Я моргаю и делаю небольшой шаг назад.

— Спасибо, что показал мне.

Он переводит свой оценивающий взгляд обратно на меня.

— Тебе, кажется, нравится это ожерелье.

Мой разум кружится, пока я пытаюсь уследить за внезапной сменой темы разговора. Мне также не нравится, что он продолжает поднимать эту тему, и мне нужно удержать его от этого.

— Это был подарок, — говорю я, отступая еще немного назад и поднимая к нему руку, накрывая его, как будто я защищаю его.

Я сжимаю зубы так сильно, что они могут треснуть. Ведя себя так, будто я дорожу кандалами на своей шее, я хочу яростно сорвать их с себя и дать волю всем сдерживаемым слезам.

Бури в моих глазах и бушующие волны в его толчке друг против друга, когда я чувствую, как энергия меняется между нами. Мирная отсрочка приговора закончилась, и, кажется, мы вернулись к жестким взглядам, которые обещают ад.

— Дрейвен? — Щебечущий, пронзительный голос прорезает толщу воздуха, но мы не двигаемся. Ни один из нас не желает отступать на этот раз.

Стук каблуков по полу становится громче по мере того, как они проходят мимо рядов полок. Пока они внезапно не останавливаются.

— О! Э-э... вот ты где. — Кем бы ни была эта девушка, она кажется шокированной, но скрывает это за знойной ноткой в своих словах.

Он стоит полностью выпрямившись, примерно на добрый фут выше моего 5’4 телосложения и переводит взгляд на женщину позади меня.

— Катрина, — приветствует он ее, не делая движения, чтобы подойти к ней. Я снова слышу звук щелчков и клацанья ее туфель, прежде чем она встает рядом с ним.

Я должна была догадаться, что это была блондинка с бала, которая выглядела так, будто хотела вырвать меня из его объятий во время нашего танца. Итак, я была права, это его девушка. Или, по крайней мере, она хочет быть такой. У нее гладкие светлые волосы, которые ниспадают чуть ниже плеч, и она одета в бледно-желтое платье, верх которого украшен белыми лепестками, в сочетании с обнаженными плечами. Ее глаза карие, на них нанесен толстый слой туши, а губы цвета фуксии накрашены. Она — воплощение весеннего дня. Впервые распускающихся цветов под золотыми лучами.

Я кратко вспоминаю смену времен года, когда я жила в Хелестрии, единственной, которая никогда не проявлялась, была зима. Но в основном я вспоминаю, как цвели цветы весной, потому что это были любимые цветы тети Лидии. В Дейадруме времена года не меняются, и небольшая часть меня хотела бы, чтобы это произошло.

Я смотрю, как она обхватывает его одной рукой и прижимается, чтобы положить другую руку ему на грудь. Ее пальцы играют с пуговицами, которые он решил не застегивать, когда она время от времени позволяет кончику пальца касаться татуировок, проглядывающих на его груди.

— Я повсюду искала тебя. Я должна была знать, что ты будешь заперт в этой душной библиотеке.

Она, наконец, смотрит на меня и ведет себя невинно, хотя ясно, что она не рада видеть его с другой женщиной. Она, вероятно, не может сказать, кто я без маски, и я одета не так, как подобает принцессе. Но я узнаю ее. На балу на ней была маска, но та, которая была прикреплена к держателю, чтобы она могла уронить ее в любой момент, давая любому ясно видеть ее лицо. Я предполагаю, что Темный Принц мог легко ее заметить.

— А ты кто такая? — Она пытается, чтобы это звучало мило, но она пересыпает свои слова слишком большим количеством сахара, отчего ее голос звучит тошнотворно.

Принц Дрейвен открывает рот.

— Это При..

— Я Кора. — Я прерываю его, прежде чем он успевает назвать ей мое имя. Я знаю, что моя подруга не будет возражать, если я на мгновение позаимствую ее имя.

Принц Дрейвен выглядит совершенно потерянным. Этот холодный, полностью собранный мужчина выглядит так, словно его впервые бросили в петлю, и он не знает, что сказать. Но я не хочу, чтобы меня знали как принцессу. Прошлой ночью на мне была маска, которая закрывала большую часть моего лица, и это главная причина, по которой мой отец с большей готовностью разрешил мне прийти вообще. В ближайшие пару дней в замке будет не так многолюдно, и никто не посмотрит на меня дважды. Но тогда это заставляет меня задуматься, как принц Дрейвен узнал меня, если у него даже не хватило приличия взглянуть мне в лицо, когда мы впервые прибыли. Если только он делал это, а я не знала.

Губы Катрины приподнимаются в натянутой улыбке, но я вижу насмешку, которую она прячет под ней.

— Что ж, действительно приятно, — говорит она с раздражением.

Она может быть прекрасна, как свежий весенний цветок, но внутри она уродлива из-за постоянного дождя, от которого они увядают.

— Дрейвен, детка, я подумала, что мы могли бы пойти поужинать вместе и, может быть, съесть что-нибудь на десертн после.

Я плотно сжимаю губы, делая все возможное, чтобы не позволить смеху, клокочущему в моем горле, вырваться на свободу. Ее плаксивый голос, смешанный с флиртом, забавляет. Я мало что знаю, о том, как флиртовать, кроме того, что написано в моих книгах, но теперь я знаю, чего не следует делать. Я сжимаю губы сильнее, до боли, надеясь, что это погасит смех, который вот-вот вырвется из меня. Она смотрит на него с такой тоской, и что это в ее глазах...? Она продолжает быстро моргать, и я почти чувствую необходимость спросить, все ли с ней в порядке.

Я перевожу взгляд на мужчину в ее объятиях, любопытствуя увидеть, как он реагирует на все это. Но вместо того, чтобы смотреть на нее, он смотрит на меня. У меня перехватывает дыхание, и Катрина тоже не упускает этого из виду, когда поворачивает голову в мою сторону, свирепо глядя. Ее взгляд скользит по моему телу, останавливаясь на комбинации брюк и рубашки в сочетании с моим черным плащом, который сейчас кажется странно неуместным, поскольку мы внутри.

Она морщит нос от отвращения.

— Разве тебе не нужно где-то быть или заниматься работой?

Я склоняю голову набок, мои глаза прикованы к принцу Дрейвену, пока я снова не перевожу их на нее. Она думает, что я работник низших фейри, что я здесь, чтобы служить. Но на данный момент я бы предпочла быть такой, чем титулом, который тяжким грузом ложится на мои плечи. Возможно, если бы у меня не было такого глубокого источника силы, который, по мнению моего отца, необходимо обуздать, он бы избавился от меня. Бросил меня Падальщикам. И все же, мысль о том, чтобы освободиться от его власти и иметь шанс выжить самостоятельно, — это желание, которое я никогда не исполню.

Я дарю Катрине легкую, натянутую улыбку.

— Знаешь, у меня действительно есть дела. Просто сначала мне нужно кое-что вон в том разделе.

С этими словами я опускаю голову в знак того, что скатертью дорога, и проскальзываю мимо них, направляясь к другой стороне библиотеки. Я еще раз оборачиваюсь, чтобы посмотреть на них двоих, и вижу, что глаза принца следят за мной. Он бросает на меня смущенный взгляд, когда я поворачиваюсь к ним спиной и направляюсь туда, где рассказывают истории о бессмертной любви и обреченных супругах.

Я счастлива, когда возвращаюсь в свою комнату незамеченной. Мне удавалось избегать своего отца и Эйдена весь день, и я предполагаю, что ни один из них не хочет меня видеть. Я знаю, что мой отец занят собраниями и, кто знает, чем еще, возможно, обдумывает наказания, которые он может применить к тем, кто пойдет против него. Мой желудок сжимается при мысли о том, какие безумные методы он мог бы использовать.

Затем я думаю об Эйдене, все еще раздираемая тем, как он вел себя по отношению ко мне прошлой ночью. Я не хотела встречаться с ним сегодня, беспокоясь, что увижу что-то другое, скрывающееся в его глазах. Я хочу верить, что он слишком много выпил, или что была по крайней мере какая-то причина для того, чтобы так поступить со мной. В то время я не хотела выяснять; я просто отреагировала.

Какая-то часть меня цепляется за крупицу надежды, что, когда я увижу его снова, он будет самим собой. Моим другом. Тем, кто говорил мне, что все будет хорошо, тем, кто всегда бросал мне вызов в гонке по коридорам или отпускал шутки о том, какими дикими станут мои волосы от этого. Мужчина, которого я видела прошлой ночью… Я увидела в нем проблеск моего отца, и одно это приводит меня в ужас. Мои скачущие мысли пытаются все понять, пока я иду переодеваться на ночь.

Я снимаю ботинки и носки, направляясь к шкафу, где Кора разложила мою одежду. Прохладное прикосновение каменного пола успокаивает разгоряченные подошвы моих ног. Я снимаю одежду и вешаю плащ на крючок на стене, одновременно хватая шелковый комплект для отдыха, сложенный на вешалке.

Я натягиваю брюки и завязываю тесемки, чтобы они плотнее прилегали к талии, затем застегиваю свободную рубашку с длинными рукавами, которая ниспадает до бедер. Это темно-синий цвет, напоминающий мне о ночном море, когда в него ударяет молния, высвечивая самые глубокие оттенки синего.

Сделав несколько глубоких вдохов, я, наконец, утихомирила бурю, которая назревала внутри, изменив направление ветра, чтобы он унес прочь тревожащие мысли. Ранее я просмотрела названия в разделе проклятий библиотеки в поисках чего-нибудь о внутренней тьме или преследующих кошмарах, но там не было ничего полезного. Кажется, никто другой не страдает так же, как я, но я не должна удивляться, что их судьба светлее моей. Никакие грозовые тучи не нависают над их головами каждую секунду дня.

Потянувшись к своему плащу, я достаю книгу, которую в итоге решила позаимствовать. Я никогда не видела столько романтических книг, из которых могла бы выбирать, и как бы мне ни хотелось продолжать читать ту, которую я привезла с собой из дома, у меня, возможно, никогда больше не будет шанса погрузиться в новую историю любви. Я понятия не имею, о чем она, но дизайн на обложке завлек меня, и вот я здесь, бреду к кровати, чтобы ненадолго сбежать от мира.