Я провожу лезвием под ее ключицей и разрезаю ровно настолько, чтобы увидеть, как вытекает ее сладкий яд. Я размазываю ее по лезвию и снова подношу к ее губам, только на этот раз я рисую ее на ее губах, прежде чем швырнуть кинжал на пол и прижаться своим ртом к ее рту. Я проглатываю ее вздох, когда она прижимается своим ртом к моему.

Вкус ее крови на ее губах вызывает привыкание, и я стону от удовольствия, облизывая их дочиста. Я зажимаю ее нижнюю губу зубами, наслаждаясь звуком ее хныканья от легкого укола. Свободной рукой я хватаю ее за грудь и перекатываю ее сосок через кружевной материал, продолжая пожирать ее рот. Она такая же нуждающаяся, как и я, из-за того, как наши языки переплетаются, а зубы стукаются от нетерпения.

Я заставляю себя оторваться от ее рта и начинаю покусывать вдоль ее челюсти и вниз по шее, тщательно избегая вивернового железа, сжатого вокруг ее тонкого горла. Я высвобождаю свою руку из-за ее головы, чтобы обеими руками снять с нее лифчик черного цвета через голову. Выпуклости ее грудей и затвердевшие бутоны роз умоляют, чтобы к ним прикоснулись. Я впиваюсь зубами в один из них, и она взвизгивает, хватая меня за волосы, когда я начинаю втягивать его в рот. Стон удовольствия вырывается у нее, когда она сжимает бедра вместе.

Я целую ее грудь, уделяя равное внимание другой груди, прежде чем спускаюсь по ее животу к тонкой полоске кружевного материала. Порез, который я сделал там ранее, все еще слегка кровоточит, и я провожу по нему языком, мурлыкая от удовольствия. Когда она на мгновение становится чистой, я оставляю на ней легкий, как перышко, поцелуй, прежде чем провожу губами ниже. У нее перехватывает дыхание, когда я целую ее клитор поверх тонкого слоя кружева, прежде чем отскакиваю назад, чтобы встать.

— Сними их. — Мой голос хриплый от желания, я едва способен сдерживаться достаточно долго, чтобы она сделала то, что ей сказали.

Злой блеск загорается в ее глазах, когда она прикусывает нижнюю губу. — Ты первый, — говорит она. Мой свирепый маленький демон все еще бросает мне вызов, даже когда она обнажена передо мной и, скорее всего, намочила насквозь это скудное нижнее белье.

Я не спускаю с нее глаз, пока расстегиваю брюки и выскальзываю из них, оставляя на себе трусы, которые никак не скрывают мой член, стоящий по стойке смирно. Ее глаза немедленно опускаются и расширяются, когда она видит, как мне тяжело из-за нее.

— И это тоже, — добавляет она, ее глаза не отрываются от моего члена. Я ухмыляюсь, когда спускаю их по ногам, и мой член высвобождается, набухший и готовый для нее.

То, как она смотрит на мой член, передает тепло прямо к кончику, когда я чувствую, как вытекает капля предварительной спермы. Она выглядит одновременно очарованной, как будто хочет проглотить его целиком, и настороженной, как будто впервые видит член. Но я сомневаюсь в этом, не с помолвкой с кем-то вроде Эйдена Кэллоуэя. Я планирую стереть с лица земли каждую мысль о нем, каждое удовольствие, которое он когда-либо дарил ей. Превращая его в несуществующего, так что все, что она будет помнить, это меня и мое имя, которое срывается с ее уст.

Она медленно устраняет последний барьер между нами, пока я провожу глазами по каждому дюйму кожи передо мной, желая попробовать и облизать все это. Но зверю во мне нужно обладать ею, нужно еще больше показать ей, что в этом мире есть удовольствие. Мои крылья расправляются, когда я все больше отчаиваюсь доставить ей удовольствие, заявить на нее права как на свою, хотя бы на мгновение.

Я перелезаю через нее, покрывая жгучими поцелуями ее ноги, потратив несколько минут на то, чтобы вылизать ее от задницы до клитора, прежде чем продолжить свое восхождение к этим сочным губам, которые сводят меня с ума. Мои крылья каскадом обвивают нас, заключая в клетку в нашем собственном темном убежище. Место, где мы оба можем спрятаться от всех, но на этот раз мы не одни, а друг с другом. Мы кожа к коже, мой набухший член между нами, и моя голова начинает кружиться, когда ее бедра приподнимаются, чтобы прижаться ко мне.

Я стону, когда давление сжимает мой член, и я заявляю права на ее рот без ограничений, прижимаясь своими бедрами к ее. Наши языки кружатся вместе в чувственном танце, когда я ставлю локти по обе стороны от ее головы. Она медленно просовывает свои руки между нами и кладет их плашмя на мой живот, прежде чем скользнуть ими вверх по моей груди и плечам. Везде, к чему она прикасается, вспыхивает жар, как будто я загораюсь изнутри.

Ее пальцы касаются внутренней части моего крыла, и такое сильное удовольствие пробегает по моему позвоночнику. Я отрываю свой рот от ее рта и кусаю ее за ухо.

— Маленький демон, — рычу я. — Я долго не протяну, если ты будешь так делать.

Она смотрит на меня такими большими, невинными глазами, когда я снова собираюсь завладеть ее ртом. Но прежде чем я дотягиваюсь до ее губ, она начинает говорить.

— Скажи мне еще одну правду, Дрейвен, — говорит она. И то, как мягко она это говорит, трогает что-то в моем сердце, что заставляет меня хотеть дать ей все, о чем она просит.

— Есть что-нибудь, что ты хочешь узнать? — Я спрашиваю ее на приглушенном дыхании, которое витает между нами, желая сменить игру, чтобы доставить ей удовольствие.

Ее голова наклоняется в сторону, когда она задумчиво поджимает губы.

— Почему ты называешь меня маленьким демоном?

Я сдерживаю смех, потому что ожидал чего-то гораздо более устрашающего.

— Потому что, когда я впервые увидел тебя, ты сражалась с Испорченным, как дикий маленький демон. — Я сокращаю промежуток, чтобы прикусить ее нижнюю губу зубами. — А потом ты заговорила со мной, и твой порочный маленький ротик только доказал, что это имя подходит тебе еще больше. То, как ты отвечала и бросала мне вызов. Такой дерзкий поступок.

Она криво улыбается, и мое сердце пропускает удар.

— У меня есть другая правда, — говорит она, и я наблюдаю, как она сосредотачивается на моих татуировках, избегая моего взгляда, пока ее пальцы танцуют вместе с черными завитками, которые украшают мою кожу под легким блеском чешуи.

— Я девственница.

Я напрягаюсь.

Черт.

Чувство вины бурлит у меня в животе от того, как грубо я был с ней, как я потерял контроль на крыше и в пещерах, желая попробовать ее на вкус.

Я хватаю ее за подбородок и заставляю встретиться со мной взглядом, который, я знаю, ярко светится.

— Что ты сказала? — Говорю я, когда гнев на себя начинает брать верх.

Она колеблется, отмечая изменение в моей энергии.

— Ты… ты был первым.

— Объясни, — киплю я.

— Первый во всем, кроме поцелуев. — Она прикусывает губу, пускает кровь, когда слышит нарастающую ярость в моем голосе. Мои тени мерцают в надвигающейся буре хаоса.

— Черт, Эмма! Я практически напал на тебя и… — Я сажусь, держа ноги по обе стороны от нее, когда провожу пальцами по своим волосам. — Что Эйден делал с тобой?

— Просто поцелуи, я бы не позволила ему зайти дальше, — грубо говорит она.

— Прости, — спешу сказать я, опустив голову, не желая, чтобы она подумала, что я злюсь на нее. Я зол на себя.

— Не надо, — огрызается она, и я наклоняю свою голову к ее. — Ты, блядь, не смей. Если бы я не хотела, чтобы между нами что-то произошло, я бы остановила это. У меня были сомнения насчет Эйдена, но по какой-то причине у меня не было сомнений с тобой. А потом ты увидел меня. — Она делает паузу, поднося руку к моей щеке. — Ты видел меня, Дрейвен. Каждую сломанную часть меня. Ты хочешь другой правды?! — Ее голос повышается. — Ты единственный, кто видел мои шрамы, даже Кора не знает о том, что делал мой отец.

Шок бьет меня по лицу от того, что я все это время знал ее самую скрытую правду.

— Ты не выглядел так, будто испытываешь ко мне отвращение, или сказал мне прикрыться.

Маленькая слезинка скатывается в уголке ее глаза, когда внутри начинают собираться грозовые тучи.

— Нет, вместо этого ты заставил меня впервые в жизни что-то почувствовать, пытаясь поцелуем прогнать мою боль. Так что не отказывайся от меня сейчас, потому что я хочу этого. Даже если это только на сегодня. Пожалуйста, дай мне это.

Зверь внутри меня становится диким при мысли о том, что я буду первым, кто предъявит на нее права всеми способами, пометив ее как мою. Мне придется разобраться с этими мыслями позже, потому что после сегодняшней ночи она не будет моей, и мне придется ее отпустить.

Я наклоняюсь к ней и приближаю свой рот всего на волосок от ее рта, едва касаясь.

— Мне нравится, когда ты умоляешь, маленький демон.

Ее глаза загораются, когда я прижимаюсь своим ртом к ее.

Теперь пути назад нет.