Я звоню Джио, и он отвечает на втором гудке.

— Привет, что случилось?

Звучит музыка, и я слышу женский смех.

— Срочно езжай в Монтклер и позвони маме с папой. В Бьянку стреляли. Она может не выжить.

— Что? Черт! Я уже уезжаю. Извините, дамы. Мне пора, — говорит он остальным. — Как ты думаешь, кто это сделал?

Шум почти весь утих.

— Раф думает, что это ирландцы в отместку за то, что мы не позволили им открыть свое казино на нашей территории.

— Тогда я убью Патрика, — вспыхивает Джио. — И всю его родословную. Голыми руками. Если они думают, что могут охотиться за нашими женщинами, они еще раз подумают.

— Мы еще не знаем, они ли это. Сначала мы должны выяснить больше. Если Бьянка жива, мы получим от нее информацию, а потом убьем его.



— Мы собрались здесь сегодня, чтобы выразить свою любовь и поддержку семьям Марино и Риччи, которые пережили большую трагедию в связи с кончиной Бьянки Роуз Риччи...

Священник продолжает, но я не слушаю его, сидя рядом с семьей, с Софией на коленях, по щекам которой текут слезы.

Раф сказал, что Бьянка однажды сказала ему, что хотела бы закрытый гроб, чтобы ее близкие не видели ее в таком виде, и он так и сделал. Но прощаться с ней он отправился в морг. Он совершенно потерян без нее, и я не знаю, сможет ли он когда-нибудь с этим смириться.

Николетт не смогла даже приехать. Она взяла и ушла, отправив родителям письмо, в котором написала, что ей нужно побыть одной.

Я понимаю. Никто не хочет такой боли. Сестры не были близки друг другу, но они все равно родные, а когда умирает твоя кровь, это имеет значение. Их родители чувствуют себя не лучше. Потерять ребенка...

Я крепче обнимаю свою дочь. Я скорее умру, чем потеряю ее. Такая душевная боль... я не хочу ее испытывать.

— Пожалуйста, не умирай, папа, — тихо плачет София, прижимаясь щекой к моей груди.

— Эй, детка, я никуда не уйду. — Я целую ее в макушку. — Папа еще долго будет рядом.

— Обещаешь? — фыркает она, уткнувшись в мою рубашку.

Я скольжу рукой вверх и вниз по ее спине.

— Я обещаю, принцесса. Я никогда не оставлю тебя.



Я прижимаю пальцы к глазам, ненавидя остатки того дня. Да и вообще все эти дни. Это то, что погубило нашу семью.

Патрик категорически отрицал свою вину в смерти Бьянки, и мы так и не нашли доказательств его лжи. Но Рафа это не убедило. Он обиделся на нас за то, что мы не боролись. Он хотел расплаты. За Бьянку. За ее семью. Неважно, чего это будет стоить. Он думал, что подвел ее. Что из-за нашего имени с ней такое случилось.

Он признался мне в больнице, после того как ее объявили мертвой, что у них было много проблем, и он даже подумывал о разводе с ней. Но на самом деле он никогда не говорил ей об этом. Я думаю, его также съедало чувство вины. Поэтому он сделал глупость.

Он нанял несколько человек и сам отправился в погоню за семьей Куинн, уничтожив нескольких их лучших людей, включая племянника Патрика.

Патрик хотел отомстить. Он может быть безжалостным, но он также и терпеливый человек. Он позволил Рафу горевать, потому что знал, что такое потеря товарища. Он сам потерял жену из-за нападения, когда его пятеро детей были еще маленькими. Поэтому он пожалел моего брата и несколько месяцев не трогал его жизнь, пока не стало известно, что он ищет Рафа. Но мой брат скрывался, и я никогда не выдал бы его, даже если бы Патрик попросил.

Но он знал, что война с моим братом означает войну со мной. Он сделал все, чтобы найти его, и ничего не добился.

Но я пришел к нему с предложением, от которого он не мог отказаться. Кое-что, что позволит сблизить мафию и родственные связи, и гарантирует, что Патрик получит возмездие, которого он так долго добивался.

Джио не будет в восторге от этого, но он это переживет. В конце концов.

Я совсем не доверяю Патрику, и мне не хотелось идти на эту сделку, но, по крайней мере, так наш враг становится больше другом. Если Патрика можно так назвать.

Он умный человек. Он живет на крови, войне и верности. У ирландцев даже есть тайная академия, где готовят новое поколение убийц. Никто не знает, кто именно является ее членами и где находится академия. Все держится в строжайшем секрете.

Я сую руку в карман, достаю мобильный. Джио уже должен знать, были ли еще какие-нибудь покушения на Элси.

Я: Есть новости?

Джио: Ничего. Они слишком заняты тем что отхватывают от ребят Кавалери. Думаю, пришло время представиться и поблагодарить их за хорошо проделанную работу. Ту, которую они уже выполнили, по крайней мере.

Я: Подождем правильного момента. Мне не нужны никакие происшествия, если только это не пойдет нам на пользу. Мне нужно, чтобы как можно больше наших людей остались в живых. Они нужны нам для войны с нашим братом, которая, возможно, грядет.

Джио: Будем надеяться, что до этого не дойдёт. Не хочу верить, что он все это делает. Это не похоже на него.

Я: Мы скоро узнаем правду. А пока держи ухо востро и сообщи мне, если что—нибудь услышишь.

Джио: Сделаю. Позаботься о своей жене.

Я насмехаюсь. Зная моего брата, он сейчас смеется.

Я кладу мобильник обратно в карман и снова смотрю на Элси и Софию. Я могу делать это часами. София поворачивается ко мне, на ее лице появляется широкая улыбка.

— Папа! — Она протягивает мне руку, ее черты лица светлы и беззаботны. — Потанцуй с нами.

У меня сердце сжалось. Если бы она только знала, какой я на самом деле отец.

Элси откидывает с лица прядь темных волос, на ее розовых губах появляется улыбка, и медленно ее рука тоже тянется к моей.

— Как я могу отказать?

Мягкая, ритмичная мелодия доносится откуда-то с пляжа, и я бегу к ним, обхватываю обеих моих девочек и сбиваю их с ног. Мы кружимся по кругу, пальцы моих ног впиваются в теплый песок.

Смех Софии летает вокруг нас, наполняя меня волшебством.

А потом глаза Элси переходят на мои, и ее улыбка... что ж, в ней тоже много волшебства, и я не знаю, что с этим делать.