Покачав головой, я проигнорировал вибрацию в кармане и прошествовал на кухню, где моя мама чистила картошку. – Ты не могла достать им ничего, что они хотели? – Спросила я приглушенным тоном. – Даже не гребаный футбольный мяч?

– У меня не осталось денег после покупки продуктов, - ответила она, покраснев.

– Ты не могла бы выделить десятку?– Потребовал я, вскидывая руки вверх. – Тадхг был выпотрошен там. Он больше не ребенок, мама. Он знает, откуда берутся эти подарки, и это чертовски унизительно для него. Я знаю. Я был им. Я был ребенком, родители друзей которого пожертвовали свое ненужное дерьмо. Это ужасно.

Мама шмыгнула носом. – Да, ну, я уверена, что бы ты ему ни купил, это спасет положение.

В ее тоне была резкость, и это меня поддержало.

Я сузил глаза. – Ты злишься на меня, потому что я спас твою задницу? Опять?

– Нет, я не сержусь на тебя. Мне стыдно. Я и так чувствую себя плохо из-за этого, Джоуи, правда, - пробормотала она, опустив подбородок и неуклюже очищая картошку.– Поэтому, пожалуйста, избавь меня от третьей степени.

– Ты не можешь позволить себе детей, которые у тебя уже есть, поэтому ты решила, что это идеальное время, чтобы добавить еще одного?- Я не мог удержаться, чтобы не броситься на нее. – Что будет с этими, если ты не сможешь за ними присмотреть?

Потому что я больше не буду этого делать, ты меня слышишь? Я не буду нянчиться с еще одним новорожденным.

Она вздрогнула, как будто я ее ударил. – Ты не можешь сказать ничего, что заставит меня чувствовать себя хуже, чем я уже чувствую.

Прислонившись бедром к стойке, я уставился на нее и спросил: – А как насчет денег, которые я тебе дал? Разве ты не могла купить им что-нибудь?

Она не ответила.

– Мам?

Ничего.

– Куда ты потратила деньги, которые я тебе дал?

– Твой отец задолжал кое-какие деньги, - наконец призналась она, голосом чуть громче прерывистого шепота. – Это не могло ждать.

– Господи Иисусе, это было двести евро!-Выдохнув, я в отчаянии провела рукой по волосам. – Это было для тебя и детей, а не для его карточных долгов и тиков в баре! Ты хоть представляешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы накопить?- Я уставился на нее. – Мама, для меня это была недельная зарплата. Мне больше не будут платить до нового года – и тебе тоже.

– Я знаю, - прошептала она, шмыгая носом. – Мне жаль.

– А если тем временем отключится электричество? – Потребовал я, чувствуя панику.– Или у нас закончится уголь для костра до того, как кто-то из нас получит следующую зарплату? Что тогда?

– Джоуи.

– Как мы будем их разогревать, мама?- Я задыхался, сердце бешено колотилось в моей груди. – Как мы собираемся держать их в тепле?

– Мне выплатят пособие на моих детей на следующей неделе, - выдавила она. – До тех пор мы справимся.

– Деньги на содержание твоих детей?- Я уставился на нее с недоверием. – Ты зависишь от дохода, который он всегда спускал на выпивку, чтобы прокормить нас?

– Твой отец больше не пьет, - поспешила оправдаться она. – На этот раз он клянется в этом.

– Просто остановись.- Подняв руку, я повернулась и вышла из кухни, пока не потеряла ее. – Я больше не слышу ни слова.

– Джоуи, подожди!

– Как долго мы собираемся продолжать так жить, мама?- Я бросил через плечо.– Потому что я действительно бегу на пустом месте.

– О чем ты говоришь?

– Я говорю, что, возможно, этим детям было бы лучше под присмотром.

Направляясь к лестнице, я проигнорировал умоляющий тон моей матери, когда она умоляла меня вернуться и поговорить с ней, и поспешил в свою комнату.

– Он не оставлял их под деревом. Глупый Билли спрятал наши подарки в твоем шкафу, Джо, - воскликнул Олли, сжимая в руках странную штуковину, которую он выпросил у Санты, – ту, ради которой мы с Моллой часами стояли в очереди под проливным дождем. – Видишь?- Он поднял жуткое кукольное существо на всеобщее обозрение.– Санта – лучший.

– Следи за ним, - предупредил я. Этот ублюдок стоил мне половины недельной зарплаты.

– Да.- Положив свою новую клюшку на мою кровать, Тадхг подошел к тому месту, где я стояла в дверном проеме, и обнял меня за талию, крепко прижимая к себе. – Он действительно лучший.

– О-о-о, О-о-о.- Потянув за штанину моих джинсов, Шон попытался привлечь мое внимание. – О-и?- Наклонившись, он схватил свой Элмо и протянул его мне.

– Хорошая работа, - похвалил я, опускаясь до его уровня. – И видишь этого парня?- Я протянул ему красного плюшевого мишку. – Он пользуется горшком точно так же, как Шони.

– С днем рождения, Джо, - сказала Шэннон позади меня, и я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она достает домашний торт из-за спины. – Я знаю, что тебе сегодня восемнадцать, - добавила она, покраснев. – Но я смогла найти только четыре свечи.

– Загадай желание, Джо, - подбадривал Олли. – И не говори нам, что это, или это не сбудется.

– Ты испекла мне торт?

Покраснев еще сильнее, моя младшая сестра кивнула.

Я приподнял бровь. – Съедобный торт?

– В это так трудно поверить?- она засмеялась. – Я готовила твой ужин годами, и я еще не отравила тебя, не так ли?

– Пока нет.- Встав, я взъерошил ее волосы. – Спасибо, Шэн. Ты достала компакт-диск, который Санта оставил на твоей тумбочке?

– Да.- Она лучезарно улыбнулась мне. – Он был самым щедрым.

– Давай, Джо, - простонал Олли. – Загадай желание и задуй колокольчики. Я хочу немного торта.

Тадхш вздохнул. – Это свечи, а не колокольчики.

– Это то, что я сказал.

– Нет, это не так.

– Да, это так.

– Иисус, не начинай уже это дерьмо.- Наклонившись, я быстро задул свечи, прежде чем посмотреть на свою сестру и сказать: – Ты не должна была делать это для меня.

– Я бы сделала гораздо больше, если бы могла, - ответила она, наклоняясь, чтобы полуобнять, в то время как она отбила несколько маленьких рук от торта. – Я люблю тебя, Джо.

– О-о, - промурлыкал Шони, сжимая мою ногу. – О-о-о.

– Мы все, - неохотно согласился Тадхг. – Я люблю тебя, то есть.

– Ага, - добавил Олли. – Очень.

– Да.- Я выдохнул с болью и оглядела маленьких человечков, кружащих вокруг меня.– И я вас.

Мне официально исполнилось восемнадцать лет.

Я мог бы выйти прямо через парадную дверь, и никто не смог бы меня остановить.

Я мог бы уйти.

Я мог бы быть свободным.

Но четыре маленьких личика, выжидающе смотревших на меня, были такими беззащитными, так сильно зависящими от моей способности обеспечить и защитить их, что в глубине души я знал, что никогда не покину этот дом, пока не смогу забрать их с собой.

То ли любовь, то ли долг держали меня здесь в оковах, границы были слишком размыты, чтобы различать, но в одном я был уверен: я никогда не стану для них тем, чем Даррен стал для меня.

Я бы никогда их не бросил.

Если бы я не мог сделать ничего другого, я бы избавил их от этой боли.

Глава 89.Последствия.