Запах цемента и отбеливателя на лестничной клетке уже не был таким успокаивающим, как раньше. Стерильный запаха ожогового отделения тоже. По привычке я прошла по коридору к двери раздевалки, но в двадцати футах от нее мои ноги приросли к линолеуму. Мои теннисные туфли не позволяли мне сделать ни шагу.

Я ни за что не пойду в ту раздевалку.

Я повернулась и пошла к посту медсестер, решив, что на сегодня достаточно просто прийти на работу. Я добралась сюда, миссия выполнена. Может быть, завтра, или послезавтра, или послепослезавтра я отважусь войти в раздевалку.

Я положила свою сумочку и пальто под прилавок и, повернувшись, увидела Ким, идущую в мою сторону.

— Привет. С возвращением.

— Спасибо. — Я улыбнулась. — Как дела?

— Хорошо. — Она пожала плечами. — Занята. Прямо сейчас мы разделены поровну на стороны. По четыре на каждую.

— Давненько у нас не было такого количества пациентов.

— Ага, но, похоже, неделя будет напряженной. Я была на этой стороне три дня подряд. — Она ткнула большим пальцем через левое плечо. — Возможно, будет легче, если я останусь с ними. Потом я уезжаю на три дня.

Что оставило меня с палатами Майло и Луной.

— Звучит заманчиво. Я пойду.

Утренняя рутина была освежающей и не такой сложной, как я ожидала. Я погрузилась в блаженство обычного дня. После часа осмотра пациентов, смены повязок и помощи в подготовке их к доставке завтрака я почувствовала себя лучше. Более уверенно.

Затерявшись в утренней суете, я перестала беспокоиться о Верноне. И не заметила, как он вошел в палату пациента позади меня, и от его голоса я чуть не выпрыгнула из своей кожи.

— Как у нас дела сегодня?

— Я… — я отвернулась от раковины и открыла рот, понятия не имея, что сказать, но он обращался не ко мне. Он спросил пациента.

Мое сердце выскочило из груди, хотя все еще бешено колотилось. Я стояла в стороне, вне пределов его досягаемости, пока он осматривал пациента. Когда Вернон закончил, он улыбнулся и попрощался с женщиной, лежащей на постели. Затем он коротко взглянул на меня, и его улыбка погасла.

— Сара. — Он кивнул мне, а затем исчез из палаты.

ЪНикаких сердитых взглядов. Никакого рычания. Просто мое имя, кивок и выражение лица, которое говорило, что ему абсолютно наплевать на мое присутствие здесь.

Может быть, он не знал, что я сообщила о нем в отдел кадров. Или, может быть, ему было все равно.

Я извинилась и вышла из комнаты, осторожно выходя в коридор. Вернон стоял у дальней стены, просматривая что-то на Айпаде.

— У нас сегодня довольно напряженный день, — сказал он, не поднимая глаз. — Я бы хотел, чтобы вы помогли мне в 504 палате.

— Хорошо. — Это была палата Луны. Я уже несколько месяцев не думала о ней как о 504-ой.

— Отлично. — Его улыбка была вежливой и профессиональной. — Увидимся там.

Я последовала за ним, направившись по коридору в бывшую комнату Луны. По дороге я заглянула в палату Майло — 503. В данный момент она была пуста, и я была рада этому. Я не была готова увидеть другого человека на той постели.

Было достаточно трудно видеть кого-то другого в палате Луны.

Я работала бок о бок с Верноном, когда он обрабатывал ожог и обсуждал лечение с пациентом из 504-ой палаты. Я держалась на расстоянии, время от времени бросая косые взгляды, но Вернон полностью избегал моего взгляда. За исключением случайных приказов подать ему марлю или подержать инструмент, он как будто забывал, что я нахожусь в комнате.

Он был сосредоточен на пациенте, как и должно быть.

— Хорошо. На сегодня я здесь закончил. — Вернон стянул перчатки, с легким шлепком латекса, когда он завернул одну в другую и выбросил обе в мусорное ведро. — Сара хорошо позаботится о вас до конца дня.

— Спасибо, доктор Вернон. — Молодая пациентка вздохнула, глубже устраиваясь в своей постели. Она получила сильный ожог от кастрюли с кипящим маслом — она готовила дома картофель фри, когда кастрюля пролилась ей на босые ноги. К счастью, она пробудет здесь недолго. Мы лечили ее ожоги и показывали, как ухаживать за пальцами ног, которые пострадали больше всего. Через несколько дней она сможет вернуться домой.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — спросила я.

— Нет, спасибо. — Она покачала головой, закрывая глаза.

Я приглушила свет и задернула шторы. Она заснула еще до того, как я выскользнула за дверь.

Я подошла к посту медсестер, сделав перерыв в уходе за пациентами, чтобы обновить карты. Но когда я подошла к стойке, Вернон разговаривал с Ким. Развернувшись, я надеялась сбежать, но он заметил меня.

— О, Сара?

Я обернулась.

— Да?

— Я хотел провести новый набор лабораторных работ для 501-го. Не могли бы вы попросить их поторопиться с этим?

— Эм, конечно.

Почему он вел себя так… нормально? Это спокойное поведение должно быть было фасадом, верно? Может быть, он выжидал подходящего момента, чтобы застать меня одну и отругать за то, что я его сдала?

Что ж, у него не было такого шанса. Остаток дня я провела, убеждаясь, что никогда не остаюсь одна. Я составляла карты только тогда, когда Ким была на посту медсестры. Большую часть своего времени я проводила в палатах для пациентов. Я продержалась почти весь день, не встретившись с Верноном один на один, яростно работая, пока стрелки часов не подошли к четырем.

У меня оставалось всего пятнадцать минут, когда я пошла в кладовку за новым одеялом для пациента, который сказал, что ему холодно. Именно тогда в поле моего периферического зрения появился белый лабораторный халат.

Вернон. Я вышла из палаты пациента на десять секунд, и он поймал меня в ловушку у шкафа с припасами. Я ненавидела то, что первым инстинктом моего тела было съежится. Я ненавидела то, что он так сильно пугал меня.

— С возвращением, — сказал он. — Хорошо провела свой недельный отпуск?

— Да, — улыбнулась я. — Это было чудесно.

Если Вернон собирался притворяться, что все в порядке, то и я тоже. Если бы мои руки перестали дрожать, я, возможно, смогла бы это сделать. Я выдержала его пристальный взгляд, стараясь сохранить улыбку на лице. Ничто в его взгляде ничего не выдавало. Никакого гнева. Никакой обиды. Ничего.

Он выглядел… скучающим.

Во что он играл? В чем заключалась его игра? Неужели он пытался вывести меня из себя таким беспечным подходом?

Мудак.

Самое меньшее, что он мог сделать, это извиниться.

«Привет, Сара. Прости, что поцеловал тебя в раздевалке и напугал до усрачки. Упс»

Я никогда не хотела его извинений. Его эго было слишком раздуто, чтобы произнести слово «извини».

Он смотрел на меня свысока. С этой самодовольной улыбкой он объявлял меня несущественной. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что отдел кадров сделал ему выговор. Не то чтобы это имело значение. Мы оба знали, что если кого-то из нас и назначат на другое место, то это будет не он.

— Вам нужно что-то еще, доктор Вернон? — Он не заслуживал такого благородного титула.

— Нет, это все. Я позволю тебе вернуться к работе.

— Спасибо. — Я ждала, что он отойдет в сторону или уйдет, но он стоял неподвижно.

Мой пульс участился. Пот бисеринками выступил у меня на висках. Чего бы мне это ни стоило, на этот раз я не собиралась позволять ему победить. Если бы он пришел за мной, я бы так и сделала. Я бы билась до последнего.

— Увидимся завтра. — Он повернулся и ушел.

Мои колени дрожали, когда я выбежала из комнаты. Мне удалось закончить свою работу, хотя было трудно сосредоточиться. Медсестры вечерней смены вышли из лифта одновременно, улыбаясь и здороваясь. Я обменялась любезностями, вытащила свою сумочку и поспешно надела пальто.

Майло ждал меня дома, и я бы предпочла провести время с ним, а не в этом здании. Сегодня я дважды связывалась с ним, обещая, что с Верноном все в порядке, и сказала ему в своем последнем сообщении, что пойду домой пешком, как только закончу. Он наметил для нас несколько мест, куда можно сходить поужинать. На настоящее свидание, написал он.

Я пожелала Ким хорошего вечера, когда она направилась в раздевалку, затем направилась к лестнице, мои шаги были быстрыми, когда я летела вниз по ступенькам.

Когда я протиснулась через выход, свежий воздух ударил мне в ноздри. Я вышла на тротуар, прошла мимо здания до первого перекрестка по направлению к дому. Я уже почти дошла до пешеходного перехода, когда внезапно кто-то сильно схватил меня за локоть и оттащил назад.

— Ааа! — закричала я, пытаясь освободиться и убежать. Я повернулась, шлепнул его по руке и столкнулась лицом к лицу с Верноном.

Конечно, он не позволил бы мне весь день отделываться любезностями. Будь я проклята за то, что потеряла бдительность.

— Чего ты хочешь? — Я рывком высвободила локоть.

— Ты донесла на меня.

Я отступила на фут.

— Ты напал на меня.

— Напал? — Он усмехнулся. — Я поцеловал тебя. Большинство женщин умоляли бы о таком поцелуе.

— Только не я. Это было против моей воли.

— Не лги мне, Сара. Ты сама этого хотела. Я знаю, ты хотела этого. Ты водила меня за нос нескольких месяцев.

У меня отвисла челюсть.

— Ты что, бредишь? Я никогда не просила тебя целовать меня. Я никогда не просила тебя прикасаться ко мне.

— Ты не сказал «нет».

Он поймал меня там. Было ли это волшебным словом для таких отбросов общества, как Вернон? Если женщина не сказала «нет», значит, все было в порядке? Неважно, что я была в ужасе. Не важно, что я дрожала и была на грани слез. Я не сказала «нет», а это означало, что я хотела его поцелуя.

— Я ненавижу тебя.

— Это чувство взаимно. — Он усмехнулся. — Прекрати пытаться разрушить мою карьеру из-за того, что я отверг тебя.

Я стиснула зубы, держа губы плотно сжатыми. Мне нечего было сказать этому человеку. Он не стоил ни единого слова. Поэтому я послала ему последний свирепый взгляд, развернулась и продолжила свой путь.

Послышались его шаги.

Я ускорила свой шаг, зная, что, возможно, мне придется бежать. Я бы бежала, я бы кричала, я бы пиналась, билась кулаками и молотила руками. Я бы сделала все, что угодно, лишь бы убраться подальше от этого человека. Сегодня я не собиралась сдаваться так просто.