Прошлое...

Прошлое...

— Я так близко, — ее грудь подпрыгивает. Спина выгибается. Пизда сжимается. — Пожалуйста.

— Ты кончишь, когда мы будем готовы, — говорит ей Дэмиен, вылизывая линию вдоль ее щели. Ее руки и ноги связаны, и мы можем делать с ней все, что захотим.

Когда он отстраняется, я наклоняюсь к ней: — Такая нетерпеливая.

Миссис Миллер стонет: — Пожалуйста, я сделаю все, что ты захочешь.

Я провожу языком по ее телу.

— Что значит все?

— Любую развратную вещь, которую ты хочешь, — несмотря на завязанные глаза, она смотрит вниз, — назови это.

Я отвожу рот, когда Дэмиен снова подается вперед и целует ее клитор.

— Ты сделаешь мне и Каину анилингус?

Я моргаю. Это... напряженно. И определенно не то, что я испытывал раньше. Хотя я несколько раз наблюдал, как Дэмиен делал это с миссис Миллер. Обычно в то время, когда я вбивался в нее.

Миссис Миллер согласна почти на все, но я не уверен, что она согласится на что-то подобное.

— Я сделаю это тому, кто заставит меня кончить первым.

Вот дерьмо. Признаю свою ошибку.

Не задумываясь, я наклоняю голову и щелкаю языком по ее киске в то же время, что и Дэмиен. Наши языки почти соприкасаются.

Он приостанавливается, и меня охватывает смущение. Единственное, что я могу сделать, — подзадорить его и изобразить смелость.

— В чем дело? Боишься небольшого соревнования?

Он мрачно усмехается: — Мы оба знаем, что я не трус, — он обводит большим пальцем ее задницу и смотрит вниз на мой твердеющий член, — в отличие от тебя, у меня нет сексуальных ограничений.

С этими словами он возвращается к пожиранию ее.

Моя кровь бурлит. Дэмиену удалось разбудить зверя. Если и есть что-то, что я ненавижу больше, чем когда меня дразнят и высмеивают, так это проигрывать.

Подавшись вперед, я тесню его, проникая языком в ее пизду. Не желая отступать, Дэмиен неистово ласкает ее клитор.

Я не уступаю ему в скорости, но у него есть преимущество, поскольку он сейчас работает с тем местом, которое гарантирует ему победу.

Словно подтверждая мои слова, миссис Миллер сходит, блядь, с ума. Она кричит так громко, что я жалею, что не заткнул ей рот.

Ярость кипит под поверхностью, воспламеняя меня. Но она сменяется возбуждением, когда язык Дэмиена касается моего.

Я напрягаюсь, а Дэмиен издает низкий звук, насмехаясь надо мной.

Не желая уступать, я наращиваю темп. В следующий раз, когда он высовывает язык, я подталкиваю его своим.

Он замирает.

Ухмыляясь, я пользуюсь случаем и набрасываюсь на клитор миссис Миллер, словно я человек, приговоренный к смертной казни, и это последняя киска, которую я когда-либо попробую.

Она хнычет и бьет себя по бедрам: — О Боже. Вот оно. Я так близко. Пожалуйста, не останавливайся.

Чувствуя, что победа будет за мной, я ускоряюсь и двигаю языком так быстро, что мне кажется, что он вот-вот отвалится.

Это происходит до тех пор, пока язык Дэмиена не скользит по моему, облизывая нас обоих. И на этот раз это не быстрый удар — он проникает внутрь моего рта, намеренно дразня меня.

Преимущество, которое у меня было, теряется, и, к моему полному ужасу, мой член дергается.

Не желая принимать поражение, я принимаю вызов, массируя его язык своим.

Он хрипит. Миссис Миллер продолжает сходить с ума.

А я счастливее свиньи в дерьме, потому что знаю, что выиграю этот раунд.

Пока рука Дэмиена не перемещается вверх по моему бедру, приближаясь к члену.

Я замираю. Мои яйца вздрагивают.

Дэмиен, ублюдок, продолжает, облизывая нас обоих, пока его большой палец дразнит пульсирующую головку, выглядывающую из моих боксеров.

— Это так приятно, — кричит миссис Миллер, когда он продолжает ублажать ее, — вот здесь.

Меня охватывает жар, когда он отодвигает пояс моих боксеров, и моя эрекция со шлепком по животу вырывается наружу.

Часть меня ненавидит то, что он делает, но другая часть не хочет, чтобы он прекращал начатое.

Миссис Миллер звучит так, будто она все ближе и ближе. Я вожу языком между его открытым ртом и ее клитором, отчаянно пытаясь не проиграть.

Его рука обхватывает мой член, и я перестаю дышать. Мне уже все равно, кто заставит меня кончить, главное, чтобы это случилось поскорее.

Он гладит меня по всей длине: — Это то, чего ты хочешь?

— Да, — кричит миссис Миллер, не видя из-за повязки на глазах, что происходит внизу, — я скоро кончу.

Я вцепляюсь в его руку, не в силах остановить поезд, который уже официально покинул станцию. Даже если я проиграю битву за то, чтобы миссис Миллер кончила, я выиграю войну, если я кончу, а Дэмиен нет.

Он ускоряет темп, поглаживая меня так быстро, что почти обжигает. Я стону ему в рот, впиваясь ногтями в ковер, на котором мы оба стоим на коленях, а Дэмиен продолжает работать над нами обоими.

— Я кончаю, — объявляет миссис Миллер за минуту до того, как начинает биться в конвульсиях. Я издаю приглушенный звук, когда Дэмиен хватает меня за шею и просовывает свой язык мне в рот, а затем валит меня на пол и садится сверху.

Господи Иисусе. Он уже вовсю целует меня. Я не знаю, чего мне хочется — блевануть или кончить.

Я даже не могу пошевелиться, потому что он держит мои руки над головой, потираясь своим членом о мой стояк. Я ненавижу его тупого отца за то, что он построил этот гребаный спортзал.

Я стону, когда его рот скользит вниз по моему торсу. Клянусь Богом, если он намеренно издевается надо мной, когда я нахожусь в уязвимом положении, я вобью чертов кол прямо ему в сердце, засуну свой член ему в глотку и буду смотреть, как он истекает кровью, как чертов дьявол, которым он и является.

Он поглаживает мой пресс, намеренно избегая моего члена. Ярость снова проникает в меня, и я скрежещу зубами.

Мои руки, которые теперь свободны, тянутся к его голове, но он оказывается быстрее меня и в последний момент уворачивается.

Он опускается на меня, и я замечаю, что трусики миссис Миллер у него в руках. Я собираюсь спросить, что он делает, но быстрее, чем я успеваю моргнуть, он фиксирует ими мои запястья.

Я дергаю бедрами, пытаясь выбраться из-под него, но он прижимает меня своей массой, его губы нависают над моим ухом: — Если ты хочешь, чтобы он был у меня во рту, тебе лучше умолять меня как хорошему мальчику.

— Я ни о чем не буду умолять тебя, — его рука снова обхватывает меня, и он большим пальцем смахивает сперму с головки. — Блядь.

Я вздрагиваю, когда понимаю, что миссис Миллер все еще связана. Она не видит, что происходит, но, вероятно, начинает догадываться, чем мы занимаемся. Дэмиен совсем спятил, если думает, что я буду умолять его о минете вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это в присутствии женщины. Особенно когда меня сдерживает пара трусиков.

С ворчанием я двигаюсь в его руке. Если он собирается подрочить мне, я могу получить от этого хоть какое-то гребаное удовольствие. Черт, может быть, карма сжалится надо мной, и я выплесну на него свою сперму.

Преподам этому педику урок, который он никогда не забудет.

Он покусывает линию от моей шеи до подбородка, посылая маленькие струйки удовольствия прямо к моему члену. Моя грудь вздымается и опускается, с трудом набирая воздух в легкие, пока он проводит рукой вверх и вниз по моему стволу. Я киплю, гнев, который ежедневно ношу в себе, перерастает в нечто темное и отвратительное. Я впиваюсь зубами в его нижнюю губу, пока не чувствую вкус крови, но это лишь заставляет его ухмыльнуться.

— Вот это уже другой разговор.

Я открываю рот, чтобы послать его нахуй, но он скользит языком внутрь как змея, которой он и является. Когда я сопротивляюсь, рука на моем члене сжимает мои яйца, заставляя меня открыть рот шире. Наши зубы сталкиваются, и я засовываю язык ему в глотку, надеясь, что он подавится.

Однако это только раззадоривает его, и он начинает сосать меня, провоцируя.

— Соси мой член именно так, — рычу я ему в рот, — ты гребаная киска.

Мне бы следовало усвоить урок о дерзости Дэмиена, который я получил ранее, потому что его палец касается горячей точки между моими яйцами и задницей, и я вздрагиваю.

— Позволь мне услышать, как ты умоляешь.

Клянусь всем, я ненавижу Дэмиена Кинга огнем десяти тысяч солнц.

Проглотив свою гордость, я бормочу: — Пожалуйста, высоси сперму из моего члена, — я провожу зубами по его ушной раковине, — если ты этого не сделаешь... я подойду к твоей драгоценной миссис Миллер и буду запихивать его ей в глотку, пока она не задохнется.

Паника охватывает меня в ту же секунду, как слова слетают с моих губ. Я никогда никому не позволял увидеть тот вулкан зла, который я сдерживаю глубоко внутри. Но она быстро сменяется болью, когда он толкает меня локтем в живот... а затем удовлетворением, когда его рука обхватывает мое горло, и он опускает свой рот к моему члену.

Сердце бьется в груди, когда он быстро и сильно сосет меня, и боль сменяется наслаждением.

Мои яйца вздымаются, а бедра сводит судорогой, когда он высасывает из моего члена каждую каплю спермы и проглатывает ее.

Я настороженно наблюдаю за ним, пока он возвышается надо мной, а его рука дико наяривает его член.

Мой желудок сжимается, когда по его лицу медленно расплывается озорная ухмылка, и я чувствую, как что-то влажное стекает по моим бедрам.

В ужасе я смотрю вниз: еще одна струйка спермы попадает на мой теперь уже вялый член. Его озорная ухмылка становится шире, когда он растирает ее по моим лобковым волоскам, оставляя свою отметину.

— Пока, мальчики. Будьте умницами, — говорит миссис Миллер, прежде чем послать нам воздушный поцелуй и закрыть за собой дверь.

В ее отсутствие в комнате воцаряется неловкое молчание. Схватив свою одежду, я начинаю одеваться.

— Интересно, знает ли она, что на ней нет трусиков, — говорит Дэмиен, закуривая сигарету.

Я смеюсь, благодарный за возможность отвлечься: — Надеюсь, ее муж ни о чем не подозревает.

Он прикуривает еще одну сигарету и протягивает ее мне: — Я отправлю ей сообщение через несколько минут.