Словно зная, что я смотрю на него и удивляюсь, как человек, выглядящий как ходячая угроза, вообще получил такую травму, он ловит меня взглядом, грубо выпячивая грудь. Он резко захлопывает дверь машины и топает в сторону дома, как будто я его оскорбила.

Когда он исчезает из виду, а я смотрю на его внедорожник, у меня зарождается опасная мысль. Может быть, Вселенная наконец-то бросает нам кость. Возможно, это наш единственный шанс. Мы должны им воспользоваться. Если мы этого не сделаем, мы можем жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Я хватаю Кайлу за руку.

— Мы можем убежать, — пробормотала я ей на ухо, наклоняясь. — Мы можем забраться на заднее сиденье его внедорожника и спрятаться на полу. Он достаточно большой. Даже если он найдет нас, я уверена, что он просто выбросит нас где-нибудь.

Возможно.

Но я не говорю ей об этом.

Когда я отступаю, ее глаза выпучиваются.

Элси, нет, — произносит она.

— Ты с ума сошла? — Она оглядывается вокруг, когда слова звучат чуть ниже шепота. — Он узнает и отправит нас обратно, и они сделают нам еще хуже, чем раньше.

— Послушай меня, — говорю я, глядя на нее с убежденностью, надеясь, что она видит уверенность на моем лице. — Или так, или мы умрем здесь. Мы должны попытаться. Окно достаточно большое, чтобы выбраться через него.

Мое тело пробивает дрожь.

— Это наш единственный шанс. — Я сжимаю ее руку в своей. — Пожалуйста, Кайла! Я не пойду без тебя.

Она качает головой, в ее глазах плавают слезы, которые застилают ободок ресниц.

— Я... я не могу.

— Где, черт возьми, Фаро? Он сказал мне, что будет здесь, — в голосе незнакомца звучат нотки презрения. — У нас есть дела, которые нужно обсудить.

— Не здесь, мужик, — небрежно говорит ему Вито. — Я ничего не знаю ни о чем.

— Мы должны идти! Кайла, пожалуйста! — умоляю я, мое сердце колотится в горле, адреналин заставляет все мое тело гудеть.

— Ты должна идти без меня. — Она прикусывает нижнюю губу. — Ты — наш единственный шанс. Ты должна быть той, кто спасет нас. Помоги нам всем, — выдыхает она, ее грудь вибрирует с каждым вдохом. — Ты знаешь, что я недостаточно храбрая.

В ее взгляде плещется сожаление.

— Ты должна сделать это одна, — говорит она плаксивым голосом, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Я буду ждать здесь, пока он не вернется. — Мужчина звучит все злее с каждой секундой, и мой пульс подскакивает каждый раз, когда я слышу его рокочущий голос.

— Как скажешь, чувак, — небрежно говорит Вито, усмехаясь. — Но ты не можешь остаться в доме, так что не уверен, что тебе сказать.

— Почему нет? — Вопрос звучит жестко, с оттенком раздражения.

Джузеппе усмехается.

— Это не такой дом.

Несколько секунд царит полная тишина, и я почти боюсь, что он уходит, забирая с собой мой шанс на побег. Я не могу ждать больше ни минуты.

— Позвони Фаро и скажи ему, что я жду.

— Конечно, да, как скажешь...

— Бляяяять! — рычит Вито со стоном.

Затем раздается громкий удар, как будто что-то врезалось в стену.

— Остановись, чувак. У меня к-к-кровотечение!

Что-то еще ударяется, и мы обе вскакиваем, мои руки покрываются свежим слоем мурашек. Вито жалобно стонет.

— С-с-стой! Пожалуйста, мне ж-ж-жаль, — плачет он.

— Черт, — задыхается Джузеппе. —Ты сломал его гребаный нос!

— В следующий раз... — Тон незнакомца понижается с глубоким грудным рыком. — Я убью тебя за то, что ты так со мной разговариваешь.

— Йоу, чувак, никакого неуважения. — Джузеппе звучит испуганно, и мне чертовски приятно ощущать его страх.

Им всегда удобно заставлять нас бояться их. Пытать нас. Обращаться с нами как со шлюхами. Но кем бы ни был этот человек... что ж, теперь они его боятся.

— Йоу, чувак? — Это так твоя мать научила тебя говорить? Хм?

От черствости его голоса у меня по рукам пробежал холодок. И следующее, что мы слышим, это крик Джузеппе, проносящийся по дому, звучащий хуже, чем крик Вито.

— Мои чертовы зубы!

— Меня зовут Майкл Марино. Выучи его, когда будешь обращаться ко мне в следующий раз.

Боже мой...

Мой желудок опускается, перекатываясь, как волны океана, по которому я скучаю. Я знаю это имя. Я слышала слухи. Этот человек... он так же опасен, как и они, может быть, даже более. Я слышала о преступной семье Мессина, когда Бьянки рассказывали о них, не зная, что я слушаю.

Говорят, что Майкл на самом деле главный, и скоро он заменит своего отца. Говорят, они все очень богаты. Неприкасаемы. Самая богатая семья в городе.

Говорят, никто не может приблизиться к нему, да никто и не хочет. Он убивает без пощады, и делает это хорошо. Но сейчас он — мой единственный шанс спастись. У такой женщины, как я, не так много других вариантов, и Майкл Марино — моя единственная надежда.

Мужчинам нельзя доверять, не в нашей жизни. Но если он сможет вывести меня из этого ада, если я смогу пойти и найти помощь, как сказала Кайла, тогда оно того стоит. Может быть, я найду возможность выкатиться из машины, пока он будет в дороге. К тому времени, как он поймет, что произошло, я буду бежать, надеясь, что он не решит меня поймать.

— Я вернусь за тобой. — Я хватаю Кайлу за другую руку. — Я найду помощь и вытащу тебя. Ты слышишь меня?

Жжение застилает глаза, нарастает, как буря, накрывает меня. Я хватаю ее и прижимаю к себе.

— Я не могу оставить тебя, — тихо плачу я, и она тоже.

— Ты должна. — Она отталкивается, чтобы посмотреть на меня, а затем как можно тише открывает окно.

Здесь никого нет. Девочки все наверху. Мужчины заняты. Они никогда не смотрят на камеры. Они полагают, что мы слишком напуганы, чтобы попытаться что-то сделать.

— Я люблю тебя, Кайла.

— Я... — Она подавилась остатком слов, ее подбородок дрожал. — Я тоже тебя люблю. Я ничего им не скажу. Неважно, что они со мной сделают. — Она быстро смахивает слезы.

— Мне жаль. — Я потираю под глазами, ненавидя это.

Я не могу заставить себя двигаться. Я нужна ей, а она нужна мне. У нас больше никого нет, а теперь у нас не будет друг друга.

— Иди! — шепчет она.

Я киваю с дрожью, сглатывая от боли, пронзающей грудь, и, бросив последний взгляд на подругу, выскальзываю в окно, не зная, увижу ли я ее когда-нибудь снова.