Глава 27

— Ты купила все, что желала, или хочешь, чтобы я взял для тебя кусочек пиццы?

Я хмуро смотрю на Марка, потому что сказано это было неискренне. Скорее предложение, пронизанное сарказмом и осуждением моего выбора на обед. У меня на тарелке макароны, целый стейк из индейки с картофельным пюре, политым соусом, и с гарниром из зелёной фасоли. И кекс. Ладно, это два кекса, но у меня кризис, все это свалено на один поднос, так что я не понимаю, из-за чего он ко мне придирается. Один поднос равен одному обеду, это всем известно. Я бросаю на него злобный взгляд, беру свой поднос и направляюсь в столовую для сотрудников в поисках подходящего места. У нас поздний ланч, потому что заседание нашего отдела тянулось бесконечно, в отличие от моего брака, который длился всего двенадцать дней.

С другой стороны, я уже нахожусь на четвертой стадии горя, которая заключается в депрессии и в чрезмерном употреблении углеводов. Возможно, я страдаю от своих успехов, что в некотором роде печально, но все равно собираюсь добавить это в свой список сильных сторон, так как мне все равно нужно хвалить себя.

Это напоминает мне о том, что я должна сделать.

— Нам нужно поискать Гвен в Интернете, — объявляю я, как только нахожу подходящий столик, чтобы поесть и поболтать. Это кабинка у дальней стены столовой для сотрудников, потому что кабинки идеально подходят для приватных бесед. И расстегивания брюк для избыточного потребления калорий.

Лидия пообедала час назад, и это к лучшему, потому что не могу притворяться счастливой прямо сейчас, я до сих пор не сказала ей, что вышла замуж. Что тоже хорошо, потому что я почти не замужем, так зачем вообще поднимать этот вопрос?

Принятие. Это пятая стадия горя. Я собираюсь притвориться, что у меня ничего не получилось, потому что не собираюсь пропускать углеводную стадию. К черту это.

— Конечно. — Марк садится за столик напротив меня. — Это звучит разумно.

— Ты хорошо разбираешься в математике? — спрашиваю я, открывая интернет-браузер на своем телефоне. — Как ты думаешь, сколько коробок «Чиз-Итс» мне понадобится, чтобы наполнить ванну, при условии, что я буду в ней?

— Даже не буду отвечать на этот вопрос.

— Я думала о двадцати коробках, но потом подумала, будет ли этого достаточно, чтобы наесться, или это едва покроет дно ванны. А ты как думаешь?

Марк вздыхает, отвинчивая крышку с бутылкой воды, как будто смиряется с тем, что ему предстоит разговор об объеме крекеров, необходимом для наполнения ванны.

— Я думаю, на это ушло бы сто коробок или больше.

— Боже, это же крекеров на триста долларов. Как ты думаешь, могу я потребовать эти расходы при расторжении брака?

— Я не думаю, что ты можешь претендовать на что-либо при аннулировании брака. Для начала, ты ссылаешься на аннулирование, как будто это налоговая декларация, которой оно не является. Если ты спрашиваешь, можешь ли ты потребовать, чтобы Винс заплатил за сотню коробок «Чиз-Итс» в качестве своего рода финансового урегулирования вашего брака, ответ — нет. Аннулирование брака происходит не так.

— Этот день становится все хуже и хуже, — стону я, набирая в поисковике «Юридическая фирма Росси». Это действительно хороший веб-сайт и действительно крупная юридическая фирма, судя по количеству адвокатов в штате. Если бы я была заботливой женой, а не озлобленной будущей бывшей женой, я была бы действительно впечатлена. Нажимаю на вкладку с надписью «адвокаты», и вот она, Гвен Джонс. Там есть ее фотография. Она блондинка, училась на юридическом факультете Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и я ненавижу ее. Это первое, что я замечаю. Она партнер, что очень раздражает и приносит ей еще одно очко в колонке «Я ее ненавижу». Она специализируется на семейном праве, а в свободное время входит в совет директоров девочек-скаутов из южного Лас-Вегаса.

Кто, черт возьми, может с этим соперничать?

Только не я. В полной мере мои волонтерские усилия сводятся к возвращению тележек с покупками после того, как я положу свои продукты в машину, и, честно говоря, я не думаю, что это считается.

— Видишь ли, это именно та женщина, с которой ему следует быть. — Я поднимаю телефон, чтобы Марк посмотрел его. — Не такая помешанная на планировании вечеринок девчонка, как я. У адвоката должна быть серьезная жена.

— Ладно, успокойся. Не изображай из себя Элль Вудс из «Блондинки в законе». Ты делаешь какие-то действительно дикие выводы, даже для себя.

— Может быть. — Я накручиваю на вилку кусочек спагетти и отправляю его в рот. Затем я набираю «Гвен Джонс, эсквайр» в поиске Google и нажимаю на изображения. И вот она, фотография Винса и Гвен вместе. Снимок был сделан на благотворительном мероприятии, проходившем на красной дорожке. Там очень милый фон для фотографии, и мне интересно, кто планировал это мероприятие, потому что я хотела бы знать, кто делал их графику. Я снова передаю телефон Марку. — Но я права насчет того, что они были вместе. Вот они. — Я плюхаюсь обратно на стул и ковыряю вилкой картофельное пюре.

— Три года назад, — говорит Марк, глядя на фотографию. — Это событие произошло три года назад. — Он закатывает глаза, глядя мне в лицо, и кладет телефон на стол.

— Меня не волнует, как давно это было, он не должен был заставлять свою бывшую девушку подавать документы на аннулирование брака. Это... грубо. — В конце концов, я выбираю слово «грубо» как лучший способ выразить «невнимательную», «хамскую», «невежественную» и «оскорбительную» ситуацию. Затем я корчу Марку гримасу, провоцируя его не согласиться.

— Это не та жена с работы, у которой бы я просил фиктивного брака. — Марк качает головой с выражением печального разочарования на лице.

— Смотри! — Я вскидываю руки вверх, как будто это все доказывает. — Я — жена-хищница! Охочусь на невинных мужчин и обманом заставляю их жениться!

— Нет, я имел в виду, с каких это пор ты просто сидишь сложа руки и пассивно позволяешь чему-либо происходить? Ты не делала этого со мной. Ты сказала мне, что мы друзья на твой второй рабочий день. После того, как я пошутил о енотах, ты просто сказала: «Марк, мы теперь друзья».

— О, да. — Я ухмыляюсь. — Хотя еноты действительно забавные. К тому же у них такие глупые маленькие маски, из-за которых кажется, что они собираются ограбить банк. — Я машу в воздухе, как будто у меня крошечные енотовидные лапки.

Марк в замешательстве смотрит на меня.

— А ты знал, что мамы-еноты воспитывают своих детей самостоятельно? — Я торжественно киваю, в то время как Марк продолжает смотреть на меня, жуя. — Люди должны проявлять больше понимания, когда енот роется в мусоре или пытается достать кусочек пиццы. Быть матерью-одиночкой нелегко.

— Дело в том, — продолжает Марк, — что ты не просила меня быть твоим другом, ты просто мне сказала. Что действительно неприятно сейчас, когда я думаю об этом, но это часть твоего обаяния. А потом ты сделала это снова, когда сделала меня своим мужем по работе.

Я киваю. Такая одновременно несносная и очаровательная. И, возможно, близка к верхней границе шкалы агрессивности.

— Когда свадьба Харрисона и Николс была чуть не отменена из-за спора о том, где рассадить братьев жениха по студенческому братству, ты не сдалась. Ты составила новую схему рассадки и умудрилась свести двоюродную сестру невесты с одним из тех парней из братства.

Это правда. Я действительно это сделала. На бумаге они были очень совместимы. Под «на бумаге» я подразумеваю, что просмотрела аккаунты в Instagram каждого гостя, который не пришел на встречу, а затем распределила их по парам в таблице рассадки, основываясь на моем объективном мнении о том, кто, скорее всего, составит пару. Прошло всего три недели, но, судя по моим наблюдениям в Instagram, у двоюродной сестры невесты и брата по студенческому братству, с которым я ее свела, дела идут действительно хорошо.

— Когда Бронсоны попросили за день до возобновления их клятвы — чтобы в бальном зале Лас-Вегаса выпал снег, ты сказала им «нет»? Нет, ты этого не сказала, Пэйтон Таннер. Ты нашла генератор снега в Лас-Вегасе в пятницу днем и установила его в танцевальном зале перед тем, как уйти с работы тем вечером. Потому что ты не из тех, кто сдается.

Это тоже правда.

— И когда судьба привела тебя в офис Винса, ты вышла за него замуж. Именно так, как ты и обещала.

— Ладно, стоп. — Я поднимаю руку в универсальном жесте «остановись, черт возьми». — Я в основном шутила по этому поводу. Имею в виду, конечно, я была готова выйти за него замуж, когда впервые увидела его, из-за судьбы, понимаешь? И еще из-за сексуального влечения. Но имела в виду, сработает ли это, например, если мы встретимся и будем встречаться, и я не сведу его с ума, и он не будет раздражать меня, и если секс будет хотя бы вполовину таким хорошим, как я себе представляла. Совсем не имела в виду, что собиралась обманом заставить его жениться на мне на нашем первом свидании.

— Именно так.

— Что именно? Что ты только что доказал?

— Что ты не хищница.

Полагаю, это правда. Я не собиралась обманом заставлять его жениться на мне. Это не моя вина, что он не выбрал вариант «А» и не позволил мне вытатуировать тигра у себя на заднице. Никто не заставлял его становиться полицией по татуировкам.

— Может, и нет, но откуда мне знать, не разыгрывает ли меня судьба?

— Пффф. Как будто судьба посмела бы. Как будто у судьбы есть шанс противостоять Пэйтон в моменте.

Хм, это действительно так.

— Я так запуталась, Марк. Любить Винса — это все равно что ходить по магазинам в «Таргет».

— Конечно. — Марк кивает, на его лице нет осуждения, потому что он отличный супруг по работе. — А как это?

— Ну, я понятия не имела, что он мне нужен, пока не увидела его. Ты знаешь? Я просто весело жила своей жизнью без Винса и думала, что счастлива. Думала, что у меня есть все, что мне нужно. Но потом, пуф, он появился, и я подумала: «Мне нужен этот парень». Я не могу жить без этого парня. Поэтому посадила его в свою тележку и вышла за него замуж, и теперь я точно умру, если он высадит меня у стойки возврата, и мне придется провести остаток своей жизни, расхаживая по магазину в поисках Винса получше того, который у меня уже был.