Теперь ей было уже семнадцать, и у меня начиналась тахикардия всякий раз, когда я думал, что через год она уедет в колледж. Я не был готов. Но по выражению её лица я понимал — она будет приезжать домой чаще, чем планировала, чтобы побыть со своими сестрёнками.

Сестрёнками.

Я смотрел, как моя жена покачивается из стороны в сторону, одетая в один из своих длинных струящихся сарафанов, которые до сих пор сводили меня с ума. Я проследил, чтобы их у неё был полный шкаф.

Малютка на её бедре сунула большой палец в рот, и её веки начинали опускаться.

Улыбка Наоми была мягкой, удовлетворённой и адресованной мне.

В тот момент я чувствовал всё. Любовь к женщине, которая возродила меня к жизни. Которая дала мне повод каждое утро просыпаться с улыбкой. Которая любила меня достаточно, чтобы сглаживать мои шероховатые края.

В начале мы прошли сквозь ад, а потом ещё раз, когда создание большой семьи не сложилось так, как мы планировали. Но мы справились с этим так же, как и со всем остальным. Вместе.

Теперь мы стояли перед домом с тремя дочерьми. Две из которых были самым большим секретом, что мы когда-либо хранили. После долгих лет подготовки нам подвернулась возможность удочерения.

У нас даже не осталось времени подготовить их комнаты, когда поступил звонок. Трёхлетняя Бриджет и её новорождённая сестричка Джиллиан.

Погладив жену ладонью по щеке, я дотронулся до её шеи сзади и привлёк поближе. Поцеловал в лоб, затем дотронулся губами до волос нашей дочки.

— Мама, папа и Лиза будут просто вне себя от счастья, — предсказала Наоми, когда я вставил ключ в замочную скважину. — Хотелось бы мне сказать им всем разом.

На секунду я отчаянно захотел, чтобы моя мать смогла увидеть своих внуков. Чтобы она увидела, как выросли её сыновья, познакомилась с женщинами, которых мы выбрали. Но потеря — это часть любви.

— Сколько секунд ты вытерпишь, прежде чем схватишься за телефон? — поддразнил я.

— Ровно столько, сколько потребуется, чтобы я пописала, дала Бриджет перекус и сделала Джилли бутылочку.

— Ням! — моя дочка внезапно сделалась очень даже бодрой.

— Слушайте. Насчёт этого, — начала Уэйлей, слегка смущённо улыбаясь.

— Что ты сделала, Уэй? — потребовал я.

— Я не говорила ничего конкретного, — сказала она. — Но я сообщила им, что мы сегодня поделимся большими новостями.

Как по заказу, входная дверь распахнулась изнутри.

— Твой отец и я весь день лезем на стены! — объявила Аманда, уперев руки в бока. Я заметил Лу в гостиной, он смотрел телик с Нэшем и Люсьеном.

— Только твоя мать. Я был чрезвычайно спокоен, — проорал Лу.

— Что за большие новости? — спросил Стеф, появляясь позади моей тещи.

— Да, что за тайны? — желала узнать жена моего брата.

— Вы ужин принесли? — потребовала моя бабушка, появляясь рядом с ними.

— Это по поводу футбольной стипендии Уэйлей? — спросил Рэйф. Сколько бы это ни длилось, я всё ещё не мог привыкнуть, что байкер встречается с моей бабушкой. Даже если они делали друг друга абсурдно счастливыми.

— Эм, ребят, — протянул Джеремайя, сжимая плечо Стефа.

Слоан выглянула из-за плеча Аманды, когда я сделал шаг в сторону.

— Смотрите, — выдохнула она.

Аманда заметила первой. Её радостный вопль заставил Лу, Нэша и Люсьена выбежать из дома в поисках угрозы. А ещё это разбудило малютку, которая вовсе не порадовалась, что её разбудили криками.

Фи приковыляла с кухни.

— Какого чёрта все орут... — но тут она сама разразилась душераздирающим воплем.

— Дети! — прорыдала Аманда, когда Уэйлей передала ей плачущую Джиллиан. — У нас дети!

— Иди к дедушке, — сказал Лу, протягивая руки к Бриджет. — Обещаю, у меня для тебя всегда найдётся конфетка, — она на мгновение смущённо растерялась, но слово «конфетка» сработало волшебным образом, и она потянулась к нему.

Если я не ошибаюсь, мой тесть и сам кое-как сдерживал рыдания.

— Ты посмотри, какая она идеальная, — сказала Аманда Слоан, щекоча крохотные пальчики младенца.

— Теперь я понимаю, почему ты писал мне вопросы про девчачьи волосы, — с улыбкой сказал Джеремайя.

Я выпытывал у него лучшие укладочные средства и техники укладки, потому что у моих дочерей будут лучшие причёски во всём Нокемауте.

Бойфренд Уэйлей, Тео, шагнул вперёд и привлёк её к своему боку. Я сердито посмотрел на него, но моему взгляду не хватало привычного жара.

— Тео, — сказал я.

— Мистер Морган, — отозвался он.

Я определённо терял хватку, потому что он не убрал руку с плеч моей дочери.

Наоми заехала мне локтем под рёбра.

— Пап, веди себя прилично, — Уэйлей закатила глаза.

Теперь уже Лиза держала Джиллиан, а Нэш слегка подкидывал Бриджет, заставляя ту хохотать.

— Ну, я думаю, это требует пиццы, — решила Аманда. — Люсьен, ты заказывай. Лу, иди найди рулетку Нокса.

— Зачем? — спросил Лу.

— Ты с остальными мужчинами пойдёшь замерять спальни девочек, чтобы мы начали готовить детские. Дамы, пройдёмте к шкафчику с вином. Нам надо выбирать цвета и темы, изучить детские сады и составить списки покупок, — приказала Аманда.

— Чур я с девочками, — решил Стеф, но задержался, чтобы поцеловать Джеремайю в губы.

— Прибереги для меня бокальчик, — крикнул ему вслед его муж.

Наоми стиснула мою талию.

— Я люблю тебя, Нокс Морган, — прошептала она.

Никогда не устану это слышать.

— Люблю тебя, детка, — она выскользнула из моих объятий, и я смотрел, как она идёт с остальными женщинами в столовую, а её платье струится вокруг лодыжек.

— Ты хорошо справился, Нокси, — сказала Лина, задержавшись в прихожей.

Я крепко её обнял.

— Это у тебя ж близнецы, — напомнил я ей.

— Которые сейчас спят в комнате Уэй. Напомни мне не забыть их.

Под этой крышей росло новое поколение, и наша семья наконец-то ощущалась полной.

По открытой двери позади меня постучали.

— Папа.

— Я помешал? — он выглядел хорошо. Здоровым. Крепким. И это умудрялось удивлять меня каждый раз, когда я его видел.

Джон Уэйн Морган теперь был уже три года трезвым. Он жил в округе Колумбия со своей спутницей жизни и двумя котами. Он весьма эффективно занимался сбором средств для «Местечка Ханны», которое открыло филиалы в центре округа Колумбия и в Мэриленде.

— Уэйлей написала. Сказала, что у вас большие новости. Я могу вернуться, когда вы не будете заняты, — предложил он.

— Папа, — Нэш положил лестницу, которую он тащил Бог весть по каким причинам, и приветствовал его, обняв и похлопав по спине. Я ещё не дошёл до такой стадии с нашим отцом. Но каждый визит, каждый звонок, каждое сдержанное обещание сближало нас ещё на миллиметр.

— Ты как раз вовремя, чтобы познакомиться со своими новыми внучками, — сказал я ему.

Лицо папы просияло.

— С внучками.

— Агентство позвонило три дня назад и сказало, что две девочки готовы стать частью нашей семьи, — пояснил я. — Мы не хотели никому говорить, пока не привезём их домой.

— Внучки, — повторил он с благоговением, будто чувствовал себя самым счастливым мужчиной в мире. Я почувствовал, как ещё один миллиметр между нами исчез.

— Заходи, — сказал я, положив ладонь на его плечо и направив в переполненную эстрогеном штаб-квартиру, где Аманда и Лиза разложили на столе образцы краски и все доступные ноутбуки и планшеты.

Слоан кормила малютку из бутылочки, пока Бриджет сидела в центре стола и ела порезанные виноградинки из миски. Мои дочери были окружены любовью и сильными, умными женщинами.

— Дьюк! Я так рада, что ты сумел приехать, — сказала Аманда, вставая, чтобы поцеловать папу в щёку. — Иди познакомься со своими новыми девочками!

Моего отца поглотил круг женщин и Стефа.

Я ощутил руки на своём ремне, а потом Наоми задом наперёд поволокла меня из комнаты как буксиром.

— Куда ты меня ведёшь? — спросил я, забавляясь.

Она отпустила мой ремень, взяла меня за руку и повела в гостиную, где над камином висел наш свадебный портрет. Каждый раз, смотря на него, я до сих пор будто ощущал удар в грудь. Наоми, сногсшибательная и краснеющая в своём платье, и маргаритки венком вплетены в её волосы. Она обнимала рукой Уэйлей, которая настояла на том, что наденет лимонно-жёлтое платье в пол и тоже вплетёт в волосы маргаритки. Они обе смеялись. А я? Я выглядел чертовски привлекательным в своём костюме. И чертовски счастливым, когда смотрел на свою жену и дочь.

— Я знаю, что в следующие несколько лет жизнь будет абсолютно безумной, — сказала Наоми, накрывая мои щёки ладонями. — Я знаю, что мы будем измождёнными, уставшими и перепуганными до смерти большую часть времени, а то и всегда. Но я также знаю, что всего этого не случилось бы, если бы не ты.

— Детка, я не справлюсь, если ты сейчас сорвёшься, — предупредил я.

Один из плюсов проблем с фертильностью заключался в том, что мне не пришлось смотреть, как моя жена страдает от беременных гормонов. Я бы справился с её слезами, но наверняка не лучшим образом.

— Я не буду плакать, — сказала она.

Моя жена была бессовестной обманщицей, потому что я уже видел влагу, собиравшуюся в её ореховых глазах, которые я так сильно любил, чёрт возьми.

— Но я скажу тебе, что ты делаешь каждый день лучшим днём в моей жизни. И что я никогда не перестану испытывать благодарность за то, что ты...

— Вытащил свою голову из задницы? — предложил я.

Она покачала головой.

— Что ты решил, что я и Уэй этого стоим. Спасибо тебе за эту жизнь, Нокс Морган. Никто другой не устроил бы такое приключение из исполнения каждого моего желания.

Каким-то образом она снова это сделала. Меня всегда удивляло, когда Наоми находила во мне ещё один сломанный кусочек и снова делала его целым.

— Я люблю тебя, Нокс. И я никогда не перестану быть благодарной за всё, что ты сделал и кем ты для нас стал.

В моём горле сделалось ужасно тесно. А в глазах появилось жгущее ощущение, которое мне совсем не нравилось.

Я схватил Наоми и притянул к себе, уткнувшись лицом в её волосы.

— Я люблю тебя, — прохрипел я.

Слов было недостаточно. Они далеко не описывали чувство, которое я испытывал в груди, просыпаясь и видя, что она прижалась ко мне, спящая и защищённая. Они не описывали то, что я чувствовал, когда она входила в комнату и привносила с собой солнце. И они совершенно точно, чёрт возьми, даже рядом не стояли с тем, как я чувствовал себя, когда она смотрела мне в глаза и говорила, что я дал ей всё, чего она хотела.