Финн хлопает в ладоши и возбужденно потирает их, отчего в воздухе кружится облачко пыли.

— Хорошо, гонка началась.

Он спешит к первой стопке книг и начинает рыться в них. Я не могу удержаться от легкой улыбки, вызванной его энтузиазмом.

Мы все переходим к разным разделам древних книг и просматриваем каждое название. Проводя кончиками пальцев по корешкам, я внимательно читаю их названия. Пока я ищу, я чувствую, как обжигающий жар время от времени пробегает по моему позвоночнику, вызывая во мне желание гореть. Я знаю, что он смотрит на меня, наблюдает. Эти ледяные голубые радужки не заставляют меня чувствовать холод, они только заставляют мои внутренности таять. Побуждая мое тело подойти к нему, сократить расстояние между нами. Мысль о том, что он наблюдает за мной, пробуждает воспоминания о том, как он сосредоточил свое внимание на мне, когда я расслабилась под его прикосновением. Этот образ заставляет меня страстно желать почувствовать это снова.

Прекрати это.

Я не могу погрузиться в мысли о нем, когда волна опустошения захлестывает меня. Угрожая бросить якорь под поверхностью, погрузиться на дно, чтобы утонуть в одиночестве. Он хотел знать мои истины, но теперь они ничего не значат. Мы теперь ничего не значим.

Я теряю счет времени, поскольку внешний мир перестает существовать. Мы продолжаем поиски под землей, счищая паутину и взбираясь по старым шатким лестницам.

— Кажется, я нашел это!

Я поворачиваю голову, и меня пронзает острая боль. От многочасовой охоты за этой книгой у меня болят мышцы и затекла шея. Я хватаюсь за шею сбоку и надавливаю на источник боли, когда вижу Кая, стоящего на вершине своей лестницы, держащего в руке книгу в кожаном переплете. Он с легкостью соскальзывает вниз, но я зажмуриваю глаза, слишком нервничая из-за того, что лестница может сломаться, когда по ней спускается гигантский мужчина.

Я слышу топот его ботинок, и мы все направляемся к маленькому столу, заваленному книгами в центре комнаты. Он кладет книгу плашмя на потрескавшуюся деревянную поверхность, и я провожу рукой по ее верхней части, обнажая коричневую полоску под белым слоем пыли.

Мою ладонь покалывает, когда она соприкасается с книгой, сила внутри толкает мою руку. Моя кровь гудит, когда Дрейвен стоит рядом со мной, его рука касается моей.

— Позвольте мне открыть ее. — Он оглядывает всех нас. — На всякий случай.

Книга в коричневой кожаной обложке с золотым тиснением и ремешком, который удерживает книгу закрытой. Она тяжелая из-за большого количества старых пожелтевших страниц, сложенных стопкой внутри переплета. Дрейвен осторожно открывает книгу, и мы все смотрим на это с отвисшими челюстями.

Пусто. Каждая страница пуста, слов нет.

— Она упоминала каплю крови, — говорю я, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, вспоминая ее слова. Я беру свой любимый кинжал, сделанный из обычного железа, и протягиваю его ему. Его единственное оружие — виверна, и если он использует одну из них, это может привлечь внимание к его неспособности исцеляться от нее.

Но он не забирает у меня клинок. Только протягивает ладонь над книгой, и его бледно-голубые лужицы застывают на моей.

— Не хочешь помочь мне, маленький демон? — тон его голоса дерзкий, а глаза темнеют от возбуждения.

Я чувствую, как мое сердце замирает, когда мой пульс начинает учащаться, вспоминая, с каким удовольствием он использовал тот же кинжал, чтобы высасывать кровь из моей кожи. Я облизываю губы, как будто могу ощутить ее вкус, вкус моей крови, смешанный с пьянящим вкусом его. Я знаю, что он думает о том же, его глаза темнеют, и он грубо сглатывает. Я вырываюсь из транса, в который мы оба были погружены, прежде чем кто-нибудь начнет подозревать что-то, и крепче сжимаю рукоять.

Искра вспыхивает внутри меня при соприкосновении, когда я хватаю его за руку, удерживая ее неподвижно, когда я провожу лезвием по центру его ладони, не сводя с него глаз. Боль доставляет ему удовольствие, я вижу это по тому, как расширяются его зрачки, по тому, как они опускаются, чтобы посмотреть на мой рот. Интересно, все ли остальные чувствуют реки тепла, текущие вокруг нас, течение, которое становится все интенсивнее, чем ближе мы друг к другу.

Я слышу, как капает кровь, разбрызгиваясь по страницам. Я отрываю взгляд, чтобы посмотреть на открытую книгу, задаваясь вопросом, что нам нужно делать дальше, но…

— Что должно произойти? — Спрашивает Кай, когда кровь Дрейвена начинает испаряться со страниц, исчезая у меня на глазах.

— Может быть, спросить ее, где Камень, — с надеждой говорю я, когда его кровь медленно перестает капать, когда порез на его руке начинает заживать сам по себе. Я смотрю, загипнотизированная. Зачарованно наблюдаю, как восстанавливается его кожа, свертывается кровь.

Я потираю запястья, вспоминая тот раз, когда я их порезала, наблюдая, как вся кровь вытекает из моих вен. То, как я начала чувствовать слабость, и черноту, окутывающую мое зрение. Я бы умерла, покинув этот мир, если бы мое тело не исцелили.

— Где Пограничный камень? — Баритон Дрейвена прорывается сквозь мои мысли и возвращает меня к сосредоточенности. Но ничего не происходит, оставшаяся рубиновая жидкость на страницах полностью испаряется, снова возвращаясь на пустые страницы.

Проходит несколько мгновений, а по-прежнему ничего не меняется, даже проблеска силы из книги.

— Что теперь? — Спрашивает Финн, поскольку, похоже, мы зашли в тупик.

— Может быть, попробуем еще раз, — добавляет Кора, поддерживая свой полный надежды дух ради всех нас.

Я улыбаюсь ей, и что может пойти не так, если попробовать еще раз? Во всяком случае, произойдет то же самое, и мы снова вернемся к исходной точке. Я поднимаю руку и делаю быстрый надрез по центру ладони. Легкое жжение, когда лезвие погружается под мою кожу, вызывает желание, чтобы Дрейвен мог слизать боль. Я держу кинжал в другой руке, наблюдая, как наша кровь смешивается на лезвии.

Багровый цвет падает в центр книги, окрашивая ее в красный, пока я продолжаю истекать кровью.

Я жду, когда пойдет пар, когда моя кровь превратится в ничто, но вместо этого она начинает двигаться. Она оживает, растекаясь по испачканной бумаге, каждая капля образует собственную лужицу красного. У меня перехватывает дыхание, когда она движется, и я прикрываю ладонь, чтобы кровь больше не попала на страницы.

— Где Пограничный камень? — Мой вопрос повисает в воздухе, все мы молчим, ожидая.

Моя кровь начинает двигаться, пока не превращается в буквы, танцующие по странице, превращаясь в слова, которые мы читаем.

— Что за… — Глаза Финна с изумлением смотрят, как перед нами появляется предложение.

Камень света и тьмы лежит со смертью.

Я перечитываю семь слов, неоднократно, пока окровавленные слова не испаряются и не растворяются в воздухе. Камень света и тьмы лежит со смертью. Мой разум не может вместить мои мысли в слова, они просто отпадают в замешательстве.

— Что это должно означать? У вас, ребята, есть какие-нибудь идеи? — Спрашивает Кора, задумчиво почесывая голову.

— Я… я не знаю. — Я снова смотрю на книгу и задаюсь вопросом, стоило ли рисковать, чтобы прийти сюда. Между моими бровями образуется глубокая складка, когда я чувствую, как шепот моей тьмы пронзает меня насквозь, оглушая, когда все вокруг меня исчезает. Даже шевелящийся рот Кая не прерывает их напряженных голосов. Волнующиеся от беспокойства, как будто они взволнованы, озабочены чем-то.

Кай пытается поговорить со мной, но я его не слышу. Мое внимание неустойчиво, я использую каждую частичку энергии, чтобы воздвигнуть барьер между мной и тьмой, пытаясь восстановить ее силу.

Обжигающее прикосновение воспламеняется к моему подбородку, смешивая его энергию с моей, когда я вкладываю больше силы в щит, чтобы заблокировать шепот. Мои глаза распахиваются после того, как я их зажмурила, чтобы обнаружить руку Дрейвена, прижимающую мое лицо к его лицу.

— У тебя есть я.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, пока его голос вливается в мою голову, заполняя мгновенную тишину, когда я заканчиваю строить стену внутри. Но рот Дрейвена, он никогда не двигался.

Тогда я, должно быть, вообразила это, желая, чтобы это было то, что он сказал бы мне. Он молчит, его острые глаза оценивают меня, заглядывая в мою душу и тьму, которая пытается поглотить ее. Но то, как он смотрит на меня, не похоже, что он говорил в моей голове. А если и говорил, то не понимает, что я его слышала.

Я отрываю голову и оглядываю стол.

— Извините, — отмахиваюсь я с легким смешком. — Просто немного закружилась голова, вы же знаете меня, немного еды сделает свое дело, — говорю я, надеясь, что этого достаточно, чтобы успокоить всех.

Кай внимательно наблюдает за мной, но я не позволила тьме взять надо мной верх, и я держала глаза закрытыми, на случай, если моя тьма проявится, как тогда, когда я тренировалась с ним.

Он отпускает все свои блуждающие мысли, когда показывает зубы, зная, как сильно я люблю поесть.

— Ну, может быть, нам стоит вернуться и накормить тебя, пока мы пытаемся понять, что сказала книга. — Для меня это звучит как хорошая идея, выбраться из этой земли, полной запустения, которая заставляет тьму во мне биться о клетку, в которой я пытаюсь ее удержать.

— Я бы лучше выпила, — объявляет Кора.

Мы смеемся над ее прямотой, но замираем, когда сквозь камень доносится рычание, вселяющее страх в каждого из нас, когда мы лихорадочно оглядываемся по сторонам широко раскрытыми глазами. Дрейвен высвобождает свой обоюдоострый меч, держа руки посередине, подальше от железных лезвий виверн. Я следую его примеру, вытягивая из ножен свой окровавленный кинжал и обнажая меч, который я выбрала в пещерах Сисаны.