Глава 14

— Всё в порядке? — спрашиваю я Деклана, стуча в дверь его кабинета, которая была оставлена приоткрытой.

Я слышу, как вдалеке Ава кричит из-за ситуации с какашками, которая, как я думаю, могла усугубиться, когда Зандер попытался поменять подгузник.

— Нам нужно поговорить.

Эти зловещие слова повисают между нами, и холод пробирает меня до костей. У меня неоспоримое чувство, что мне не понравится этот разговор.

— Хорошо, давай поговорим, — я присаживаюсь на краешек стула, опираясь руками на стол Деклана. Я смотрю на него с самым непроницаемым выражением лица, стараясь не делать поспешных выводов, но он не даёт мне особой надежды.

— Я думаю... — он смотрит на свои руки, лежащие на столе, не в силах даже встретиться со мной взглядом. — Я думаю, нам нужно сделать шаг назад и подумать о том, что мы делаем.

Я мысленно считаю до десяти, напоминая себе не делать поспешных выводов. Возможно, я неправильно понимаю, или, может быть, Деклан просто шутит надо мной…

— Ты имеешь в виду, насчёт сегодняшнего вечера?

Он сглатывает, и вспышка желания загорается в его глазах, после чего он снова отводит от меня взгляд.

— Я имею в виду наши отношения.

— Но почему? — требовательно спрашиваю я, хотя и не знаю, почему. Я и так знаю ответ. — Что тебе сказал Зандер?

Он снова колеблется, и его плечи как будто ссутуливаются. Я не уверена, что когда-либо видела Деклана таким. Что, чёрт возьми, произошло за тот час, пока меня не было?

— Он просто отметил, что нас связывает общее прошлое, и спросил, действительно ли я готов разрушить нашу дружбу, если у нас ничего не получится, — Деклан говорит как робот, как будто на самом деле говорит то, во что не верит сам. Я так точно не могу поверить, что он это говорит. Только вчера он заверил меня, что у нас всё хорошо. Как один разговор с Зандером мог изменить всё это? За последние две недели мы добились прогресса. Разве этот период не был так же значим для него, как и для меня?

— Ты кое-что забываешь, Дек. Мы не были друзьями. Мы едва выносили друг друга. Я даже не знала, что ты целый год жил с женщиной. Я не знала, чем ты занимаешься в свободное время. В любом случае, мне было всё равно, увижу я тебя или нет. Мы часто виделись из-за работы и общих друзей, но друзьями никогда не были.

— Я не это имел в виду, — говорит он, затем откашливается.

— Что ты тогда имеешь в виду? — огрызаюсь я, пытаясь успокоиться и вспомнить, что он мне сказал, но я не понимаю, что ещё он мог иметь в виду.

— Зандер спросил, готов ли я разрушить нашу с ним дружбу, если у нас ничего не получится.

Я уже готова огрызнуться, что была права, но задерживаю дыхание, когда его слова медленно откладываются в сознании.

— Зандер угрожал тебе вашей с ним дружбой? — я наконец-то соображаю, и мой гнев переходит на совершенно новый уровень.

Теперь Деклан смотрит на меня с отчаянием.

— Я не думал, что он так поступит… Я знал, что ему это не понравится, но чтобы... — кажется, он с трудом сглатывает и беспорядочно проводит руками по волосам. — Я не могу потерять Зандера.

Мне больно, что Деклан не может сказать того же обо мне, но я вынуждена напомнить себе, что мы совсем недавно в отношениях, а Зандер — его брат. После того, что случилось с его родителями, после потери Арти и Мод в последние несколько лет, это можно понять.

Вот только я всё равно зла на него. Может, у меня и не такая ситуация, как у него, но у меня тоже есть только та семья, которую я выбрала для себя.

И прямо сейчас я готова задушить Зандера.

Разумно это или нет, но я всё равно злюсь, что Деклан не испытывает ко мне тех же чувств. Может, мы и ненавидели друг друга долгое время, но мы не менее долго были одной семьей. Просто такой семьей, которую терпишь — например, как вонючую тётю или бездельничающего кузена.

— Ты не потеряешь Зандера, — наконец говорю я. Где-то в глубине души Деклан должен понимать, что Зандер никогда его не бросит. Он блефует.

— Потеряю, потому что я в любом случае проигрываю! — рявкает он, проводя рукой по волосам. Деклан ерошит свои волосы, только когда испытывает стресс. — У нас только один вариант: мы остаёмся вместе навсегда, женимся, и я никогда тебя не расстраиваю, и вот только тогда я смогу сохранить вас обоих. Или мы будем ссориться, а ты же знаешь нас. Это случится, и будет случаться часто. Может, и не сильно, но я с лёгкостью вывожу тебя из себя на регулярной основе. И тогда я потеряю вас обоих, — он говорит таким несчастным голосом, как будто это уже решённый вопрос. Всё уже закончилось.

Я смотрю на него, разинув рот, и мне требуется минута, чтобы выдавить слова сквозь ком эмоций, застрявший у меня в горле.

— Во-первых, если мы будем ссориться, то мы будем и мириться. Так что ты не потеряешь меня, если только всё не пойдёт совсем наперекосяк. И ничто за последние две недели не говорило о том, что это возможно. Или, по крайней мере, до сегодняшнего дня это не было возможным.

Деклан вздрагивает от моих слов, затем открывает рот, чтобы что-то сказать, но я продолжаю.

— И почему ты думаешь, что наши отношения как-то связаны с Зандером? Он был братом для нас обоих в течение многих лет, пока мы постоянно ссорились. Почему сейчас должно быть по-другому?

— Потому что он сказал мне, что если я заставлю тебя пролить хоть слезинку, он оборвёт со мной все контакты.

— Он сказал тебе так? — я ахаю. Мой гнев, который медленно накапливался во время всего этого разговора, нарастает до такой степени, что я начинаю трястись.

— Зандер любит тебя, и он ясно дал понять, что он на твоей стороне, несмотря ни на что, — голос Деклана звучит тихо, и пусть у меня перед глазами всё застлало красным, я всё равно вижу, что на его лице написана явная обида.

Просто невероятно!!!

 Я киплю от злости, но, сделав несколько судорожных вдохов, откладываю свою злость на Зандера и сосредотачиваюсь на Деклане. Мне нужно покончить с этим, и желательно до того, как польются слёзы. Я не хочу расклеиться здесь. На самом деле, я отказываюсь расклеиваться здесь.

— Значит, тебя это устраивает? Ты не собираешься спорить с ним по этому поводу? — уточняю я. Если бы вчера у меня была возможность поставить на это деньги, я поспорила на крупную сумму, что Деклан будет бороться за нас. Но сдаваться? Меня не было всего час, и Зандеру хватило этого, чтобы уговорить его? Что это говорит о нас? О том, к чему мы в итоге должны прийти?

— Саша... — Деклан подаётся вперёд, его голос умоляет. — Зандер — моя единственная оставшаяся семья. Он и Джоуи — мои братья. Я не могу… Они нужны мне в моей жизни. И я не хочу терять тебя. Мы просто...

— Мы не можем трахаться, — резко бросаю я. Моя ярость ощущается как материальное существо, бунтующее в моём теле. — Ладно, хорошо, отлично, — в моём голосе слышится смесь истерики и сарказма. — Раз уж ты принял решение.

— Саша... — он тянется ко мне, но я отдёргиваю руки и встаю, уже направляясь к двери.

— Я понимаю, почему ты это делаешь, и, честно говоря, я даже не сержусь на тебя. — Ладно, я злюсь на него, но уже знаю, что когда-нибудь преодолею это. Деклану не обязательно знать, что этот шаг мне ещё только предстоит. — Но раз уж ты принял это решение, тогда мы вернёмся к тому, как всё было. Мы не друзья, мы не участвуем в жизни друг друга без крайней необходимости, и мы не разговариваем друг с другом, если у нас нет другого выбора. Понял?

Каждое слово звучит для Деклана как удар. Не знаю, почему. Он должен был подозревать такой исход, когда завёл этот разговор. А как ещё могло быть между нами? Мы должны остаться лучшими друзьями? Я должна встречать его будущих подружек с распростёртыми объятиями? А он порадуется, когда я в один прекрасный день объявлю, что выхожу замуж за другого?

— Это не обязательно…

— Нет, обязательно. Потому что до свадьбы я терпеть тебя не могла. Ты вёл себя как придурок, тебе не терпелось вывести меня из себя. Но теперь ты мне действительно небезразличен, даже сильнее, чем я могла себе представить. Думаю, я могла бы реально влюбиться в тебя. Так что теперь мы возвращаемся к тому, как всё было, потому что мне нужно начать забывать тебя, а я не смогу этого сделать, если мы будем притворяться друзьями и проводить время вместе, — я придерживаюсь честности, потому что не могу найти в себе силы ложью облегчить ситуацию для нас обоих.

— Саша... — Деклан обходит свой стол.

Я ненавижу то, как сильно, похоже, мои слова задели его. Но, чёрт возьми, его слова задели и меня, так что, думаю, мы квиты.

— Сегодня позднее я заберу свои вещи из твоей квартиры и оставлю твой ключ на кухонном столе, — теперь уже я говорю как робот, но это помогает мне сдержать слёзы.

— Нет, это небезопасно...

— Это оправдание больше не работает. Буквально вчера ты сказал мне, что мой дом безопасен как Форт-Нокс. И насколько нам известно, это преследование сосредоточено на тебе, а не на мне. Так что, если я исчезну, уверена, меня оставят в покое, — я вылетаю из его кабинета и направляюсь прямиком к Зандеру, где воняет дерьмом.

Стоя у его двери, я отворачиваюсь, чтобы перевести дыхание и успокоиться.

— Чем, чёрт возьми, вы кормите этого ребёнка? — требую я ответа, повернувшись обратно и размахивая рукой перед своим лицом.

Ава, возможно, и смеялась бы над этим раньше, но теперь, стоя на четвереньках и помогая Зандеру прибираться, едва ли она видит в этом смешную сторону.

Дженсен не замечает страданий своих родителей, счастливо грызет одну из своих игрушек в углу. Он одет в чистую одежду и сидит, как я предполагаю, на совершенно новом коврике, на котором нет какашек.

— Как из одного маленького ребёнка может вылезти так много всего? — жалуется Ава.

— Мне нужно разбить окно. Кто придумал, чтобы окна не открывались? — Зандер тоже ноет, и хотя я боюсь потерять сознание от вони, прямо сейчас меня немного радует, что он страдает.

— Ты пришла помочь? — с надеждой спрашивает меня Ава.

 Она что, совсем меня не знает? Я ни за что не буду убирать какашки. Даже если это ребёнок лучшей подруги.