(Дрейдл — четырёхугольный волчок, с которым, согласно традиции, играют дети во время еврейского праздника Ханука, — прим)

— Тук-тук! — раздался весёлый голос от входной двери.

— Пойдём посмотрим, кто это, — сказал я Амаре. Мы прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя тёща Карен входит в дверь с моей матерью, их бойфрендами и их чемоданами. Я всё ещё не определился с мнением насчёт этих двоих мужчин. Несмотря на то, что широкогрудый Макс, который очаровал Карен танцами сальсы, и ветеран, награждённый «Пурпурным сердцем», Хосе смотрели на мою маму так, словно это она родила солнце, луну и всё, что между ними, я не был готов доверять им.

Прабабушки разразились восторженными воплями, и Амару забрали от меня.

Появилась моя перепачканная мукой жена и принялась щедро раздавать объятия и поцелуи в щёки.

— Ваши комнаты наверху готовы. Ужин будет через час. А вино — сейчас, — сказала она.

— Мы возьмём сумки, — предложил Хосе, поднимая здоровой рукой мамину дорожную сумку. Для человека, с ампутированной выше локтя рукой, этот мужчина был на удивление хорош во всём. Что только усиливало моё желание найти его слабое место.

Карен вздохнула, наблюдая, как Макс направляется к лестнице.

— Скажите мне правду. Я слишком стара для этого?

— Слишком стара для чего? — спросила Слоан, обнимая меня за талию.

— Для того, чтобы быть такой... влюблённой.

— Мы никогда не будем слишком стары для такого, — горячо заверила её моя мама, подмигнув мне и покачивая Амару на бедре. Я всё ещё не привык к этой новой, уверенной в себе маме. А она всё ещё привыкала к Люсьену-семьянину. Но у нас всё получалось.

— Мама, да папа как будто лично выбрал его для тебя. Он милый, — сказала Слоан.

— Он такой, правда? Кстати, о милых, когда приедут Мэйв и Курт? — спросила Карен.

— Мэйв только что прислала сообщение. Хлоя и её девушка только что приехали, так что они будут здесь через несколько минут, — сообщила Слоан.

— Не могу дождаться, когда познакомлюсь с женщиной, которая заставила Хлою замолчать на время, достаточное для того, чтобы влюбиться, — с усмешкой сказала Карен.

Моё внимание привлекло шевеление шерсти, и я заметил Мяу-Мяу, спрятавшуюся за занавесками на переднем окне.

Нокс театрально зарычал из гостиной и бухнулся на четвереньки. Двое детей закричали и бросились бежать по коридору, три собаки с тявканьем неслись за ними по пятам. Нокс смеялся, пока ему не пришлось подняться на ноги.

— Чёрт возьми, самочувствие в среднем возрасте — отстой, — простонал он.

Мы все старели. Вставать с постели по утрам было гораздо больнее. Но я никогда в жизни не чувствовал себя лучше. То, что я был частью этой цирковой семьи, излечило столько шрамов, о которых я даже не подозревал. Я перестал наносить татуировки поверх физических шрамов, после того как увидел, что моя жена носит их как знак отличия.

— Хо! Хо! Хо! — в дверях появился Дьюк Морган, отец Нокса и Нэша. Мужчина был одет как Санта Клаус, а его жена — как миссис Клаус. На крыльце стоял красный бархатный мешок, доверху набитый подарками.

— Дедушка Санта пришел! — крикнул Нэш, одетый в форму, потому что он был на дежурстве. Лина прижалась к нему, обхватив его за талию. Дети со всех концов дома сбежались поприветствовать вновь прибывших.

Воспользовавшись тем, что Слоан отвлеклась, я схватил её за запястье и кивнул в сторону входной двери.

Она улыбнулась мне. Мы вытащили наши пальто из шкафа и выскочили на крыльцо.

— Там слишком много чёртовых людей, — пожаловался я, когда она повела меня к качелям.

— Тебе это нравится, и ты это знаешь, Люцифер.

Нравилось, и, несмотря на все мои усилия, скрыть это было невозможно.

Я притянул жену к себе и укрыл нас флисовым одеялом, которое мы держали на крыльце для таких случаев.

Слоан прижалась ко мне и удовлетворённо вздохнула.

— С каждым годом становится все лучше, — сказала она.

Я провёл рукой по её волосам, которые сейчас были серебристо-светлыми. Это действительно было так. Мой частичный уход на пенсию оказался не такой проблемой, как я ожидал. Нолан и Лина получили повышение. Невероятно жизнерадостная Холли со своим новым мужем переехала в мой старый дом по соседству, чтобы работать в фонде Слоан. Работая в библиотеке и своём фонде, Слоан продолжала удивлять меня своей щедростью и упорством.

Мы сохранили за собой мою квартиру в городе, но пришлось купить шикарный особняк в Аутер-Бэнкс, чтобы Слоан по-настоящему научилась расслабляться. Каждый год мы устраивали всей нашей многочисленной компании двухнедельные пляжные каникулы. О которых я всегда мечтал в детстве. С кострами и фейерверками, с ленивыми днями, проведёнными на солнце.

Жизнь, которую мы построили, была воплощением мечты.

Слоан села и посмотрела на меня горящими от нетерпения глазами.

— У меня есть для тебя кое-что.

— Ты дала мне всё.

— Сказал богатый парень, который буквально ежедневно осыпает меня подарками. Как ты думаешь, ты справишься со своим подарком на годовщину?

Я вздохнул.

— Конечно, но давай сделаем это быстро, пока нас здесь кто-нибудь не обнаружил.

Это стало ещё одной маленькой традицией, которой придерживались только мы двое — обмениваться в частном порядке сентиментальными подарками на нашу годовщину. Сегодня утром я подарил Слоан её платье, сшитое на заказ тем же дизайнером, который шил её свадебное платье. Сейчас оно было надето на ней, и каждый раз, когда я смотрел прямо на неё, моё сердце билось чуть быстрее.

Она самодовольно приподняла подушку, висевшую на конце качелей, и показала сверток, завернутый в бумагу в красно-зелёную клетку.

Я вытащил из-под бумаги акриловую рамку и поднял её.

Это был прекрасный цветок вишни.

— Это с нашего дерева. Я подумала, раз ты подарил каждому ребёнку по черенку, у тебя должно быть что-то, чем ты сможешь наслаждаться круглый год.

Я провёл пальцами по цветку, который так много для меня символизировал на протяжении долгого времени.

Надежда. Любовь. Семья.

Всё это я заслужил. Всё это дала мне Слоан.

— Это... ээээ… Это... мило, — мне удалось выдавить из себя слова, несмотря на комок в горле.

Слоан усмехнулась, подпрыгивая на подушке.

— Я знала, что тебе это понравится! — она прервала свой победный танец, когда изнутри донеслись звон бьющегося стекла, возгласы «ой-ёй» и хриплый лай. — А теперь приведи себя в порядок, прежде чем мы вернёмся туда.

Я усмехнулся и поднял глаза, чтобы увидеть подмигивающего ангела на верхушке дерева у крыльца.

— Ему бы это понравилось, — сказал я.

— Знаешь, что ещё ему бы понравилось? Ты в роли папы и дедушки.

Я усадил её к себе на колени и обхватил её лицо ладонями.

— Всё для тебя. Всегда.