Глава 11

САРА

От мертвого сна меня пробудил звонивший телефон. Мне потребовалось так много времени, чтобы понять, что это был за шум и откуда он доносился, что я пропустила звонок. Я потянулась к телефону. Было почти два часа ночи, когда мой телефон снова зазвонил с маминой фотографией на экране.

— Алло?

— Сара! — закричала мама. — Тебе нужно приехать сюда.

— Что? — Я подскочила в постели, мое сердце бешено колотилось. — Что не так? Что случилось?

— Это Денни.

Мои мысли сразу же переключились на худшее. У него была передозировка?

— Что случилось? — повторила я.

— Он… О Боже мой… я не могу в это поверить.

— Что не так? — Майло сел рядом со мной, положив руку мне на плечо, и наклонился ближе, ожидая маминого ответа.

Но она молчала.

— Мама?

— Тебе нужно приехать сюда, — настаивала она, затем повесила трубку.

Я сдернула покрывало с ног, бросаясь к своему шкафу. Я натянула чистые трусики и пару черных штанов для йоги. Затем я натянула лифчик и серую толстовку «Найк».

Я натягивала теннисные туфли, когда оглянулась через плечо и увидела Майло, полностью одетого и готового к выходу. Я думаю, копы практиковались в том, как одеваться посреди ночи после тревожного телефонного звонка.

Мы покинули мою квартиру, не сказав ни слова, направляясь прямо к гаражу. Я не стала спорить, когда он взял ключи у меня из рук и подошел к двери со стороны водителя. Я была слишком взволнована, чтобы вести машину.

Вместо этого я сидела с подпрыгивающими коленками на пассажирском сиденье и объясняла Майло, как добраться до маминого дома. Темные дороги были пустынны. Когда мы свернули на тихую улицу моей юности, только фонари на крыльце освещали тротуары, где я училась ездить на велосипеде. Тротуары, которые мы с Денни когда-то раскрашивали мелом.

Что, если бы он был мертв? Что бы я сделала? Последними словами, которые мой брат сказал мне, были «пошла ты». Я пыталась дозвониться до него, но он не ответил. Все, что я могла представить, когда мы медленно приближались к мигалкам полицейских машин и двух пожарных машин, — это то, что я приеду туда и мне скажут, что у Денни передозировка.

— Мне следовало надавить сильнее, — прошептала я. — Мне следовало чаще звонить ему. Я должна была найти ему место для реабилитации.

Майло потянулся через консоль и взял меня за руку.

— Мы справимся с этим.

Что бы это ни было.

Когда мы подошли ближе, свет стал ярче. Все полицейские машины стояли так, что их фары были направлены на дом.

Что делал грузовик Денни во дворе? Его задняя дверь была направлена в нашу сторону. Я не могла видеть крыльцо, потому что…

— О боже мой, — выдохнула я.

— Что за чертовщина? — Майло отпустил мою руку, чтобы перегнуться через руль и рассмотреть поближе. — Неужели он…

— Он въехал на своем грузовике в мой дом. — Мои глаза видели, но мой мозг не верил.

— Черт возьми.

Майло припарковался через несколько домов на открытом месте. Еще до того, как он поставил машину на стоянку, я вылетела за дверь.

Я дрожала, мчась по обледенелому тротуару, стараясь не поскользнуться и не упасть. Я потеряла равновесие на одном скользком участке и покачнулась, прежде чем сильная рука схватила меня за плечо, удерживая на месте.

— Полегче, — предупредил Майло, помогая мне по пути.

Вокруг кузова грузовика стояли пожарные в униформе. Во дворе двое полицейских разговаривали с моей матерью.

Ее волосы были собраны в конский хвост. На ней была тонкая ночная рубашка и пурпурный шелковый халат, туго завязанный под грудью. Она заметила нас, и ее руки протянулись ко мне.

— Сара!

— Мама. — Я бросилась к ней, позволяя ей заключить меня в объятия. — Что случилось?

— Денни врезался в дом.

— Он… — я сглотнула. С этого места я не могла видеть дверь со стороны водителя. Он был зарыт под углом дома. Но там не было скорой помощи. Или, может быть, они пришли и ушли. — С ним все в порядке?

— Они арестовали его. — Она указала мимо меня и Майло на полицейскую машину, припаркованную за пожарной машиной.

Денни на заднем сиденье наклонился вперед, его голова свесилась вниз. Волосы закрывали его лицо.

Майло хмуро посмотрел на Денни, затем повернулся к копам.

— Он никому не причинил вреда?

— Нет, сэр.

— Хорошо. — Я вздохнула. Может быть, заднее сиденье той полицейской машины было лучшим, что могло с ним сейчас случиться.

— Мэм, нам нужно закончить с вашими показаниями, — сказал маме полицейский, зависнув за пределами нашего круга. Он выглядел замерзшим, его зубы стучали, а нос был ярко-красным.

Ему придется с этим смириться, потому что они не могли зайти внутрь, чтобы поговорить.

— Хорошо. — Мама отпустила меня, затем скрестила руки на груди. Ее ноги были обнажены, если не считать резиновых сапог до колен, которые она натянула. Желтые и белые маргаритки на них были слишком дружелюбны в такую темную ночь, как эта.

— Пойдем, детка. — Майло взял меня за руку и повел ближе к дому.

Когда мы подошли к кузову грузовика Денни, один из пожарных остановил нас.

— Пожалуйста, будьте осторожны. Весь дом нестабилен.

— Мы будем, — заверил его Майло, притягивая меня ближе.

С того места, где мы стояли, грузовик Денни скрывал повреждения. Но теперь, когда мы обошли дом рядом с гаражом, я с трудом могла поверить в то, что видела.

Дом не был нестабильным, он был разрушен.

Гостиная, место, где мы с папой смотрели фильмы и ели попкорн, была разрушена. Диван, который я выбрала для папы за год до его смерти, был опрокинут и разломан пополам. Все окна на первом этаже были разбиты вдребезги. Крыльцо теперь состояло из сломанных досок и щепок, разбросанных по заснеженной лужайке.

Угол второго этажа нависал над обломками. Угол, который когда-то был моей спальней. Даже после того, как папа купил мне квартиру, даже после того, как он умер, и мама переехала ко мне, это была моя спальня. Денни переехал в гостевую спальню, потому что это была моя комната.

Теперь весь дом был в нескольких шагах от того, чтобы развалиться полностью. Опоры заскрипели. Стекло продолжало трескаться, наполняя двор жуткими звуками.

Этого дома — моего дома — больше не было.

— Мне так жаль, детка. — Майло обнял меня за плечи.

Меня трясло не только от холода, но и от шока.

— Он разрушил мой дом.

— Они могут перестроить его.

— Возможно. Но он уже никогда не будет прежним, — прошептала я, и слезы навернулись мне на глаза.

Они перестроили бы этот дом — они починили бы окна и просевшие стены — и в этом процессе маленькие штрихи, принадлежавшие отцу, были бы стерты.

Потребность плакать и визжать душила меня, поэтому я отвернулась от этого хаоса и зашагала через двор. Я подошла прямо к одному из полицейских, стоявших на страже возле машины, где сидел Денни.

— Он под кайфом? — спросила я.

Услышав мой голос, Денни поднял глаза. Они были красными и остекленевшими, и в них содержался поток извинений.

Было уже слишком поздно извиняться.

— Мы думаем да, — сказал полицейский. — И пьян тоже.

Я выдержала пристальный взгляд своего брата, задаваясь вопросом, смогу ли я когда-нибудь простить его за это. Он отнял у меня что-то, чем я дорожила. Он отнял у меня убежище. Он забрал мои корни.

За это он заслужил мучения в тюрьме.

Жар Майло ударил мне в спину, когда он положил руки мне на плечи.

— Они закончили разговаривать с твоей мамой.

— Вы отвезете его в тюрьму? — спросила я офицера.

Он кивнул.

— Да.

Я встретилась взглядом с Денни, стараясь, чтобы мой голос звучал громко и отчетливо.

— Хорошо.

Не уделяя ему больше ни секунды, я подошла к тому месту, где перед домом стояла мама. Она плакала, уткнувшись в рукав своего халата.

— Я не могу в это поверить, — сказала она, когда я встала рядом с ней. — Я спала и проснулась от сильного грохота и сотрясения дома. Я подумала, что это было землетрясение. Я спустилась в холл, а в доме была дыра, и Денни, спотыкаясь, выбирался из грузовика.

— Ему нужна помощь, мама.

— Я поговорю с ним.

— Нет, здесь требуется большего, чем просто разговоры. — Я скрестила руки на груди. Позади нее Майло ободряюще кивнул мне. — Здесь требуются действия. Я не думаю, что тебе следует вносить за него залог.

— Что? — Ее глаза выпучились. — Он не может оставаться в тюрьме.

— Почему нет? Не похоже, что у него есть дом, куда он мог бы вернуться. — Я широко развела руками в сторону хаоса позади меня. — Может быть, несколько дней в тюрьме, чтобы подумать об этом и протрезветь, пойдут ему на пользу.

— Это был несчастный случай, Сара. Он не хотел врезаться в дом.

— Несчастный случай? Как ты можешь… — Я остановила себя.

Зачем я тратила время на споры с ней? Как только у нее появится возможность, она заберет Денни из тюремной камеры в уютный гостиничный номер. Мы стояли во дворе, на жутком морозе, посреди ночи рядом с разрушенным домом, и она продолжала защищать его.

— Я сдаюсь. — Я покачала головой. — Я не хочу ругаться сегодня вечером. Так что. Ты можешь поспать на моем диване.

— О, эм… все в порядке. — Она подняла глаза на Майло. — Мне есть где остаться. Кстати, меня зовут Эбби.

Он пожал ей руку.

— Майло Филлипс.

— Приятно познакомиться. Так ты парень Сары?

— Верно.

Она наклонилась ближе ко мне.

— Ты не говорила мне, что встречаешься с кем-то.

Нет, я не рассказывала ей о Майло. Вместо этого мои недавние разговоры с ней были о Денни и его пристрастиях. Было не время обсуждать мою личную жизнь.

Сейчас тоже.

— Нам пора идти, мам.

Ей нужна была одежда потеплее, и было непохоже, что она могла зайти внутрь, собрать свои туалетные принадлежности и сумку на ночь. По крайней мере, у меня она могла бы одолжить какую-нибудь одежду, чтобы надеть ее завтра, пока мы не решим, что делать с домом.

— Офицеры не сказали, что вам нужно остаться подольше? — спросил ее Майло.

— Я могу уйти. Но я не хочу навязываться. Вы, ребята, идите. Мне есть где остановиться.

— Где? В отеле? Это глупо. Почему ты не хочешь остаться с нами?

Она молчала, опустив подбородок, чтобы избежать моего взгляда.