Глава 9

— О, ладно, объясните кто-нибудь, — пробормотала Джеки, выглядя сбитой с толку.

Но мистер Нез проигнорировал всех, кроме меня, когда сказал:

— Последнее, что я слышал, государство взяло тебя в приемную семью, пока они искали твоего отца.

Хорошо, я действительно не хотела говорить об этом при всех, но у меня не было выбора. Он знал. Клара тоже не хотела поднимать этот вопрос, но они оба заслуживали знать, что произошло.

— В конце концов мой дядя взял меня к себе, — объяснила я. Пытаться вдаваться в подробности о моем отце было бессмысленно.

— Дядя? Я помню, как твоя мать говорила, что она единственный ребенок.

— Это был ее сводный брат. Старший. Они не были близки, но он и его жена взяли меня под опеку. Я переехала во Флориду, чтобы жить с ними.

Брови Джеки поднимались вверх с каждым моим словом, а его опустошенное выражение никуда не уходило.

— Я не знаю, что происходит, но я хочу знать, — сказала она.

— Джеки, — сказала Клара из кухни, куда она исчезла. — Если ты будешь молчать, то сможешь собрать этот пазл вместе.

— Они не сказали нам, что произошло после того, как тебя забрала служба по защите детей; они сказали, что мы не семья, но мы все так волновались… — мягко пробормотал пожилой мужчина. — Это было такое облегчение, когда вы с Кларой снова связались.

— Мистер Роудс, Вы знаете, что происходит? — спросила Джеки.

Мистер Нез вздохнул и секунду смотрел на внучку, а потом снова посмотрел на меня.

— Ты не будешь возражать, если я объясню?

— Нет, — честно сказала я ему.

— Аврора и ее мама жили здесь, в Пагосе, ты уже это знаешь?

Девочка кивнула, глядя в мою сторону.

— И что-то случилось, после чего твои дядя и тетя взяли тебя к себе, Ора?

Я кивнула.

— Когда мне было тринадцать, моя мама пошла в поход и не вернулась.

Именно тогда Роудс наклонился вперед, наконец решив заговорить.

— Теперь я знаю, почему твоя фамилия была мне знакома. Де Ла Торре. Азалия Де Ла Торре. Она пропала.

Он знал?

В этой истории было нечто большее. Нечто большее о моей маме и тайне, но это были основы этого. У меня не хватило духу поднимать другие части. Части, о которых некоторые люди шептались, но так и не были подтверждены.

Как долго они думали, что она бросила меня вместо того, чтобы делать больно самой себе и вернуться обратно.

Как она боролась с депрессией и, возможно, все, что с ней случилось, не было случайностью.

Как я должна была пойти с ней, но не пошла, и, может быть, если бы я пошла, она все еще была бы рядом.

Это сокрушительное чувство вины, от которого, как мне казалось, я избавилась, тяготило мою грудь — всю мою душу, если честно. Я знала, что моя мама никогда бы не бросила меня. Она любила меня, обожала меня. Она хотела меня.

А потом что-то случилось, и она не вернулась.

Моя мама не была идеальной, но она не делала того, в чем ее обвиняли.

— Это так грустно, — пробормотала Джеки. — Они так и не нашли ее тело?

— Господи Иисусе, Джеки, — закричала Клара из кухни. — Могла бы ты задать вопрос еще хуже?

— Мне жаль! — закричал подросток. — Я не это имела в виду.

— Я знаю, — заверила я ее. Я слышала, как один и тот же вопрос формулировался десятком разных способов, которые были действительно более болезненными. И это было нормально. Ей было любопытно.

— Что заставило тебя вернуться сюда? — спросил мистер Нез с задумчивым лицом.

Разве это не вопрос на миллион долларов? Я пожала плечами.

— Я просто начинаю все сначала. Мне казалось правильным сделать это здесь.

Мне не нужно было смотреть на Роудса, чтобы понять, что он пристально смотрит на меня.

— Что ж, мы рады, что ты дома. У тебя теперь семья в лице нас, Аврора, — мягко сказал мистер Нез.

И это было едва ли не самое приятное, что я слышала за очень долгое время.

.•.•.❃.•.•.

Я только вышла из машины, когда услышала хруст шин на усыпанной гравием подъездной дорожке, и снова вздохнула, готовясь к тому, что потенциально могло появиться на моем пути.

Я знала, что мне ничего не сошло с рук. Я не пыталась, чтобы мне сошло с рук. Я чувствовала жар взгляда Роудса все время, пока была в доме мистера Неза. Он ничего не сказал после того, как подтвердил, что знает о деле моей матери, но я чувствовала его глаза на себе. Я почти могла слышать, как шестеренки в его голове крутятся, пока он обдумывал мой разговор с мужчиной постарше.

Я так и не выяснила, откуда именно он знал мистера Неза, и мне не хотелось прямо спрашивать об этом Клару, по крайней мере, не в присутствии Джеки. Я не верила, что она не расскажет это Амосу, а потом он что-нибудь скажет отцу, и следующее, что я узнаю, так это то, что Роудс решил, что я преследую его.

То, что у меня было, было… любопытством.

У меня было слишком много вопросов. И слишком много времени.

В любом случае, я не пыталась бежать в квартиру в гараже, когда заметила, что «Бронко» подъезжает к дому. Я не торопясь нырнула на пассажирское сиденье, чтобы вытащить свой клатч и маленький пакет, в котором были покупки из магазина сладостей и угощений в Орее, и только я захлопнула дверь бедром, как услышала мистера Роудса:

— Привет.

Я выдохнула и повернулась на голос, уже готовая улыбнуться ему.

— Привет, мистер Роудс.

Мой домовладелец остановился всего в нескольких футах от меня, упершись руками в бедра. Но, глядя на его лицо, я заметила, что он не выглядел раздраженным или злым из-за того, что мы оба каким-то образом оказались в одном месте. Это было хорошим знаком, не так ли? У меня еще оставалось немного времени здесь.

Часть меня просто ожидала, что он будет раздражен тем, что мы случайно встретились. Он не сказал мне и пяти слов после того, как мистер Нез упомянул мою маму и спросил, где я была. Я пробежалась по рассказу о Нэшвилле и легкомысленно остановилась на своих годах во Флориде, пока Клара не вышла из кухни и не спросила, готова ли я ехать.

Однако теперь рот мистера Роудса скривился в одну сторону, и он пронзил меня своим серым, почти лиловым взглядом.

О чём он думал?

— Ты уже нашла, где остановиться? — наконец спросил он своим хриплым, серьезным голосом.

— Ещё нет.

Эти глаза продолжали прожигать во мне дыру, прежде чем он, наконец, выдохнул так резко, что я не была уверена, хорошо ли то, о чем он думал. Потом он снова меня удивил. Шокировал, честно говоря.

— Если хочешь, квартира в гараже твоя.

Я не хотела задыхаться, но я сделала это.

— Правда?

Он не прокомментировал мое волнение, но его руки легли на узкую талию, спрятанную под футболкой и джинсами, которые были на нем, и опустил подбородок.

— Арендная плата составляет половину того, что ты заплатила. Никаких гостей. Ты должна смириться с тем, что Амос играет на своей гитаре в гараже.

Да!

— Я не позволю ему играть допоздна, но он любит оставаться там после школы до вечера, — продолжал мой домовладелец. Его выражение лица было таким сугубо деловым, я знала, что он серьезно относится к каждому слову, и полностью осознавала, что на самом деле он не собирался позволять мне остаться, но он пошел против своей интуиции и продлевал мое пребывание… по какой-то причине.

Я точно знала, каково это, когда решение дорого тебе обходится. Это было нелегко.

Я собиралась сказать себе, что именно поэтому сделала шаг вперед и обняла его. Вокруг верхней части локтей, которые были согнуты по бокам, прижимая его руки к его рёбрам, потому что я застала его врасплох и не дала ему возможности собраться, мои ладони встретились где-то на его спине. Я обняла его. Я обняла этого мужчину, который едва меня выносил, и сказала:

— Большое спасибо. Я бы хотела остаться. Я буду платить каждый месяц и никого не буду приглашать. Пока что мои единственные друзья здесь — Клара и мистер Нез.

Все его тело напряглось под моими руками.

Это был мой сигнал. Я мгновенно отпрыгнула назад и дважды ударила кулаком в воздухе.

— Спасибо, мистер Роудс! Ты не пожалеешь!

Я не думаю, что воображала, как расширились его глаза в какой-то момент, но я определенно не воображала то, насколько жестким был его голос, когда он чуть не заикался:

— Не стоит… благодарности?

— Что бы ты предпочёл? Чек об оплате? Наличные? Денежный чек?

Его встревоженное лицо никуда не делось. Как и его резкий тон.

— Любое.

— Большое спасибо. Я заплачу тебе за день до окончания этого срока аренды и буду продолжать платить в тот же день.

Подождите.

— Как долго я могу оставаться?

Его закрученные густые ресницы упали на глаза. Он не вникал так далеко в нашу ситуацию, и я могла сказать, что он обдумывал.

— Пока эта договоренность не перестанет работать или ты не нарушишь правила, — казалось, решил он.

Это не был конкретный ответ, но я могла с этим смириться.

Конечно, я только что обняла его, но все равно протянула руку между нами. Его взгляд перескакивал с меня на мою руку и снова на мое лицо, прежде чем он взял ее. Его хватка была твердой и отрывистой, руки сухими.

И большими.

— Спасибо, — снова сказала я ему, чувствуя, как во мне пульсирует облегчение.

Он опустил щетинистый подбородок.

— Арендная плата будет для Амоса.

Мысль, которая пришла мне в голову, когда мы с Амосом ехали в машине по дороге в больницу, снова всплыла, и я на секунду заколебалась, размышляя, делать ли предложение, но все равно сделала это, потому что чувствовала это правильным поступком.

— Послушай, я, вероятно, могу сделать ему скидку на его гитару в зависимости от того, какую он решит купить. Не могу обещать, но могу попробовать. Дай мне знать.

Его брови сдвинулись ближе, губы снова скривились, но он кивнул.

— Спасибо за предложение. — Он выдохнул, на этот раз намного медленнее и спокойнее, и я посмотрела на его полный рот. — Я все еще злюсь на него за то, что он действовал за моей спиной, и он остаётся быть наказанным еще несколько месяцев, но если ты будешь рядом после этого… — Он склонил голову набок.

Я ухмыльнулась.

— Он сказал мне, чего хочет. Я помогу тебе, только дай мне знать.

Выражение его лица стало подозрительным, но он опустил подбородок.