Острое осознание ударило, словно молния. Меня охватила внезапная тоска по Колтону, желание чувствовать себя в безопасности, вспомнить свои чувства к нему и забыть о тех, что испытывала к Хантеру.

Ноги сами собой понесли меня к его комнате. Каждый шаг по лестнице отдавался в ушах, а на пятки словно давило предчувствие. Я толкнула дверь и включила свет. Резкая боль пронзила глаза. Все было именно так, как я помнила. Стены украшали футбольные сувениры, а стол был завален учебниками и комиксами. На его огромной кровати у стены лежало знакомое зеленое покрывало. Над кроватью на полке стояли фотографии и трофеи.

Дело было не в том, что комната выглядела по-прежнему, а в том, что она осталась ровно такой, какой он, должно быть, ее оставил, перед тем как приехать за мной в ту роковую ночь. Туфли, которые он надевал в тот день в школу, валялись прямо у кровати, футболка, в которой он был, висела на компьютерном кресле. Рюкзак на сиденье, спортивная сумка с его тренировочной формой внутри до сих пор стояла у комода.

Казалось, он вот-вот войдет. Я почти могла представить, как он выходит из общей ванной комнаты, соединенной с комнатой Хантера, вытирает волосы полотенцем и смотрит на меня с широкой глупой улыбкой. Я даже чувствовала запах его шампуня.

Обхватив себя руками, я прошла глубже в комнату. Мой взгляд упал на фотографию над его кроватью. Ту, которую я подарила ему после чемпионата штата. Такая же фотография была и у меня в комнате. На ней мы целовались. Я протянула руку и сняла ее с полки. Прижав рамку к груди, я сглотнула подступивший к горлу ком горя. Ноги подкосились от мучения, и я рухнула на его кровать, дав волю нескольким слезинкам.

Я почувствовала Хантера еще до того, как услышала, как он вошел в комнату. Это было похоже на то, как будто его присутствие коснулось моей кожи, оставляя на ней липкие, как у улитки, следы. Я уставилась на свои ноги, вытирая следы своей печали.

— От того, что я прихожу сюда, легче не становится, — тихо сказал он. — Родители не трогали его комнату с момента смерти. Думаю, они до сих пор надеются, что это какая-то ошибка, и Колтон вот-вот снова войдет в дверь, — я подняла глаза, наблюдая, как он входит в комнату Колтона. — Мне тоже потребовалось время, чтобы снова зайти сюда после возвращения домой. Когда я это сделал... — Хантер потер лоб, оборвав предложение на полуслове. — Около месяца назад у нас с дорогим папочкой состоялся серьезный разговор, когда мне окончательно надоела эта бессмертная часовня, — он подошел и встал надо мной, оглядываясь. — Его футбольная экипировка и носки до сих пор лежат в спортивной сумке. Это гребаная жесть, правда?

Я опустила фотографию, все еще прижатую к груди, и уставилась на счастливые лица.

— Боже, мы выглядим такими счастливыми, понятия не имея, что нас ждет впереди.

— Так и было, — Хантер выхватил фотографию у меня из рук и посмотрел на нее. — Это нормально. Все мы когда-то были наивными и невинными. Но наступает момент, когда жизнь заставляет повзрослеть. Большинству не приходится переживать такое, но все мы взрослеем. Потери – часть жизни.

Я уставилась на него в полном недоумении.

— Что? — он оторвал взгляд от фотографии и протянул ее мне.

— Ничего, — я взяла рамку, покачав головой. — Вы с ним такие разные.

— Это точно, — усмехнулся Хантер. — Кроме нашей сногсшибательной внешности.

— А, вот и сторона Колтона проявляется, — рассмеялась я.

— Мы во многом были противоположностями, но нам это подходило. Он был не просто моим братом, а моим близнецом – особая связь. У нас могли быть разные компании и жизнь, но я любил этого парня больше всего на свете. Я бы сделал для него все, что угодно.

Я склонила голову набок, вспоминая многочисленные случаи, когда Колтон убегал, чтобы помочь Хантеру.

— И он чувствовал тоже самое по отношению к тебе. Поверь мне. Из всех его друзей или меня, в конечном итоге, он всегда выбирал тебя.

Он поджал губы и повернулся, уходя прочь.

— Стиви и Крис планируют посидеть в джакузи. Хочешь присоединиться? — его внезапная смена темы разговора не осталась для меня незамеченной.

— Ты спрашиваешь, хочу ли я присоедениться в кишащий бактериями котел с двумя людьми, которые объявят купальники необязательными, чтобы раздеться и делать то, чего я не хочу видеть, как делает моя подруга?

— Значит, нет? — он повернулся ко мне, улыбка тронула один уголок его губ.

Я улыбнулась в ответ.

— Ты не согласен со мной?

— Нет, я согласен, но, клянусь, ты, наверное, единственная семнадцатилетняя девушка, которая считает джакузи – чашкой Петри.

— Вместо того, чтобы соблазнить и переспать? Девушки ведь не глупые, понимаешь? Мы знаем, когда парень зовет в джакузи – это практически код для 'Надеюсь, теплая вода и отсутствие одежды приведут к сексу'.

Хантер удивленно приподнял бровь на мой комментарий.

— Мы же парни, мы всегда надеемся, что это приведет к сексу.

Мои щеки залились румянцем. Тема секса должна была быть запретной между нами.

— Я кажусь такой ханжой. Клянусь, я не такая. Но то, что узнаешь на уроках биологии, никуда не денешь.

— Я знаю, что ты не такая, — Хантер стоял в дверном проеме, на его лице появилось странное выражение, которое я не смогла расшифровать, а затем быстро исчезло. — На самом деле, я тоже не любитель джакузи. Никогда не нравилось.

Я пристально посмотрела на него.

— Только не говори мне, что ты никогда не использовал его, чтобы затащить девушку в крошечном бикини или вообще без него для секса.

— Никогда, — ответил он, на его лице появилась сексуальная ухмылка.

— Лжец.

— Джеймерсон, — он смотрел мне прямо в глаза. — Мне не нужны никакие уловки, чтобы девушка захотела переспать со мной, — он вышел из комнаты и направился по коридору.

Я шумно втянула носом воздух. Нет. Хантеру не нужны были никакие уловки. Он сам по себе ходячее обольщение.

Сделав еще один дрожащий вдох, я поднялась с кровати и поставила фотографию обратно на полку. Мне нужно выйти из комнаты. Было ужасно неправильно, что мое сердце бешено колотится, а кожа горит из-за Хантера, пока я сижу на кровати Колтона.

Это было чертовски некрасиво.

Я вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Посмотрела на лестницу. Я слышала, как Стиви и Крис, дурачась, бегут к джакузи. Доносились смех и визг, эхо хлопающих полотенец, прежде чем дверь закрылась. Я повернулась, чтобы посмотреть на свет, исходящий из открытой двери по другую сторону совмещенной ванной комнаты. Комната Хантера.

Внутри меня бушевала война: страх против логики. Страх, как обычно, диктовал свои правила, заставляя меня топтаться на месте. Отказ казался таким ужасным, что ноги просто не хотели двигаться.

«Возьми быка за рога и держись крепче», – голос бабушки Пенни прозвучал у меня в голове, заставив меня одновременно застонать и рассмеяться.

Я знала, что это не совсем то, что она имела в виду, но я собиралась жить по философии бабушки. Ей нужно было потерять кого-то, чтобы понять, насколько драгоценна жизнь. Я не хотела оглядываться назад и понимать, что упустила это время из-за страха.

Не знаю, думала ли я о чем-то, кроме того, как добраться до его комнаты. Все, что я знала, это то, что я хотела быть рядом с ним. Я не хотела думать дальше этого.

Я оказалась в его дверном проеме, прислонившись к нему, осматривая пространство парня. Я уже была здесь раньше, когда искала Колтона, но не задержалась надолго. Комната была оформлена идентично комнате Колтона, вплоть до огромной гардеробной и больших эркерных окон.

Но в отличие от комнаты Колтона, в комнате Хантера не было никаких трофеев или футбольной атрибутики. На самом деле, она была лишена каких-либо личных вещей. У стены с входом в ванную стояла его двуспальная кровать с темно-синим и серым постельным бельем. По бокам кровати стояли простые деревянные тумбочки. У другой стены была гардеробная, рабочее место с первоклассным компьютером и телевизором с плоским экраном. Никаких фотографий, постеров или предметов не придавали ей индивидуальности.

Мое внимание быстро переключилось с отсутствия предметов на его стенах на отсутствие одежды на его теле. Он вышел из своей гардеробной, сбросив хенли с длинным рукавом, низко опустив джинсы и держа в руке футболку.

Несколько татуировок украшали его спину и бок, но именно та, что вилась по его руке к плечу, привлекла мое внимание. Это был прекрасный дракон, хвост которого обвивался вокруг его бицепса. Самой красивой частью была работа на его плече. Шея дракона раздваивалась, две головы находились по обе стороны плеча, глядя друг на друга. Драконы-близнецы. Но на шее одного из них была цифра двадцать два. Номер футболки Колтона.

— Это прекрасно, — я сглотнула комок в горле.

— Спасибо, — Хантер протянул руку, проводя ладонью по рисунку. — Бенджи только закончил эту работу, — он коснулся цифры на шее дракона. — Даже если его больше нет рядом, Колтон всегда будет частью меня. Я не перестану быть его близнецом.

Я поджала губы, эмоции в его голосе затронули струны в моем сердце. Я рассматривала детали татуировки, но взгляд медленно ускользал к его торсу, жадно впитывая рельеф пресса и глубокую выемку, намекающую на то, что скрыто джинсами. Я услышала его фырканье и подняла глаза, понимая, что он застукал меня за разглядыванием.

— Извини, — пробормотала я, отводя взгляд, но потом снова тайком взглянула на него сквозь ресницы. На его торс действительно стоило смотреть: подтянутый и мускулистый во всех нужных местах, но без перебора. Скорее пловец, чем культурист.

— За что? — ответил он.

Я переступила с ноги на ногу, собираясь что-то сказать.

— Ну, это вообще честно? — я жестом указала на его грудь.

— Мы что, соревнуемся? — Хантер поднял бровь. — Потому что, если да, то будет справедливо, если я увижу тебя топлесс.