Глава 13. Наэлектризованный ужин

Люсьен

Я припарковал свой Рендж Ровер на подъездной дорожке к дому Нокса позади его грузовика. В большом доме горел свет, и его сияние рассеивало зимний мрак. В детстве я любил приезжать сюда. Лиза Джей и её муж, дед, позволяли мне. Всё лето мы проводили здесь, купаясь в ручье, ночуя под звёздами, лазая по деревьям, провоцируя друг друга на мальчишеские глупости.

Конечно, как только мы познакомились с девушками, наши приоритеты изменились.

Старый деревянный дом тоже изменился. С тех пор, как Нокс и Наоми переехали сюда, в нём царил порядок, которого раньше никогда не было. В окнах горели свечи, а через перила крыльца были продеты сосновые ветки.

Они всей семьей отпраздновали Рождество, первое в их совместной жизни. Надо признать, это было потрясающе. Я не мог винить Нокса за сани и северных оленей на крыше. Если бы у меня был шанс завести такую семью, я бы, наверное, тоже сошёл с ума, компенсируя все те праздники, которых у меня не было в детстве.

Я вышел из машины и задумался, не выкурить ли сигарету прямо сейчас. Улучить несколько минут тишины перед тем, как зайти в дом. Мне стоило огромного труда не выкурить её, выйдя из библиотеки. Было очевидно, что она мне понадобится после ужина.

Иногда мне нравились эти шумные, непринуждённые сборища, а иногда я чувствовал себя призраком, преследующим счастливую семью. Когда Нокс и Нэш были мальчишками, они принимали меня таким, какой я есть. Став мужчинами, мы могли в любой момент возобновить и прекратить нашу дружбу без последствий и обид.

Но теперь, когда к ним присоединились Наоми и Лина, отношения, казалось, стали более ответственными. Если бы я исчез в Вашингтоне, Нью-Йорке или Атланте на несколько недель, не выходя на связь, я не сомневался, что Наоми разыскала бы меня и спросила, всё ли в порядке и когда она может ожидать моего возвращения. Лина, по крайней мере, ожидала бы, что её предупредят о моём отъезде и о примерных сроках моего возвращения. Обе они приняли бы близко к сердцу, если бы я неделями или месяцами не выходил на связь.

Женщины всё усложняют. И не только для партнёров, которых они выбирают. Для всех, кто связан с их партнёрами.

Входная дверь распахнулась, и Нокс вышел как раз в тот момент, когда свет фар осветил подъездную дорожку. Приглушённая музыка наполнила ночной воздух, заглушая рокот двигателя.

Джип Слоан подъехал к моему автомобилю. Фары и двигатель выключились, но музыка продолжала звучать. Это была песня «Man! I Feel Like a Woman». Я вздохнул. Некоторые вещи никогда не меняются.

Нокс дошёл до меня. На нём были джинсы и тёплая рубашка угольно-серого цвета с одним пожёванным рукавом.

— Ты не сказал мне, что она приедет, — сказала я, указывая большим пальцем в сторону джипа.

Песня закончилась, и дверца со стороны водителя открылась. Слоан соскользнула на землю, её ковбойские сапоги с грохотом приземлились на землю.

— Чей Ровер? — окликнула она Нокса.

Я обошёл капот и увидел, как она отшатнулась.

— Ты не сказал мне, что он приедет, — огрызнулась она.

— Именно поэтому я стою здесь, вместо того чтобы открыть вам двоим свою чёртову входную дверь, — объявил Нокс.

— Из-за чего ты теперь ворчишь? — потребовала ответа Слоан, бросаясь к нам. На ней были леггинсы и огромный рубиново-красный свитер в тон её губной помаде. Её волосы были наполовину собраны вверх, наполовину распущены, и по всей длине они спадали густыми небрежными волнами. Небрежная. Достижимая.

— Нам с Уэйлей пришлось целый час слушать, как Наоми разговаривает сама с собой о том, кого из вас не отпригласить сегодня вечером, — объяснил Нокс.

— По-моему, это называется «отозвать приглашение», — сказал я.

— Иди нах*й, — ответил Нокс.

— Я не понимаю, в чём проблема. Я подруга Наоми и её начальник. Следовательно, я победила, — раздражённо сказала Слоан.

— Да, но Люс — мой друг. И, очевидно, Наоми беспокоится о нём, — добавил Нокс.

Я проигнорировал самодовольное выражение лица Слоан.

— Не о чём беспокоиться, — настаивал я, одновременно раздражённый и, как ни странно, успокоенный тем, что кто-то там беспокоится за меня.

— Кроме того, что ты бездушный труп, одержимый идеей приносить всем страдания, — добавила Слоан.

— Только тебе, Пикси. Я живу только для того, чтобы рушить твоё счастье, — сказал я.

— Вот это и является причиной, по которой я отмораживаю себе задницу на подъездной дорожке, вместо того чтобы целоваться со своей женой. Итак, вот что сейчас произойдёт. Мы втроём зайдём в дом, и вы двое будете вести себя как взрослые люди, умеющие контролировать свои порывы. Или же...

Слоан прищурилась.

— Или же что?

У неё всегда была неправильная реакция на подобные вызовы.

Улыбка Нокса была дьявольской.

— Я рад, что ты спросила. Поскольку я не хочу, чтобы Наоми знала об этом, и поскольку я могу ударить по лицу только одного из вас, и поскольку я немного боюсь тебя, — он указал на Слоан, — мне пришлось проявить изобретательность.

Он держал в руках две маленькие коробочки с торчащими из них проводами.

Слоан уже качала головой.

— Нет. Неа. Ни за что на свете.

— О, да, именно так, — настаивал он.

— Что это? — спросил я.

— Что ж, Люси, — непринужденно продолжил Нокс. — Это аппараты для транскутанной электрической нервной стимуляции, известные также как «ТЭНС», или устройства для пыток менструальными спазмами, которые девушки из «Хонки Тонк» используют каждый месяц во время «Кода Красного». Они приклеивают эти липкие подушечки к животу парня и начинают бить его током, чтобы показать, через что им приходится проходить каждый месяц.

Слоан усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Ты же не всерьёз говоришь, что планируешь бить электрическим током гостей за ужином?

— Буду честен. Меня не так уж сильно волнует ужин или наша дружба, — сказал я, доставая из кармана ключи от машины.

Слоан торжествующе упёрла руки в бока.

— Скатертью дорога.

Нокс выхватил у меня ключи.

— По-моему, ты меня не слышишь. Наоми решила, что вас обоих нельзя приглашать на одно и то же светское мероприятие. А это значит, что она запланирует вдвое больше сборищ, чтобы убедиться, что вы оба, занозы в заднице, проводите с нами одинаково много времени. А я не хочу больше общения. Я не хочу больше сборищ. Я хочу, чтобы вы двое отложили в сторону своё мелочное дерьмо в духе «у нас тайная вражда, о которой мы не будем говорить» и заставили мою жену забыть, что вы терпеть не можете друг друга.

— Это нелепо, — настаивал я.

— Нет. Это вы чертовски нелепы, раз заставляете меня это делать. Так что либо вы оба идёте туда, пристёгнутые к этим игрушкам, притворяетесь взрослыми весь вечер и делаете мою жену счастливой, либо вы оба отправляетесь к чёрту домой и думаете о том, какими же вы, должно быть, тупые, раз сделали меня грёбаным голосом разума в этом сценарии.

Я взглянул на Слоан, которая, казалось, взвешивала эти нелепые варианты.

— Что на ужин? — спросила она, прищурив глаза.

— Тако.

— Чёрт возьми, — пробормотала она и схватила одно устройство ТЭНС.

— Ты шутишь.

— Я проголодалась и хочу доказать бородатому барберу, что я лучший друг, чем ты, — объявила Слоан. Она задрала подол водолазки, обнажая свой гладкий живот.

— Я не буду этого делать, — сказал я Ноксу.

— Я не заставляю тебя. Ты знаешь о выборе и последствиях. Но я говорил серьёзно. Либо вы оба, либо никто. И если я вернусь туда, и мне придётся сказать своей жене, что вы двое даже не смогли договориться о том, чтобы не быть мудаками сколько времени, сколько потребовалось бы вам, чтобы пожрать тако, она расстроится, и это меня чертовски разозлит. У меня не будет другого выбора, кроме как сделать своей целью в жизни уничтожение вас обоих, — пригрозил Нокс.

— В чём дело, Люцифер? Боишься небольшой боли или боишься, что не сможешь себя контролировать? — поддразнила Слоан с вызовом в глазах.

Выругавшись, я расстегнул ремень и выдернул рубашку из брюк.

— Для галочки, надеюсь, это будут лучшие тако, которые я когда-либо пробовал, потому что я не уверен, что наша дружба того стоит.

Зелёные глаза Слоан скользнули по коже, которую я обнажил, пока приклеивал к животу две накладки.

— Выговоритесь по максимуму сейчас, потому что Уэйлей сядет между вами двумя. Если моя девочка увидит, что вы ведёте себя как придурки друг с другом, она хорошенько шарахнет вас током.

Пока мы шли к дому, я утешал себя тем, что за пультом управления будет сидеть Уэйлей, а не Нокс. Кроме того, насколько сильной может быть менструальная боль?

***

По моему животу и ногам пронеслись молнии боли. Я хлопнул ладонью по столу, отчего зазвенели бокалы и столовое серебро.

Пайпер взвизгнула, а Уэйлон проворчал что-то в их изгнании по ту сторону собачьих ворот.

Уэйлей хихикнула, и все разговоры прекратились, когда все повернулись ко мне.

Нокс выглядел самодовольным. Плечи Слоан, сидевшей по другую сторону светловолосой головы Уэйлей, тряслись от беззвучного смеха. Все остальные выглядели обеспокоенными.

— С тобой всё в порядке, Люси? — спросил Нэш с другого конца стола.

— Просто прекрасно, — прохрипел я, когда боль отступила.

 Слоан промокнула салфеткой уголки глаз.

— Кажется, ты говорил, что мой голос напоминает тебе о бешеном чихуахуа. Ты хочешь продолжить эту мысль или...

Её салфетка и ложка для сальсы упали на пол, когда Слоан напряглась всем телом. Она издала пронзительный писк.

— Что происходит? — спросила Наоми справа от Нокса.

— Ничего, — одновременно объявили Уэйлей, Нокс, Слоан и я.

Мы все изобразили невинные улыбки, которые, казалось, никого не могли одурачить.

— Наоми, какие, ты сказала, у нас цвета для приёма гостей? — спросила Лина, привлекая её внимание к другой стороне стола.

— Я не оскорбляла его, маленькая засранка, — прошипела Слоан Уэйлей.

— Ты его потравляла. Это так же плохо. Поверь мне. Я, по сути, королева сквернословия на футбольном поле, — сообщила ей Уэйлей.