носа выходил горячий пар ярости, которую он не имел возможности никуда выплеснуть.

Внезапно за окном стали раздаваться непонятные громкие звуки, что-то схожее с гулом вертолета. И ректор подскочил к окну, пытаясь рассмотреть происходящее на улице: «Что за шум? Что там происходит?», а потом, словно найдя причину сбежать из кабинета, резко дал деру, ловко выскочив в коридор.

В комнате остались только Милен, Биен и его закадычные друзья. Юноша медленно, можно сказать, одними глазами, повернулся в сторону брата и, поняв, что настал миг расплаты за содеянное, кинулся наутек.

Только вот, оббежав всего пару кругов вокруг столов, был захвачен цепкими руками разгневанного брата. Биен не церемонился. Он, перевернув Милена вверх тормашками и стал трясти его, приговаривая: «Нужно из твоей милой головки вытрусить все плохие мысли, маленький негодник!»

Он даже не заметил, как за дверью нарастал шум голосов и счастливых выкриков. И только, когда дверь распахнулась, и в нее вплыл покрасневший, как спелый помидор, ректор, а за ним трое огромных накаченных мужчин, окруженных радостной толпой студентов, Биен ошарашенно замер. Так и стоял, широко раскрыв рот с захваченными ногами своего братика в руках, висевшего вниз головой.

Милен тоже удивился, но только тому, что его перестали колошматить. Выгнув голову, он посмотрел на своего мучителя, а потом, скрестив ноги, развернулся в сторону взгляда своего брата. И расплылся в улыбке.

«Мастер Джоцы! – радостно поприветствовал юноша, увидев довольное лицо человека, присевшего на корточки рядом с ним. – А я уже заждался».

Дело в том, что Милен еще до приезда в университет знал причину не включения своего брата в команду участников столичного спортивного мероприятия. Брат проболтался. Студенты всегда знали много якобы тайной информации. Когда же выяснилось, что для допуска нужны были рекомендации мастеров боевых искусств, стало понятно, у этих ребят нет шансов.

Не то, чтобы им не было кому помочь, ведь ребята действительно были талантливы. Просто они не умели просить. Дарить и давать могли, просить – нет!

И если Биен с друзьями-вояками не решался высказать в лицо ректору накопившуюся обиду, Милен со своим дурковатым характером преподнёс ее к самому лицу горе-ректора на подносе.

Еще утром юноша созвонился с мастером Джоцы, рассказав о сложившейся ситуации с братом. Он заказал и оплатил самый ближайший частный перелет для мастеров из столицы до университета. А в конце разговора ненавязчиво игриво намекнул мастеру, каким может быть дед Рафаэль, его учитель, когда обижают дорогих ему людей. И если Биен безграничную любовь к своей семье взял от деда-альфы, то манипулировать людьми, умело пользуясь чужими слабостями, Милен принял в наследство от дедушки-омеги Азалии.

И, как видно, у мастера Джоцы не было шансов!

Ухватив миловидного юношу, мужчина, ловко перевернув того в воздухе, поставил перед собой на ноги.

«Вижу, братская любовь друг к другу только крепнет день ото дня», - весело рыкнул мастер, переводя свой взгляд от Биена к Милену.

А потом развернулся к толпе, зажавшей собою ректора, и, улыбнувшись, произнес: «И в каком виде вам нужны рекомендации? Трех мастеров боевых искусств вам будет достаточно?»

Такое столпотворение продолжалось еще какое-то время, пока солидные мастера боевых искусств подписывали рекомендательные письма. А когда началась непредвиденная фотосессия со знаменитыми мастерами, Милен не выдержал. Ему нужно было быстрее возвращаться в поместье Эллинстонов. Поэтому юноша, махнув на прощание Мастеру Джоцы, незаметно покинул университет.

Вернувшись через скрытый потайной выход в ограждении поместья, Милен, оглянувшись по сторонам, открыл дверь своего домика и …удивленно улыбнулся.

«Рад снова видеть вас, милейшая госпожа Руслана!»