Глава 7

Джемма

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросила Кэтрин.

Я пожала плечами и оглядела комнату. Здесь были водопровод и электричество — предметы роскоши, которые я не считала само собой разумеющимися.

— Все не так уж плохо. Я имею в виду, что это не мой шикарный номер в лодже, но она в тысячу раз лучше, чем наша палатка на свалке.

— Верно.

— Это будет здорово, — пообещала я. — Это хорошая хижина.

— Если ты передумаешь, мы всегда рады видеть тебя в нашей комнате для гостей.

— Спасибо. — Я долгое время жила одна и на самом деле предпочитала бы иметь в своем распоряжении эту старую хижину, чем делить чье-то пространство.

Последней моей соседкой была Кэтрин. Мы жили вместе в палатке, затем здесь, в помещениях для персонала.

Когда нам обеим было скучно, мы практиковались в игре в покер. Карсон научил нас играть на свалке. У нас никогда не было денег, чтобы делать ставки, но мы играли и практиковались с зубочистками.

— Ты все еще помнишь, как играть в покер? — спросила я, ставя свой чемодан посреди гостиной хижины.

— Безусловно. — Кэтрин прошла на кухню, проводя пальцем по пыли на столешнице. — Примерно через год после твоего ухода Кэш приехал домой на весенние каникулы или что-то в этом роде и зашел в помещение для персонала. У кого-то из ребят был турнир по покеру. Я спросила, могу ли я тоже поиграть. Они все дразнили меня, что у них нет времени учить девочку игре.

— Ты выиграла?

— Черт возьми, да, я выиграла. — Она рассмеялась. — Время от времени мы с Кэшем ездим в город, чтобы поиграть в баре. По вечерам в пятницу и субботу у них проводятся игры. В следующий раз тебе стоит поехать с нами.

— Может быть. — Хотя я уже много лет не играла. — Так что за история у тебя с Кэшем?

— Никакой истории. — Она покачала головой. — Мы соседи. Коллеги по работе. Друзья.

Вранье. Она была влюблена в него. А Кэш этого не замечал.

Но я была не из тех, кто читает лекции о мужчинах. Я жила в старой хижине, которая нуждалась в тщательной уборке, потому что два дня назад позволила мужчине втянуть себя в глупую авантюру.

К счастью, Лондин было все равно, сколько времени мне потребуется, чтобы добраться до Калифорнии. Я позвонила ей после семейного ужина и все рассказала. Когда она закончила хохотать до упаду, то сказала, что у меня не было выбора, кроме как показать Истону где раки зимуют.

Итак, следующие три месяца я проведу в хижине в Монтане.

— Хорошо, что мы совершили набег на тележку для уборки. — Кэтрин открыла холодильник и, съежившись от запаха, быстро закрыла его. — Никто не станет думать о тебе хуже, если ты скажешь «к черту все» и уйдешь.

— Истон станет.

— Его мнение правда имеет значение?

Да.

— Нет, но мне здесь нравится. Так почему бы ему не заткнуться?

— Если ты уверена.

Я кивнула.

— Я уверена.

По правде говоря, я подумывала о том, чтобы уйти. После ужина я подумала о том, чтобы сесть в «Кадиллак» и отказаться от этой нелепой затеи. За последние сорок восемь часов я много думала об этом. Было воскресенье, и если бы я уехала завтра утром, то была бы в солнечной Калифорнии еще до конца недели.

Но я не была готова к отъезду.

Помимо того, что я доказывала Истону, что он был неправ, я наслаждалась своим пребыванием здесь. Мы с Кэтрин наверстывали упущенное. Семья Грир была невероятно гостеприимной, и моя простая работа на ресепшене вдохновляла.

Каждый раз, когда я слышала голос Истона в глубине своего сознания, говорящий мне, что я не вписываюсь сюда, я заставляла его замолчать, находя в этой ситуации что-то привлекательное.

Эта хижина была всего одна. Она находилась в двух милях от лоджа, на поляне, заросшей вечнозелеными растениями. Там не было ни панорамного вида на горы, ни массажистки по вызову. Но это было мое личное пространство, тихое и уединенное. У меня была возможность подумать. Начать решать, что я буду делать со своей жизнью, когда эти три месяца закончатся и моя поездка в Калифорнию завершится.

Потому что в тот момент я ни черта не понимала. Мне нужно было это время, чтобы подумать. Составить план.

Кроме того, за три месяца я могла пережить что угодно.

А я жила в местах и похуже.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросила Кэтрин.

— Убираться.

— Нужна помощь?

— Нет. Я сама. Иди и наслаждайся своим выходным.

— Выходной? — Она вопросительно посмотрела на меня. — Что это? Я собираюсь в офис, чтобы разобраться с электронной почтой. Может быть, если мне повезет, днем я смогу покататься. Хочешь присоединиться ко мне?

— Может быть. Напиши мне смс.

— Хорошо. — Она еще раз оглядела комнату, и ее глаза расширились. — Удачи.

Я рассмеялась и проводила ее на улицу, прислонившись к одному из бревенчатых столбов крыльца, пока она садилась в свой грузовик, припаркованный рядом с «Кадиллаком».

— Пока.

Она помахала мне рукой.

— Пока.

Когда ее грузовик скрылся за поворотом дороги, я глубоко вдохнула чистый горный воздух, а затем зашла в хижину.

Запах был затхлый. Повсюду плавала пыль, отражая солнечные лучи, пытавшиеся проникнуть сквозь затянутые пленкой стекла. Кэрол предложила прибраться в хижине, потому что здесь никто не останавливался более трех лет — она приходила убирать и проверять, нет ли мышей, несколько раз в год, но в остальном дом пустовал, — но я отклонила ее предложение, настояв на том, чтобы сделать всю работу самой.

В каком-то смысле уборка была бы чем-то моим.

Я стянула с себя свитер, сложила его и положила на чемодан, а затем принялась за работу.

Большая часть хижины представляла собой одну большую комнату. Жилая зона состояла из дивана из сыромятной кожи, такого же кресла и журнального столика. Напротив него располагался двухместный столик и небольшая кухня. В задней части домика располагалась спальня на одного человека. В ней было тесно из-за огромной кровати и нескольких выдвижных ящиков комода. Примыкающая ванная комната была спроектирована так, чтобы в ней был только стоячий душ, расположенный рядом с раковиной и туалетом. Квадратная прачечная у задней двери служила одновременно кладовой и складским помещением.

Сначала я занялась спальней, желая разложить свои вещи. Кровать была накрыта брезентом, чтобы на ней не было пыли, но я все равно сняла одеяло и простыни и бросила их в стиральную машину. Затем вытерла пыль со всех поверхностей и помыла ящики комода, прежде чем подмести и вымыть пол.

На лбу у меня выступили капельки пота, когда я закончила с кухней, вымыла всю посуду, а затем на четвереньках отскребла пол.

Несмотря на отсутствие ухода за хижиной, мне не потребовалось много времени, чтобы убрать всю ее, потому что она была совсем маленькой.

Я открыла дверь, чтобы впустить свежий воздух, и сделала то же самое с окнами, когда они были вымыты. Улыбка на моем лице была заслуженной. Беззаботной. Я работала не покладая рук с того самого дня, когда в шестнадцать лет сбежала из дома, сначала просто для того, чтобы выжить, а потом для того, чтобы чего-то добиться. Достижения приносили мне удовлетворение.

Или, по крайней мере, так оно и было. Прошедший год в Бостоне был лишен самореализации.

Что мне было нужно, так это тяжелый день уборки, чтобы я могла увидеть, как моя работа разворачивается у меня на глазах.

Три месяца здесь? Легкотня.

Я была в прачечной сверкающей хижины, когда услышала приближение грузовика. Мое настроение резко испортилось, когда я увидела его водителя.

— Что он здесь делает? — пробормотала я с крыльца домика.

Истон припарковался рядом с «Кадиллаком» и выскочил из машины, не удостоив меня взглядом, когда подошел к задней части и вытащил огромный холодильник.

— Куда тебе это поставить?

— Э-э, что это?

— Еда. Мама не хотела, чтобы ты бегала в магазин, поэтому весь вчерашний день провела на кухне.

Лидди приготовила еду.

Для меня.

Моя собственная мать не готовила для меня. Но его мама готовила. Мое сердце сжалось, когда он поднялся по ступенькам крыльца, неся холодильник.

Истон оглядел меня с головы до ног и, как всегда, нахмурился.

Я посмотрела на свои джинсы и серую майку, которые были надеты под свитером.

— Что?

— Ничего. — Он протиснулся мимо меня и протопал внутрь.

— Ботинки сними. Я только что убралась. — Я прикусила щеки, чтобы удержаться от смеха, когда он повернулся и уставился на меня. — Шучу.

Истон не счел меня смешной.

Я последовала за ним на кухню, оставив входную дверь открытой, пока он ставил холодильник рядом с холодильником. Он наклонился и открыл крышку, чтобы начать выгружать содержимое, но я отмахнулась от него.

— Я позабочусь об этом.

— Хорошо. — Он встал и вышел на улицу.

— До свидания, — крикнула я ему вслед, затем переключила свое внимание на холодильник. — Я тоже рада была тебя видеть. И спасибо. Я действительно отлично поработала над уборкой. Как любезно с твоей стороны, что ты это заметил.

— Разговариваешь сама с собой?

Я вздрогнула, услышав голос Истона.

— Я думала, ты ушел.

Он поднял сумку в воздух.

— Вино. От бабушки.

— Кэрол понимает меня. — Я встала, взяла у него сумку и поставила ее на прилавок. Затем подождала, предполагая, что на этот раз он действительно уедет, если только в его грузовике не окажется еще подарков.

Но он не уходил. Истон вошел в гостиную и, оглядевшись, провел рукой по своим густым мягким волосам. Он сменил свою обычную клетчатую рубашку с длинными рукавами на облегающий теплый костюм. Текстурированный хлопок обтягивал его бицепсы, демонстрируя силу рук. Он подчеркивал его торс и плоский живот.

Если бы он только улыбнулся, хотя бы немного, он стал бы невероятно красив. Грубоватость и стоицизм были присущи Истону. Этот мужчина был вызовом и загадкой. Его серьезное самообладание ничем не выдавало его, и это заводило такую женщину, как я, которая наслаждалась тяжелой борьбой.

За неделю, проведенную здесь, я узнала, что у него нет жены или девушки, но я не сомневалась, что местные дамы падают в обморок от его суровой, мрачной внешности. Но улыбка… Черт, я хотела увидеть эту улыбку.