Боги — это еще одна проблема.

Гера хватает Рен за волосы и откидывает ее голову назад, как будто представляет ее толпе. Грир бросается вперед, подпрыгивая, чтобы нанести удар ногой в челюсть Геры. Голова богини откидывается назад, и она отпускает Рен. Воздух вокруг нас становится ледяным, когда она обращает свой гнев на Грир. Грир, однако, не обращает на это никакого внимания; она что — то вкладывает в руку Рен, шепчет ей на ухо, прежде чем выпрямиться и встать рядом с Рен, как страж.

Афродита и Натаниэль избегают драки, наблюдая за ней из круга жрецов. Дрейк и Нико обмениваются ударами с Посейдоном, в то время как Ларк помогает отбиваться от стражников. Небо прорезает молния, и я бросаюсь прочь с ее пути. Мраморные осколки и трещины появились там, где я только что стоял. Зевсу не нравится, когда его игнорируют.

— Пора это прекратить. — Голос Рен грубый, но в нем есть что — то командное, что заставляет толпу успокоиться. Даже Боги застывают на месте. Зевс резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее, но не двигается.

— Мы пострадали от рук Зевса и Геры, жрецов и многих других Богов, которые думают, что мы существуем для того, чтобы быть их боксерскими грушами. Зверства, которые они совершили, не могут остаться без ответа. Пришло время пожинать плоды нашей мести. Нам причитается правосудие за их преступления, и я требую расплаты.

Должно быть, какая — то магия Фурии заставляет нас всех замирать и служить свидетелями, пока Рен зачитывает их преступления, потому что никто из нас не двигается.

— Я не единственная, с кем поступили несправедливо. Я не единственная, кто заслуживает мести.

Может, Рен и стоит на коленях, вся в крови и грязи, но выглядит она как королева. Ее волосы в беспорядке, в какой — то момент пряди выбились из конского хвоста. На ее щеке порез, а на подбородке уже переливается всеми цветами радуги синяк, но я никогда не был так очарован.

— Вам не нужно продолжать прятаться в тени, надеясь, что жрецы не выследят вас за то, что вы хотите накормить свою семью или прогуляться по гребаной улице. Вам не нужно притворяться, что находиться в присутствии этих Богов — благословение, когда на самом деле вам хочется плюнуть им в лицо.

Гера и Зевс ухмыляются, но по — прежнему остаются на месте. Рен вправе как Фурия перечислить их преступления.

— Я предлагаю вам этот подарок. — Рен поднимает амулет, и у меня за спиной раздается вздох, от которого кружится голова. Глаза Афродиты прищурены при виде ожерелья, ее тонкие черты лица искажены звериной гримасой. — Вместе мы сможем сразиться с ними. Вместе мы сможем усыпить этих Богов и снова взять под контроль наше будущее. Все, что вам нужно сделать, это дать выход своей ярости. Если хотите помочь, отдайте мне свою ярость.

Рука Рен опускается, как раз в тот момент, когда визг Афродиты сотрясает воздух. Она проносится сквозь жрецов, останавливаясь перед Рен. Злодейская улыбка расплывается на ангельском лице Афродиты, когда она вонзает кинжал в сердце Рен.

— Рен! — Мой крик сливается с буйством толпы, один голос сливается с тысячью.

Мой отец смеется. Гера и Натаниэль смотрят на это с самодовольным превосходством. Жрецы хлопают и кричат.

— Все в порядке. Она заживет. — Я не знаю, когда Ларк появилась рядом со мной, но ее рука покоится на моей руке. Однако это меня не утешает, потому что я подозреваю, что она ошибается.

Золотая улыбка Афродиты снова появляется на ее губах, когда она поворачивается к нам лицом. Пятна крови Рена украшают ее белое платье. — Ни один полукровка не выживет после ранения от клинка Гефеста.