– Джоуи.

– С этого дня меня не будет рядом, чтобы защитить тебя от него, точно так же, как тебя не было рядом, чтобы защитить нас.

– Не говори так со своей матерью.- Неуверенно поднявшись на ноги, этот придурок попытался угрожать мне. – Ты неблагодарныймаленький…

– Даже не думай разговаривать со мной, ты, грязный кусок дерьма, - прорычал я, не желая танцевать с ним танго еще секунду. – Я мог бы поделиться твоей кровью, но это все, что нужно. Между нами все кончено, старик. Можете гореть в аду, мне все равно. На самом деле, я искренне надеюсь, что ты это сделаешь.

– Ты думаешь, что можешь так со мной разговаривать? – кипел он, вытирая кровь с лица. – Тебе нужно успокоиться, мальчик.

– Ты называешь меня мальчиком?- Я откинул голову назад и невесело рассмеялся. – Я? Тот, кто воспитывал твоих гребаных детей большую часть своей жизни.- Я указал на четырех детей, прячущихся позади меня. – Тот, кто убирал за вами обоими беспорядок. Позаботился о своих обязанностях, взял на себя ответственность за двух никчемных родителей-кусков дерьма.- Это были те самые люди, которые решили, что из меня не получится хорошего отца. Гребаные лицемеры. – Может быть, мне всего восемнадцать, но я больше мужчина, чем ты когда-либо будешь.

– Не испытывай свою удачу, Джоуи. Я тебя предупреждаю.

– Или что, блядь?- Я усмехнулся, глядя на него в ответ. – Ты меня убьешь? Ударишь меня? Пнешь меня? Достанешь свой ремень? Разобьешь бутылку о мою голову? Терроризируешь меня? Угадай, что? Я больше не испуганный маленький мальчик, старик.- Я покачал головой в полнейшем, блядь, презрении к этому человеку. – Я не беззащитный ребенок, я не испуганная девочка-подросток, и я не твоя избитая жена. Итак, что бы ты со мной ни сделал,я могу обещать тебе, что верну в десятикратном размере.

Он знал это.

Он знал, что единственный способ подавить меня – это убить.

Потому что я бы никогда не отступил от него.

Пока в моих легких был воздух, я продолжал бы стоять на своем.

Я бы всегда сопротивлялся.

– Убирайся из моего дома, - потребовал он, давая мне понять, что он услышал меня громко и ясно. – Давай, парень!

– Тедди, остановись.- Мама поспешила перехватить его. – Ты не можешь…

– Заткнись нахуй, женщина! Я разобью тебе лицо. Ты меня слышишь?

– Ты не можешь вышвырнуть его, - захныкала она, съеживаясь от него. – Пожалуйста. Он мой сын.

– О, так теперь я твой сын?- Я с отвращением покачал головой. Было слишком поздно.– Не делай мне никаких одолжений.

– Это твоя вина, девочка, - обвинил тогда папа, снова повернув свою истерику с виски на мою сестру. – Блудит по всему гребаному городу. Создает проблемы для этой семьи. Ты – проблема в этом…

– Даже не смей, - кипел я, загораживая ее от его взгляда. – Держи свои чертовы глаза подальше от нее.

– Это правда, - продолжал он подстрекать, сосредоточившись на Шэннон, когда у него ничего не получалось со мной.

Видите ли, кровь, которую я пролил, была физической, но наш отец хотел большего.

Он жаждал доказательств душевных страданий, которые он причинил нам. Это было то, что он никогда бы не вытянул из меня, поэтому он взял это у моей сестры.

– Ты пустая трата места, и всегда была. Я рассказал твоей матери о тебе, но она этого не услышала. Но я знал. Даже когда ты была маленькой, я знал, какая ты. Гребаная коротышка. Не знаю, откуда ты пришла.

– Это ложь, Тедди, - была жалкая попытка моей матери защитить ее. – Шэннон, детка, это не…

– Мы никогда не хотели тебя. Ты знала это? Твоя мать оставила тебя на неделю в больнице, обсуждая, бросить тебя или нет. Пока чувство вины не взяло верх над ней. Но я никогда не менял своего мнения. Я не мог даже смотреть на тебя, не говоря уже о том, чтобы любить тебя!

– Шэннон, не слушай его, - предупредил я, чувствуя, как она слабеет рядом со мной. Он залезал ей в голову, как и намеревался, и это калечило меня. Видишь ли, он, возможно, и не смог бы причинить мне боль, но когда он причинил боль ей, это разорвало меня на куски. – Это неправда. Ублюдок не в себе. Просто игнорируй это. Ты слышишь меня, Шэн? Игнорируй его.

– Я тоже тебя не хотел, - он попытался снова со мной.

– Мое сердце обливается кровью, - выплюнул я, слова сочились сарказмом. Он не мог ранить меня своими словами. Только женщина, стоящая рядом с ним, могла это сделать.

– Ну, мы чувствуем то же самое по отношению к тебе, - бросил Тадхг. – Никто из нас не хочет тебя!

– Тадхг, помолчи, - предупредил я, чувствуя, как во мне поднимается паника, когда мой младший брат оказался прямо на линии огня. – Я разберусь.

– Нет, я не буду молчать, Джо, - утверждал он. – Он – гребаная проблема в этой семье, и ему нужно это услышать.

Я всем сердцем согласился с ним, но ему нужно было помолчать и позволить мне говорить. Я мог бы принять то дерьмо, которое бросил наш отец. Я мог принимать удары. Тадхг был всего лишь маленьким ребенком. Ему нужно было оставаться на своей полосе и, что более важно, оставаться невредимым.

– Уберите его с моих глаз, - взревел наш отец, указывая на моего брата. – Итак, Мэри. Убери его, пока я не покончил с маленьким ублюдком.

– Я бы хотел посмотреть, как ты, блядь, попробуешь, - прорычал я, грубо толкая болтливого маленького ублюдка позади меня, прежде чем он вошел глубже. – Попробуй, старик.

– Нет.- Мама встала между нами. – Тебе нужно идти.

– Что ты мне сказала?- он зарычал. – Что, черт возьми, ты мне сказала?

– Уходи, - задыхаясь, прошептала мама, выглядя так, как будто она была в нескольких секундах от того, чтобы впечататься лицом в пол. – Все кончено, Тедди. С меня хватит. Мы закончили. Я не могу. Мне нужно, чтобы ты ушел.

– Ты закончила? Ты думаешь, что бросаешь меня? Ты моя, Мэри. Ты меня слышишь? Ты, блядь, моя. Думаешь, ты можешь меня вышвырнуть? Уйти от меня?

– Просто иди! Я хочу, чтобы ты ушел, Тедди. Убирайся из нашей жизни.

Тебе нужно идти.

Я хочу, чтобы ты ушел.

Убирайся из нашей жизни.

Она адресовала эти слова моему отцу, но я ничего не почувствовал.

Потому что ее слова ни хрена не значили.

Они были бессмысленными.

Это было слишком мало, слишком поздно.

Ущерб был нанесен.

Время противостоять ему давно прошло.

Какой бы шаг она ни сделала сейчас, это был страх за себя, а не за своих детей.

– Ты думаешь, у тебя есть жизнь без меня?- он продолжал насмехаться над ней. – Ты ничто без меня, сука. Единственный способ, которым ты оставишь меня, - это в гробу. Я убью тебя, прежде чем позволю тебе уйти от меня. Ты меня слышишь? Я сожгу этот гребаный дом дотла вместе с тобой и твоими детьми, прежде чем отпущу тебя!

– Остановись, - рыдал Олли, цепляясь за мою ногу. – Заставь его остановиться. Пожалуйста.

– Ты теперь девочка?- Отец усмехнулся, сердито глядя на своего второго младшего сына. – Будь круче, Олли, ты маленький болван.

– Хватит, Тедди, - снова попыталась мама. – Убирайся.

– Это мой гребаный дом, - он согнулся пополам и заревел. – Я никуда не пойду.

– Все в порядке, - сказал я странно спокойным тоном, учитывая, что в этот момент я чувствовала что угодно, только не спокойствие. – Олли, выйди на улицу и возьми с собой Шона.- Сунув руку в карман, я схватил свой телефон и протянул ему. – Возьми это и позвони Ифе, хорошо? Позвони ей, и она приедет за нами.

Я ненавидел втягивать Моллой в это.

Чертовски презирал себя за то, что притащил ее обратно в этот дом.

Но у меня не было выбора.

У меня больше никого не было.

Она была этим.

Весь мой жизненный путь.

Она была моей поездкой или смертью, и правильно это было или неправильно, я знал, что она придет.

– Нет, нет, нет. Пожалуйста, Джоуи. Не забирай их у меня.- Охваченная паникой, моя мать бросилась за мной. – Я сказала ему уйти. Я сказала ему, Джоуи.- С дикими от страха глазами, она потянула за мою толстовку, умоляя меня сделать то, что, как мы оба знали, я не мог. – Конечно, конечно, я выбираю тебя. Пожалуйста, не делай этого, пожалуйста, Джоуи. Не забирай моих детей.

– Какая от тебя польза, если ты не можешь обеспечить их безопасность?- Каждый дюйм моего тела дрожал, когда я боролся с отчаянным желанием утешить ее. Я не смог бы сделать это снова. Не в этот раз. – Ты гребаный призрак в этом доме. Ты – обои, мама. Мышь. Ты не подходишь нам.

– Джоуи, подожди, пожалуйста, не делай этого.- Схватив меня за руки, моя мать упала передо мной на колени, и от этого движения мне захотелось умереть. – Не забирай их у меня.

– Я не могу оставить их здесь, - выдавил я, чувствуя слишком много к ней, в то время как мое сердце бешено колотилось в груди. – И ты сделал свой выбор.

У нее было.

Отрицала она это или нет, она выбрала его.

Она всегда выбирала его.

Но на этот раз я предпочел своих братьев и сестер ей.

– Ты не понимаешь, - причитала она. – Ты не понимаешь.

– Тогда вставай, мама.- Слезы наполнили мои глаза, и, честно говоря, мне показалось, что она просунула руку мне в грудь и обхватила мое сердце. – Встань с колен и выйди из этого дома со мной.

– Я не могу.- Она покачала головой, в глазах была мольба. – Он убьет меня.

Он убьет и их тоже, мне хотелось кричать.

Какую часть этого она не получила?

Как, черт возьми, она могла оправдать то, что держала их в этом доме?

Это была не любовь.

Это было отвратительно.

Она была так же больна, как и он, и я не хотел никакой другой роли в этом.

– Тогда умри, - это все, что я ответил.

– Отпусти его, Мэри, - приказал мой старик. – Он вернется с этим хвостом между ног. Пизда бесполезна. В одиночку не проживет и дня.

– Заткнись!- Вскинув руки вверх, моя мать закричала во всю силу своих легких.– Просто заткнись! Это все твоя вина. Ты разрушил мою жизнь. Ты уничтожил моих детей. Ты гребаный безумец…

Он ударил ее так быстро, что у меня не было времени среагировать.

Его кулак соединился с ее лицом, и я увидел, как моя мать упала на землю, как мешок с картошкой.

Рушится на четвереньки, как миллион раз в миллион других споров на той же чертовой кухне.

– Думаешь, ты можешь так со мной разговаривать? – усмехнулся он, возвышаясь над ней. – Ты худшая из всех, ты гребаная шлюха!