Глава 35. Университет спорта и туризма
Перед центральным входом Ивульского университета спорта и туризма толпились студенты. Была большая перемена и молодые люди, несмотря на довольно прохладную погоду, повыскакивали на улицу.
В основном, кучковались небольшими группками. Некоторые уединялись в сторонке, жуя холодные бутерброды и перелистывая конспекты. Веселые разговоры и смех студентов выводили из равновесия морозный осенний ветер, который раздраженно, то подкидывал все, что попадалось тому по пути, с земли вверх, то яростно бросал вниз. Только вот могло ли такое угомонить разгоряченные юные сердца?
Внезапно раздавшийся громкий рев мотоцикла заставил студентов повернуть головы в сторону парковки, где обучающиеся этого университета оставляли на время учебы свои транспортные средства.
На красивом, явно дорогом, спортивном мотоцикле подъехал незнакомец в черном кожаном костюме. Самым удивительным было то, что его железный конь остановился как раз в том месте, которое по студенческим законам принадлежало только воякам. Называли их так, потому что эти юноши занимались боевыми искусствами и своими спортивными достижениями подняли местный Ивульский универ до уровня крутых столичных академий.
Когда же незнакомец снял черный шлем, с разных сторон послышалось присвистывание и зачарованное охание. Красивые волнистые густые волосы отражались переливами теплых солнечных оттенков на черном фоне облегающего тело костюма стройного молодого человека.
Легкой походкой манекенщицы паренек продвигался сквозь расступавшуюся перед ним толпу восторженных студентиков и игриво улыбался. Он даже подмигивал, но только омежкам, от чего те краснели, застенчиво опуская головки.
Юноша вошел внутрь здания и двинулся по коридору к лестнице. Поднявшись на второй этаж, прямиком направился к двери, на которой висела небольшая табличка с надписью «Ректор». Юноша набрал в себя воздуха, громко выдохнул и открыл размашисто дверь.
В просторном кабинете, прямо напротив входа, стоял стол, за которым сидел седовласый полулысый круглолицый мужчина с очень злым выражением лица, скорее всего, ректор. А к основному столу были приставлены перпендикулярно два дополнительных, слева от которых сидели, склонив головы, молодые люди, а справа – Генри со стоявшими позади него тремя телохранителями.
Распахнувшаяся дверь заставила всех повернуть головы в сторону вошедшего в кабинет юноши.
«Господин Милен?» - удивленно произнес мужчина в черном строгом костюме, подскочив со стула.
«Милен?» - раскрыв широко глаза на внезапно появившегося братика, также удивленно произнес Биен, сидящий рядом со своими товарищами.
А юноша, сверкая своей лучезарной улыбкой, ухватил один из свободно стоявших стульев и, поставив его в золотой середине между сторонами, весело плюхнулся на него, закинув ногу на ногу, и произнес: «Здравствуйте, уважаемый ректор! Меня зовут Милен Харт. И прибыл я сюда, в этот волшебный мир мячиков и гантелек, в качестве защитника этих до чертиков перепуганных котяток».
Юноша небрежно махнул рукой в сторону ошарашенных студентов, слегка склонил набок голову и натянул на лице наигранную улыбку.
«А разве я вас приглашал?» - прорычал недовольно ректор.
«Меня не нужно звать, я - сам себе господин!» - веселым голоском, игнорируя возмущение полулысого мужчины, произнес Милен.
«Ладно, - прошипел ректор. – Тогда, может, вы объясните всем присутствующим, как могли эти, как вы недавно выразились, перепуганные котята напасть на господина Ричарда Эллинстона, сына одного из самых почтенных и уважаемых людей нашего города, унизив его честь и достоинство? Не знаю, что там произошло, но представитель господина Ричарда, господин Генри, требует сурового наказания для обидчиков: от денежной компенсации до исключения из университета».
«Думаю, господин Генри, слишком суров с ними, - сказал натянутым голосом Милен, развернувшись к мужчине. – Милый мой Генри, а если я скажу, что зачинщиком сего безобразия был ...я? Что эти котята ничего не делали с твоим горячо любимым господином, только лишь сопровождали меня? Если я скажу, что готов взять на себя полностью всю ответственность, как за этих ребят, так и за самого себя? Как тогда поступишь, мой милый Генри?»
Мужчина растерялся. Честно говоря, этот милый юноша ему очень нравился. Генри относился к нему как-то слишком тепло, что его настораживало. Однажды Милен спас ему жизнь, ничего не попрося взамен, и мужчина чувствовал себя в долгу перед ним. В придачу ко всему, этот мальчишка, несмотря на свой игривый характер, был честным и искренним в своих поступках, какими бы нелепыми они не казались со стороны. Но Генри было интересно другое: действительно ли Милен участвовал в подобном, или же просто защищает молодых людей? А может, кто-то из них его любовник, и, таким образом, юноша пытается оградить того от неприятностей?
«Вижу, вы мне не верите, - прищурил глаза Милен, наблюдая за Генри. – Ладно. Но неужели вы готовы подарить неблагодарным чужим ушкам грязную информацию о своем любимом господине?»
Мужчина скукожился, что было для него нехарактерным. Тогда юноша, подскочив со стула и подойдя ближе к Генри, склонился к его уху и стал что-то мило нашептывать, прикрываясь ладонью от наблюдающих за ними людьми.
Лицо мужчины менялось на глазах с сурового на удивленное. А потом он поднял голову и внимательно посмотрел на юношу. Милен тут же отреагировал милой улыбкой и утвердительным кивком головы.
Некоторое время мужчина молчал, а потом встал и направился к двери. Перед самым выходом он высказался, наконец: «Господин ректор, инцидент исчерпан. Претензии в отношении ваших студентов я снимаю. Господин Милен, а вам бы я посоветовал не сильно радоваться, так как вынужден буду обо всем доложить вашему супругу, господину Ричарду. Скорее всего, вам придется действительно нести ответственность, и, думаю, по полной программе», а затем покинул кабинет.
Тишину прервал удивленный голос ректора: «Господин Милен, господин Ричард Эллинстон – ваш супруг?»
«Ага, - моментально ответил юноша и снова уселся на свой стул, нагло уставившись на полулысого мужчину напротив. – Но сейчас не об этом. До меня дошли слухи, что из команды студентов, которых должны отправить на стажировку в Чоахонский монастырь боевых искусств, почему-то исключили моих котят. Вместо бедных студентов в этих списках появились имена других, в основном, детишек богатеньких семей нашего городка. В чем же причина сей замены?»
Ректора передернуло и он, слегка дрожащим голоском, запротестовал: «А почему, господин Милен, вас это волнует? Пусть вы и супруг господина Эллинстона, но это не дает вам права вмешиваться в дела университета».
«Уверены?» – спросил Милен и, достав из внутреннего кармана бумаги, швырнул их на стол ректора. – Дело в том, что спонсором и организатором данной поездки, был именно я. И могу сказать вам с уверенностью, что вся эта затея была задумана именно для этих шестерых котят, которых вы решили исключить из списков. Посему, дабы не разочаровать меня, вам нужно сделать правильный выбор в отборе кандидатов».
Ректор, ухватившись за бумажные листы, долго вчитывался. А потом, бухнувшись в свое кресло, ошарашенно уставился на улыбающегося Милена. Юноша смотрел на непонимающих ничего молодых людей, сидящих с открытыми ртами, и подмигивал им искривленным от удовольствия лицом.
Прийдя в себя, ректор испуганно залепетал: «Я все понял, господин Милен. Я все исправлю. Прошу вас, не отменяйте этой поездки. Вы же понимаете, как она может поднять статус нашего университета».
Подойдя к Биену, своему старшему брату, Милен ласково положил на его плечо руку и, обращаясь к ректору, с наигранным волнением заговорил: «Так я могу быть уверен в том, что мои котята снова будут включены в списки?»
«Да, да, конечно, господин Милен!»
«И вы отправите их на стажировку?»
«Да, да, конечно, можете не сомневаться!»
«И их там примут должным образом?»
«Да, да, я лично это проконтролирую, господин Милен!»
«Сделают им обрезание, и запретят заниматься всяким рукоприкладством?»
«Естественно», - даже не задумываясь над ответом, продолжал поддакивать ректор.
«Тогда хорошо!» – весело поставил точку в нелепом диалоге Милен и посмотрел на разъяренного Биена, который почернел от злости, но не мог ничего предпринять на проказы своего братика.
Затем юноша склонился над столом ректора и сгреб бумаги, которые недавно предоставил для усмирения своевольного поведения руководителя университета. Ловко запихнув их себе за пазуху, Милен со всего размаху шмякнулся на рядом стоящий стул, на котором как раз-таки сидел злой, как собака, брат, и довольно поерзавшись, произнес: «Продолжим!»
Ребята, находившиеся рядом, закадычные друзья Биена, увидев это, поотворачивались, еле сдерживая себя, чтобы не засмеяться. Они-то понимали действия Милена, которому вечно доставалось от старшенького. Дело в том, что тот страдал какой-то дикой гипер опекой в отношении младшего брата. Нет, это не означало, что Биен ненавидел слащавого родственника, скорее наоборот, слишком того любил. И по этой причине Милену вечно от него доставалось. А сейчас выдался такой удачный момент отомстить за свои страдания. Грех было этим не воспользоваться!
Почувствовав боль от удара внезапно грохнувшихся на него ягодиц, Биен зашипел. Только вот юноша, словно не ожидал, что под ним на стуле еще кто-то сидит, наигранно испуганно повернулся и, округлив глаза, пропищал тоненьким голоском: «Ой! Прости малыш! Я не заметил тебя».
Легонько похлопав уже посиневшего от злости братика по щеке, быстренько вскочил и, немного отойдя в сторону, снова завел, как не в чем ни бывало, разговор с ректором.