Я покраснела, стараясь не думать о его колкости.

— Это просто подло. Не удивлюсь, если ты делаешь всего пару скручиваний, чтобы получить такой пресс.

— Эй, я много тренируюсь. Как минимум пять скручиваний, прежде чем умять целую пиццу, — поддразнил он.

— Засранец, — я посмотрела на него исподлобья.

— Откуда ты знаешь мое второе имя? — пошутил он, прикрывая свое красивое тело серой футболкой, которую держал в руках. Черт.

— А какое у тебя второе имя? — спросила я.

— Тебе лучше не знать.

— Но мне интересно.

Он вздохнул, поправляя футболку.

— Браунинг.

— Браунинг? Как пистолеты? Хантер Браунинг. Серьезно?

— Серьезно.

— Ого, — я усмехнулась.

— Мои родители хотели, чтобы все знали, что мы происходим из знаменитого рода, — он насмешливо фыркнул. — Производители винтовок. Вот уж гордость – родословная крови и смерти. Это не то, чем стоит хвастаться.

— Но в этом городе это не имеет значения. Тут важен престиж и родословная, — я скрестила руки на груди. — А если у тебя нет статуса, то тебя называют именами всех твоих бабушек или дедушек.

— Джеймерсон – это имя твоего деда, верно? — он сел на кровать.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Наверное, подслушал, как ты кому-то рассказывала, — он пожал плечами. — Джеймерсон... как дальше?

— Джеймерсон Ванесса, — сказал я. — Имена бабушки и дедушки по обе стороны семьи.

— Красиво.

— Спасибо, — я переступила с ноги на ногу, шаркая по ковру.

— Джеймерсон Ванесса? — его хриплый голос произнес мое имя.

Я подняла глаза.

— Ты собираешься войти или мне положить подушку у дверного проема, чтобы ты спала там?

Жар охватил все мое тело. Как он мог так легко меня читать?

Я сделала шаг, разорвав невидимую нить, которая сковывала мое тело. Руки остались скрещенными, я наблюдала, как мои носки скользят по ковру, пока я не оказалась перед ним.

— Ты хочешь спать здесь? — спросил он почти шепотом. Я знала, что он имел в виду именно сон, а не секс.

Мой голос застрял где-то в горле, я просто кивнула.

Он встал, протиснулся мимо меня и скрылся в гардеробе. Вскоре он вернулся с парой хлопчатых шорт.

— Держи, — он бросил их мне.

На самом деле, у меня в сумке, запертой в машине у Стиви, лежала пижама и зубная щетка, но я не собиралась беспокоить Стиви из-за ключей. К тому же, мне не хотелось уходить из этой комнаты. Я могла одуматься и сбежать. В этот раз я не хотела, чтобы логика вмешивалась.

Я схватила шорты и обошла кровать с другой стороны. Села, скинула джинсы и носки, быстро натянув одолженные шорты. Встала, держась за пояс, чтобы они не упали обратно на пол. Они были мне ужасно велики.

— Эммм...? — я повернулась к нему.

— Иди сюда, — хихикнул он, пошевелив пальцем, чтобы я подошла. Он сел, а я сделала несколько шагов и остановилась перед ним. Хантер мягко подтолкнул меня между своих ног, прижав к себе. — Внутри есть шнурок, но он завязан двойным узлом, — он приподнялся, разворачивая широкий пояс шорт к себе. Его костяшки скользнули по моему животу, вызывая волну мурашек по всему телу. Он потянул за шнурок, затягивая шорты на моей талии.

Стоя между ног парня, я чувствовала его дыхание и касания пальцев, щекочущие кожу живота. Все мои чувства были обострены до предела. Его ладонь скользнула под резинку моего нижнего белья, и я почувствовала, как все мышцы напряглись. Мне стало трудно дышать. Как он мог так сильно влиять на меня, в то время как сам казался спокойным и расслабленным?

— Вот так, — он закончил затягивать шнурок, его руки легли мне на бедра.

— С-спасибо, — заикнулась я.

— Для чего еще нужны друзья? — он начал подниматься, его руки все еще были на мне, но он опустил их, как только полностью встал и обошел вокруг меня.

Друзья. Точно.

Он включил лампу у своей кровати, затем подошел к двери, закрыл ее и выключил основной свет, погружая комнату в полумрак.

Я забралась на кровать, плюхнувшись посередине.

«Не думай. Отключи голову», – повторяла я про себя снова и снова.

— Почему в твоей комнате нет ничего твоего? В ней нет ничего личного.

Он снова подошел к кровати.

— Потому что это место – не мое. Здесь я иногда живу, но это не мой настоящий дом.

— А где тогда твой настоящий дом? — меня внезапно охватила грусть за него, за отсутствие семьи, которая бы его поддерживала и любила.

— Не уверен, что он у меня вообще есть, — ответил он. — Но мне спокойнее всего у Джонса, Дага или Кристы.

Опять это женское имя. Кто она? Что она для него значит? Ненавижу ревновать. Раньше мне с этим редко приходилось сталкиваться. Кажется, Хантер пробуждает во мне этого собственнического зверя.

Он сел на край кровати, послышался звук молнии, шелест снимаемой одежды. Я закусила губу. Он встал и наклонился, чтобы выключить лампу.

Комната погрузилась во тьму, я моргнула, пытаясь приспособиться к темноте. Сквозь его жалюзи пробивался слабый свет от уличных гирлянд. Его фигура шевельнулась, откинув одеяло. Матрас прогнулся под его весом.

— Подвинься, — тихо попросил он, подталкивая меня к краю. Он казался таким расслабленным, будто это пустяк. Вероятно, так оно и было. Наверняка у него постоянно девушки в кровати. Это я делала из этого проблему. Но я ведь не просто какая-то там девушка. И он не просто какой-то парень. И это было совсем не похоже на то, как просто парень и девушка спят вместе в одной кровати. Никакой невинности. Совсем никакой.

Я подползла к изголовью и забралась под одеяло, положив голову на подушку. Каждое движение Хантера, устраивающегося поудобнее, было как инъекция адреналина в мою кровь. Он вытянул ноги, натолкнувшись на мои.

— Извини, — пробормотал он, поворачивая голову в сторону. — Не привык делиться. Я, вроде как, единоличник.

— У тебя кровать размером с королевскую, а ты жалуешься на недостаток места? У меня двуспалка, которая уже является роскошью у нас в семье. До прошлого года я вообще спала на односпалке, — я повернулась на бок, лицом к нему. — И пока мы не переехали, я жила в одной комнате с сестрой.

— Жестко, — поддразнил он, сложив руки под голову.

— Не то слово, — согласилась я.

Он еще больше повернул голову набок, чтобы видеть меня, уличный свет отражался в его радужках.

— Я мог бы научиться делиться.

Я сглотнула. Неужели он имел в виду то, о чем я подумала?

Парень снова повернул голову к потолку.

— Когда у тебя есть брат-близнец, ты привыкаешь делиться или бороться за все. Обычно он побеждал, и меня это устраивало. Меня это никогда не беспокоило... было лишь несколько вещей, которыми, как я знал, я никогда не мог бы поделиться.

— Какими вещами?

Он ничего не ответил, но повернулся на бок лицом ко мне, положив голову на край подушки. Его губы были всего в дюйме от моих, а дыхание касалось моей шеи. О. Мой. Бог. Мысли в голове зависли. Его губы и тело были слишком близко и горячи, чтобы позволить логике вмешаться. Мы оба лежали, наблюдая друг за другом, не решаясь пересечь невидимую черту, переступить край и позволить себе упасть. Это было слишком опасно и запретно.

Какая же глупость – постоянно попадать в такие ситуации и изображать из себя невинность. Я знала, что делаю. Даже идя против того, что считала правильным, я все равно лежала в постели рядом с Хантером Харрисом, желая большего.

Его тело манило меня прикоснуться к нему. Почувствовать под пальцами рельеф его мышц, тепло кожи под футболкой. Я сжала руки в кулаки, желание охватило все мои чувства.

— Что? — прошептал он, заставив меня снова открыть глаза. Я даже не осознавала, что зажмурила их, словно от боли.

— Ничего.

— Это слишком странно... или неприятно?

— Нет, — я мотнула головой. На самом деле, да, но не по тем причинам, о которых он намекал. — Я чувствую себя здесь в безопасности.

Он продолжал пристально смотреть на меня, не смущаясь и не стыдясь открыто наблюдать. Однажды у нас с Колтоном был конкурс взглядов. Он продержался десять секунд, прежде чем покраснеть и засмеяться, как школьник. Тогда я об этом не задумывалась, но, вероятно, настоящая близость его до смерти пугала.

Теперь же краснела я.

Он пошевелил коленом, и его кожа коснулась моей. Я сглотнула, чуть не подавившись комком в горле.

Он протянул палец, проводя им по татуировке на моей руке, подложенной под голову. Парень ничего не сказал, вместо этого позволяя говорить своим рукам. Сжав губы, он обвел контур последнего пера, прежде чем перейти к моей щеке. Сердце так бешено колотилось в груди, что я была уверена, он его слышит. Его большой палец прошелся по порезу на подбородке и коснулся моей нижней губы. Мне безумно захотелось провести языком по его пальцу.

«Поцелуй меня», – кричал голос внутри меня, заливая лицо еще большим жаром.

Он как будто услышал меня.

Хантер наклонился вперед, его рука обхватила мое лицо. Глаза наблюдали за мной с опаской, словно он ждал, что я остановлю его.

Я должна была. Это было глупо и во многих смыслах неправильно. Но я знала, что не остановлюсь. Я хотела этого больше всего на свете.

Его взгляд на меня изменился, сосредоточившись на моих губах.

Вот оно.

Казалось, прошла целая вечность, но наконец его губы коснулись моих. Его пальцы держали мое лицо неподвижно, пока он чувственно проводил по нему пальцами. Ощущение его губ было похоже на то, как будто кто-то запустил ракету по моей спине, остановив кислород в моих легких. Он прикусил мою нижнюю губу, потянув и засосав ее, пронзив меня огнем. Я придвинулась ближе, моя нога обхватила его бедро. Рука парня скользнула мне на затылок, грубо сжав волосы, когда его губы накрыли мой с яростью. Из меня вырвался странный звук, моя нога сильнее сжала его, притягивая к своему телу и целуя в ответ с такой же силой. Из его груди вырвался стон, и он перевернул меня на спину, придвинувшись ко мне и идеально устроившись между моих ног.

Господи, это прекрасно!

Рука Хантера скользнула по моему боку, забираясь под рубашку, по мере того, как его поцелуй становился глубже.