Она развернулась на стуле.

— Босс? Это заведение принадлежит тебе?

Я не мог сосредоточиться на её словах. Только на её губах. Эти губы, покрытые алой помадой, мучили и дразнили меня годами.

— Ты здесь с кем-то? — потребовал я, пододвигая стул рядом с ней и усаживаясь.

— Я бы нашла себе компанию, но ты накинулся на всех моих претендентов.

Я закрыл глаза. Она здесь не на свидании. Она здесь, чтобы потрахаться. На одну ночь. Одна ночь, и мы могли бы наконец-то оставить всё это позади.

— Ты не будешь цеплять незнакомца в моём отеле.

Она выпрямила спину и подняла свой бокал. Её ногти были выкрашены в ярко-фиолетовый цвет. На правом запястье у неё было три браслета, а висячие серьги подпрыгивали при каждом движении.

— Ладно, — сказала Слоан. Она допила остатки мартини и поставила бокал на стойку. — Подцеплю кого-нибудь в другом месте.

Она сдвинулась на стуле, отворачиваясь от меня, но я оказался быстрее.

Я сжал замшевое сиденье между её раздвинутых бёдер и притянул её ближе.

Тихий вздох, сорвавшийся с её губ, заставил мой член дёрнуться. Мы оба уставились на мою руку, которую она теперь почти оседлала. Подол её платья щекотал мой большой палец. Её гладкие обнажённые бёдра ласкали мой кулак. Я чувствовал жар, исходящий от её тела.

Я придвинул стул ещё ближе, пока её ноги не скользнули между моими. На дюйм. Может быть, на два. Это всё, что отделяло мою ладонь от жара её тела.

— Ты что, совсем потерял свой и без того помутившийся рассудок? — прошипела Слоан.

Но она не оттолкнула меня, не дала пощёчину, как я того заслуживал. Нет, женщина, появившаяся на свет с единственной целью — раздражать меня — раздвинула свои бёдра чуть шире.

Это ловушка. Я был уверен в этом.

— Возможно, — признал я. Подал знак бармену принести ещё. Бедняга выглядел слегка испуганным.

Ощущение её тела, зажатого между моих ног, было опьяняющим. Это был глупый ход, рассчитанный на то, чтобы вывести её из себя, но я сам остался с твёрдой, как камень, эрекцией и учащённым сердцебиением.

— Неужели ты не можешь просто вернуться в своё логово зла и забыть, что мы вообще встречали друг друга? — спросила Слоан.

Вернуться домой, зная, что она выбрала себе любовника и привела его к себе в гостиничный номер? Что она разделась для него, позволяя ему увидеть то, на что я никогда не имел права? Позволяла ему прикоснуться к местам, о которых я мог только мечтать?

Её грудь приподнималась в вырезе платья. В том, что открывалось в квадратном декольте, не было ничего утончённого.

— Зачем ты здесь? — снова спросил я.

— Чтобы потрахаться, но ты реально мешаешь мне.

Я сжал челюсти.

— Давай, продолжай. Скажи что-нибудь, чтобы я могла прочитать тебе лекцию про то, что нельзя стыдить женщин сексом, а потом пнула тебя по яйцам, — бросила она вызов.

Это была оправданная угроза. Если бы она подалась вперёд, её колени оказались бы на расстоянии удара.

— Я думал, ты серьёзно относишься к... свиданиям, — сказал я.

Слоан пожала плечами, и это движение привлекло моё внимание к её декольте. Мой член болезненно пульсировал под молнией.

— Относилась. Отношусь, — поправилась она. — Я просто не встретила никого, с кем стоило бы встречаться, не говоря уже о том, чтобы позволить кому-то доставить мне несколько оргазмов. И вот я здесь. Секс — хорошее средство от стресса.

— То есть ты собираешься просто подцепить совершенно незнакомого человека и позволить ему прикасаться к тебе?

— Не тебе судить, Роллинс. Готова поспорить, у тебя было более чем достаточно несложных связей на одну ночь.

— Я не осуждаю, — солгал я.

Она посмотрела через моё плечо на мужчину, заказывающего пиво, и я крепче вцепился в её стул.

— Нет, — сказал я.

— Тебе нужно отвалить, или всё закончится тем, что я проведу ночь в гостиничном номере со своим вибратором.

У меня перед глазами заплясали пятна.

Слоан почти незаметно поёрзала на стуле. Это движение заставило её податься вперёд, коснуться моей руки горячим атласом как раз в тот момент, когда её колено задело головку моего члена.

Бл*дь.

Её зелёные глаза расширились, алые губы приоткрылись, и я безошибочно уловил, как участилось её дыхание. Горячая, влажная плоть дразнила меня с другой стороны её откровенного нижнего белья.

Я устал бороться. Устал бороться с ней. Устал бороться со своими низменными желаниями. Это самоубийство — желать ту самую женщину, которая разрушила мою жизнь. Которая обманула моё доверие. Которая отправила меня за решётку и чуть не оборвала мою жизнь ещё до того, как она началась.

И всё же вот я здесь, ближе, чем когда-либо прежде, и всё равно недостаточно близко.

— Что, если тебе не придётся цеплять незнакомца? — произнёс я, сдвигая руку ровно настолько, чтобы сильнее надавить на её лоно.

Её ноздри изящно раздулись, отчего гвоздик пирсинга в носу сверкнул. Но она по-прежнему не отодвинулась, по-прежнему не угрожала подправить мне личико.

— Что именно ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе сейчас подняться наверх. Со мной.

Её длинные ресницы затрепетали за стёклами очков, и она покачала головой.

— Ты дуришь мне голову, да?

— Ты здесь. Я здесь. У меня тоже давненько не было, — мне захотелось протянуть руку, подцепить пальцем атласную ткань, которая стояла у меня на пути. Мне захотелось отодвинуть её в сторону и погладить костяшками пальцев эту мягкую, соблазнительную плоть.

— Мы не можем даже находиться в одной комнате. С чего ты взял, что я позволю тебе войти в меня?

В неё. Теперь она дразнила меня. Я представил себе, как она будет выглядеть, когда я войду в неё в первый раз.

Пульс у основания её шеи затрепетал. Её грудь поднималась и опускалась, она прерывисто дышала.

— Это зуд, который нужно унять. Это не начало отношений, — сухо сказал я.

— Твоя способность к романтике не знает границ.

— Какую одну вещь мы не пробовали сделать, чтобы прекратить то, что происходит между нами? — настаивал я.

— Убийство?

— Секс, — возразил я.

Слоан моргнула, и её щёки залил румянец.

— Ты серьёзно.

— Одна ночь, — предложил я. — Мы избавимся от этого безумия.

— Мы даже не нравимся друг другу. Как я могу позволить кому-то, кто мне не нравится, вытворять со мной всякое голышом?

Я сильнее надавил на неё тыльной стороной ладони.

— Потому что я доставлю тебе такое удовольствие, что тебе будет уже всё равно.

Её зрачки расширились, красные как карамель губы приоткрылись.

На стойке появились наши напитки, но никто из нас даже не взглянул на них.

— Конечно, если ты думаешь, что не сможешь контролировать свои чувства... — начал я.

Слоан откинула голову назад.

— Ты не можешь затащить меня в свою постель на слабо, умник.

Мужчина в костюме от Армани подошёл к ней сзади и облокотился на стойку. Слоан, почуяв новую добычу, заглянул ей через плечо. Она одарила его лучезарной улыбкой, которой я так и не дождался от неё. Этот идиот выглядел так, словно выиграл в лотерею, затем взглянул на меня.

— Нет, — холодно сказал я.

Я выдержал его взгляд и провёл большим пальцем по влажному пятну, которое обнаружил на нижнем бельё Слоан.

Она вздрогнула, чуть не опрокинув свой напиток. Для опоры она схватилась за мои руки.

— Ты подлый сукин сын, — прошипела она. Теперь её колено было крепко прижато к моим яйцам.

— Или мы с тобой сейчас поднимемся наверх, или я буду ходить за тобой по пятам всю оставшуюся ночь, — предупредил я.

— Ты коварный ублюдок.

— Решай сама.

— Хорошо, — сказала она, небрежно пожав плечами. — Я вытрахаю тебе мозги на одну ночь. Но не думай, будто это что-то значит.

Эта победа была самой приятной и головокружительной на моей памяти.

— У тебя есть пять секунд, чтобы допить свой напиток, — сказал я ей, снова подавая знак бармену.

Слоан взяла свой мартини, прищурившись.

— Пять, четыре, три...

Она сделала один глоток для храбрости, затем поставила стакан на стойку. Взгляд, который она бросила в мою сторону, был откровенно враждебным.

На этот раз никто из нас не собирался отступать.

Со смесью неохоты и предвкушения я убрал руку с её промежности и провёл кончиками пальцев вниз по бёдрам.

— Пойдем.

Я бросил на стойку немного наличных, схватил её за руку и потащил к лифтам. При этом я провёл большим пальцем по губам и ощутил слабый аромат Слоан Уолтон.