— Я развлекаю себя, запоем смотря «Теда Лассо» и болея за злодея Руперта.

Слоан попыталась подавить смех, но безуспешно.

— Проклятье.

И это вызвало пьянящий восторг, превосходивший всё, что я испытывал в недавнем прошлом. Просто жалко.

— Погодите-ка. Вы двое реально улыбаетесь друг другу? — потребовала Лина.

— Господи. Это снежное чудо, — сказал Стеф, крестясь, пока Джеремайя обнимал его за талию.

— Мне надо позвонить в участок и проверить, не грозит ли нам падение астероида, — пошутил Нэш.

— Мне это не нравится, — сказал Нокс, награждая меня злобным заснеженным взглядом.

— А я в восторге, — упорствовала Наоми, взяв его под руку.

— Ха-ха. Вы просто уморительные, ребят, — сказала Слоан, выразительно делая шаг в сторону. Она повернулась ко мне спиной и забрала с собой это тёплое чувство.

***

Нокс и Нэш настояли, что останутся на ночь, а девушки забрали с собой собак и ушли в соседний дом.

На часах была уже полночь. Нокс вырубился на одноместной кровати, рассчитанной на мальчика, пока Нэш спал на раскладном диване в моём кабинете.

Если судить по долгим и пылким прощаниям, которые они разделили с Наоми и Линой, то можно было бы подумать, что они отправляются на войну.

Что такого было в любви, отчего мужчины превращались в идиотов с глупыми улыбками?

Я считал себя везунчиком в том, что мне хотя бы не приходилось беспокоиться об этом.

Я переключил внимание на финансовый отчёт передо мной. Цифровая платформа для сбора средств стала бы интересным пополнением моей «злобной корпоративной империи». Я сохранил свои пометки в облачном хранилище и написал электронное письмо ассистенту с просьбой добавить в мой календарь встречу с партнёрами по платформе.

Я снял очки и потёр ладонями уставшие глаза.

Я хотел лечь в постель. Провалиться в измождённый сон без сновидений. Но не мог. Пока что нет. Пока в спальне Слоан ещё горит свет, тёплый и золотой, как маяк среди снегопада.

По моему мнению, эта привычка была ещё хуже курения — не ложиться спать, пока у Слоан не погаснет свет. Этот импульсивный порыв вовсе не приносил мне пользы, учитывая, что эта женщина была книжным червяком и часто читала до полуночи и даже дольше. Я посмотрел на свою копию «Полночной библиотеки» возле моего локтя и задался вопросом, может, от неё тоже надо будет отказаться, когда наконец-то продам этот дом.

Я был жалок, втайне деля с ней время отбоя, как будто если я засыпал в одно время с ней, это каким-то образом гарантировало её безопасность. Чем скорее я продам этот дом и разорву все узы, тем быстрее мы оба будем свободны.

Уличный прожектор на заднем дворе Слоан осветил зимний пейзаж, и я резко оживился, подавшись вперёд и глядя в окно.

Вот и она.

Она переоделась в другую пижаму, а поверх надела большое тёмное пальто и ярко-красные зимние сапоги. Я смотрел, как она целенаправленно шагает по двору, и повелевал ей остановиться, пока она не скрылась за елью и туями.

Я поднялся со стула и задержал дыхание. Она помедлила, оставаясь в пределах видимости, и я расслабился.

Слоан запрокинула голову к небу и широко развела руки в стороны. Затем повалилась назад, упав на спину. Мои мышцы рефлекторно напряглись, готовые побежать вниз и за дверь, но потом я осознал, что она шевелится. Её руки и ноги совершали движения из стороны в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда.

Я заворожённо наблюдал, как Слоан Уолтон делала снежного ангела.

Я положил ладонь на прохладное стекло.

«Позаботься о моих девочках». Я услышал слова Саймона так же ясно, как если бы он произнёс их вслух.

Это не его вина. Он не знал, какой эффект его дочь оказывала на меня. Как опасна она для меня. Каким фатальным я могу быть для неё.

Теперь она села, запрокинув голову. Я гадал, может, она тоже думает о Саймоне. Это ещё одни узы, которые несправедливо связывали нас воедино. В моменте слабости я поднял руку к окну и обвёл её силуэт пальцами по стеклу.

Я увидел это наперёд её — далекая полоска оранжевого света на небе. Падающая звезда.

Слоан подняла руку к лицу и молча сидела там.

Затем внезапно зашевелилась, покончив с неподвижностью. Я заворожённо наблюдал, как она осторожно поднимается на ноги и выпрыгивает из своего снежного творения.

Положив руки на бёдра, она посмотрела на ангела и кивнула. Затем подняла взгляд. На сей раз не на небо, а на меня.

Моё освещение было выключено. Она никак не могла видеть меня, говорил я себе, убирая руку от стекла. И всё же я стоял в тени и наблюдал, как она смотрит в моё окно.

Спустя мучительную минуту она отвернулась и медленно вернулась в дом.

Только когда она скрылась из виду, и освещение в её спальне наконец-то погасло, я кое-что осознал.

На ней было моё пальто.