ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Эмма

Хлопья белого, пушистого снега танцуют вокруг нас, когда мы приземляемся. Я обернула свой плащ плотно вокруг меня и натянула капюшон, чтобы блокировать ветер, и тени Дрейвена тут же отпадают. Мы стоим на вершине одной из заснеженных гор в Амихане.

— Что мы делаем на этой высоте? — Я кричу, перекрывая шум ветра, который поднимает снег, лежащий на земле, прежде чем разметать его вокруг.

— Здесь живет Провидица, которая могла бы помочь нам найти Старейшину.

— Так высоко здесь?!

Я спрашиваю его, потому что не могу понять, почему кто-то добровольно живет на вершине горы. Но потом я вспоминаю пещеру, в которую меня привел Дрейвен, и придерживаю свой язык. Возможно, погода была не такой суровой, но пещера была красивой. Боги, я надеюсь, что внутри тепло, потому что я чувствую, как на моих ресницах образуются мини-сосульки, когда ветер обжигает мои щеки.

Я смотрю на Дрейвена, который стоит, невозмутимый, как будто холод уступает ему, тая от его прикосновения. Может быть, жар, который расцветает внутри меня, вызван не желанием, а просто потому, что он сделан из огня. Следы драконьей крови, бегущей по его венам, должно быть, причина, по которой он смотрит на меня так, словно ему скучно, а не как на кого-то, кто промерз до костей.

Он игнорирует меня, поворачиваясь, чтобы направиться вниз по тропинке, которая огибает склон горы. Я поднимаю средний палец вверх и проклинаю его сзади.

— Разве при твоём дворе нет Провидца, которого ты мог бы спросить? Ты принц. Несомненно, это имеет какое-то значение для получения нужной информации? — Спрашиваю я его, пока мои ботинки хрустят по слоям обледенелого снега при каждом шаге, ускоряя шаг, чтобы догнать его.

— Не все Провидцы так охотно делятся информацией. Если бы я спросил Провидца, который у нас в замке, то он предупредил бы всех. Наш Провидец, может быть, и хорош, но ему больше нравится распускать сплетни. Он держит рот на замке обо всем, что касается просьб моей матери.

Интересно.

— Я предполагала, что тебе понравились все сплетни, которые распространяются о пресловутом Темном принце.

Я не могу не подчеркнуть эти последние два слова. Другие, возможно, видели в нем Темного Принца из-за его холодной внешности, никогда не показывающей улыбки. Но они не понимают, насколько ему подходит это имя. Потому что я смогла увидеть его в его самой темной форме, увидеть зверя, который живет внутри него.

Он фыркает, когда его дыхание вырывается перед ним. Белое облачко кружится в воздухе, прежде чем исчезнуть. Дрейвен делает еще несколько шагов по изгибу и останавливается, когда мы достигаем овальной двери, припорошенной снегом.

Он барабанит кулаком в дверь, пока мы ждем, пока кто-нибудь ответит. Я напрягаю слух, но внутри ничего не слышно, только завывание ветра.

— Может быть, ее нет дома, — предполагаю я, пока мы ждем.

Он не отвечает мне, просто молчит, когда эти ледяные глаза устремляются на меня сверху вниз. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу, какими светлыми выглядят его глаза в этой зимней смеси. Мерцающие, как иней под лучами солнца. Я замираю под его пристальным взглядом, охваченная желанием протянуть руку и провести большим пальцем по его щеке. Я сжимаю пальцы, чтобы сдержать непрошеное желание прикоснуться к нему. Наши взгляды задерживаются друг на друге только до того, чтобы дверь распахнулась и нарушила транс, в котором мы находились.

— Что привело вас сюда? — Страстный голос танцует вокруг нас, когда мы оба поворачиваем головы, чтобы посмотреть на Провидицу.

Она великолепна, поскольку выглядит как ледяная королева этой горы. Светлые, белые волосы ниспадают прямо до талии. Она высокая, с худощавым телом, которое едва прикрыто тонким белым платьем с V-образным вырезом посередине, заканчивающимся сразу у пупка. Разрезы по бокам ее платья открываются до бедер, позволяя легко увидеть ее длинные ноги, которые проглядывают сквозь них. Эти фиалковые глаза пристально смотрят на меня, прежде чем перевести взгляд на Дрейвена, который демонстрирует свой обычный принцский облик.

— Галеана, — заявляет он, позволяя старшей Фейри, которая исцелила меня от имени его двора, повиснуть в воздухе.

Я в замешательстве поворачиваю к нему голову, спрашивая, какое она имеет к этому отношение. Но затем женщина, стоящая перед нами, громко хихикает, и мой взгляд снова падает на нее.

Наблюдаю.

Ожидаю.

Ее накрашенные черным губы выделяются на фоне бледного цвета лица и белых зубов. Она прищелкивает языком, прежде чем отступить в сторону и помахать нам рукой, приглашая в свой дом.

— Скажи Галеане, что я предпочитаю, чтобы меня не беспокоили.

— Сомневаюсь, что она послушает, — говорит Дрейвен, когда мы заходим в середину комнаты.

Я хочу упасть на колени и поцеловать пол. Все ее жилище похоже на летний день, и весь снег на мне мгновенно тает.

Для человека, живущего на вершине горы, она умудряется заполнять свои полки множеством вещей. Комната открытая, с элегантным дизайном белой мебели на фоне темного интерьера горы. Вдоль стен тянутся деревянные полки, на которых стоят разные стеклянные банки, наполненные… Я прищуриваюсь и все еще не совсем уверена, что в них. Маленькие декоративные фонарики висят, придавая комнате уют, а чуть дальше у нее есть пушистый коврик, который, похоже, и есть то место, где находится ее главная комната.

Она сказала, что предпочитает, чтобы ее не беспокоили. Итак, я предполагаю, что она живет одна. Я могу понять соблазн желания жить в одиночестве, вдали от всех. Образ соблазнительный. Но я также знаю, как слишком долгое одиночество может вонзить свои когти в твою психику, разрывая ее на мучительно медленные кусочки.

С другой стороны, возможно, то, что она Провидица, позволяет ей оставаться в здравом уме, потому что ее видения никогда не оставляют ее по-настоящему в одиночестве. Она может погрузиться в жизнь другого человека, если захочет увидеть кого-то.

Она закрывает дверь, не позволяя резкому, ледяному ветру проникать внутрь, а затем снова запирает три комплекта замков. Отбросив волосы за спину, она неспешно направляется к нам, задумчиво переводя на меня свои пылающие фиолетовые глаза.

— Галеана говорит, что ты у нее в долгу, — говорит Дрейвен, но она все еще смотрит на меня с любопытством. Как на головоломку, которую она не может разгадать.

— Это правда? — уклоняется она. — Она говорит это каждый раз, когда ей что-то нужно, с тех пор как она исцелила меня на грани смерти. — Она постукивает тонким пальцем по губам. — И я предполагаю, что ты потребуешь услугу?

Он не отвечает. Он просто дарит ей этот приводящий в бешенство изгиб брови, как будто ответ достаточно ясен.

Я вижу, как ее глаза прищуриваются при взгляде на него, в то время как губы поджимаются, прежде чем она снова смотрит на меня.

— Ты довольно интересная. Меня зовут Мауве, а тебя Эмма, не так ли? Сбежавшая принцесса, — говорит она, взмахивая рукой в воздухе.

Я бледнею, напрягая спину, когда мои мышцы напрягаются в предвкушении. Ее глаза не отрываются от меня. Она делает шаг ближе, и Дрейвен в мгновение ока оказывается там, стоя в дюйме от меня.

Она злобно смеется над его действиями.

— О боже, боже. Есть ли сердце у Темного Принца, о котором я так много слышала? Я думала, оно разлагается из-за отсутствия у тебя пары.

Она поворачивается к своим полкам на боковой стене, роясь в них.

— Нам нужна только помощь, чтобы найти кое-кого, и тогда мы избавим тебя от наших проблем.

— Хм, и кого тебе нужно найти? — Спрашивает Мауве, хватая банку с чем-то, похожим на какую-то мутную жидкость.

— Старейшина, который живет при этом дворе, — без колебаний отвечает Дрейвен, все еще стоя передо мной и наблюдая за каждым ее движением.

Мауве драматично вздыхает.

— Скажи Галеане, что ей нужно начать следить за своей собственной матерью.

Дрейвен собирается сделать шаг вперед, но слегка запинается от слов Мауве.

— Ее мать Старейшина? — он спрашивает.

Мауве прищуривает глаза, прежде чем раздраженно вздохнуть.

— Да. И становится утомительно выслеживать ее, когда она хочет с ней поговорить. Так что, не забудь сказать Галеане, что это последний раз, когда я буду искать ее. — Она машет рукой в сторону центра комнаты. — Проходите, садитесь, — говорит она, занимая место за своим деревянным столом в углу комнаты.

Мы с Дрейвеном оба занимаем свободные места по другую сторону от нее.

Как только мы устраиваемся, она протягивает руку, обхватывая длинными пальцами мое запястье. Я ахаю в шоке, когда волна страха захлестывает меня, не уверенная в том, что она делает, и даже Дрейвен выглядит встревоженным, когда его глаза расширяются.

— Не надо, — говорит Мауве, и сила, звучащая в ее голосе, парализует нас на наших стульях. Ее глаза застилает белая пленка, которая заставляет мою руку дрожать в ее руке, когда ее хватка усиливается. — Кто ты? — спрашивает она, и мои брови хмурятся от ее вопроса.

Я фейри. Но, возможно, железо виверны, обернутое вокруг моего горла, лишает ее способности видеть или, по крайней мере, заглядывать в мою жизнь.

— Прости, но нам действительно нужно узнать, где Старейшина, и уйти, — пытаюсь я убедить ее и напомнить, что она может снова остаться одна, если будет сосредоточена.

Из ее горла вырывается жужжание, фиолетовая вспышка вырывается из нее, когда ее голова запрокидывается назад, в то время как она все еще продолжает цепляться за мою руку.

— Твоя душа разрывается между двумя сторонами войны, и скоро тебе придется выбирать.

Ее голос звучит демонически, когда она говорит, но затем ее голова откидывается назад, и молочный блеск исчезает из ее глаз, когда она отпускает мое запястье. Ее фиолетовые глаза пригвождают меня к месту, и кажется, что в ней мелькает подобие беспокойства.