15

_

ЗНАКИ

ЛАКЛАН

Я сажусь в машину и хватаюсь за руль. Делаю только один глубокий вдох, прежде чем завести двигатель и выехать из «Рок Роуз Лодж».

Следующие несколько часов я напряжен, и, несмотря на то, что я чем-то занят, мои мысли всегда возвращаются к Ларк. Пульс учащается с каждой секундой до одиннадцати часов. Одна частичка меня надеется, что она не позвонит. Что она крепко спит. Но более эгоистичная часть хочет услышать ее голос.

В две минуты двенадцатого звонит мой телефон.

— Привет, герцогиня.

— Привет, — по одному этому слову я понимаю, что она не спала. — Я не могла уснуть. Все еще немного взвинчена, наверное… Я тебе не мешаю?

— Нет. Вовсе нет.

Наступает пауза.

— Как прошел твой вечер?

— Было насыщенно, — отвечаю я, стараясь, чтобы волнение не отразилось в моих словах. Я знаю, что ее беспокоит тайна моего местонахождения этим вечером. — Повидался кое с кем. Кое-что сделал.

— Круто…

Она хочет спросить. Но не спрашивает. И я позволяю этому моменту затянуться надолго, прежде чем, наконец, говорю:

— Хочешь посмотреть, что я задумал?

На заднем плане раздается шорох. Я представляю, как Ларк соскакивает с кровати и бросается к окну комнаты.

— В смысле? Ты здесь?

— Может быть, — говорю я, и у нее не получается подавить восторженный писк, от которого у меня кровь стынет в жилах. — Хочешь пойти со мной? Возможно, у меня есть для тебя еще один маленький сюрприз, но это может подождать несколько дней…

— Нет, я сейчас приду.

Моя улыбка становится шире, когда я слышу, как она собирается.

— Оставь там свою огромную сумку, герцогиня. И надень свитер. Выходи через заднюю дверь и постарайся, чтобы тебя никто не увидел. Не отключайся, пока не доберешься до машины, я припарковался у входа.

— Хорошо, — говорит она, слегка запыхавшись.

Буквально через несколько мгновений Ларк трусцой бежит по дорожке от домика, и я завожу двигатель, как только она открывает дверцу. В мгновение ока она оказывается рядом со мной, ее знакомый запах и яркая энергия смягчают беспокойство, которое я испытывал в ее отсутствие.

— Куда мы? — спрашивает она.

— Не могу сказать, — я оглядываюсь, заметив, как она надула губки. Эти чертовы губки. Мой член начинает твердеть от внезапной картины того, как моя эрекция скользит в ее теплый ротик. Я ерзаю на сиденье и снова сосредотачиваюсь на дороге, когда мы трогаемся с места. — Скажем так, ретрит находится в отличном месте. И это обеспечивает надежное алиби.

Я смотрю на Ларк и встречаю ее настороженный взгляд. Но она не может скрыть возбуждения, которое светится в ее глазах.

Мы почти не разговариваем во время короткой поездки к месту назначения, но Ларк наполняет тишину песнями. Возможно, она тоже нервничает. Я вспоминаю, как подъехал к месту «несчастного случая», как мой фонарик осветил одиноко стоящую на дороге девушку, из глубокой раны на лбу которой сочилась кровь. Интересно, Ларк тоже вспоминает об этом? Она никогда не рассказывала мне о Джейми Меррике, человеке, которого я вытащил из озера, но я рыл информацию о нем в кабинете Лиандера, когда недавно пытался побольше узнать о своей жене. Однажды, может быть, она расскажет мне все. Может быть, даже после сегодняшнего вечера.

В половине двенадцатого мы сворачиваем на гравийную дорожку и паркуемся между белым фургоном и винтажным «Ягуаром». Прямо перед нами дом с А-образным каркасом, за ним мерцает озеро, черные волны освещаются светом из высоких окон коттеджа. Конор выходит на крыльцо и машет нам рукой. Ларк берется за дверную ручку и собирается выйти из «Чарджера», но я хватаю ее за запястье, останавливая.

— Ты не обязана этого делать, — говорю я.

— Что делать? — Ларк переводит взгляд с меня на хижину. На ее лице читается замешательство. — Кому?

— Увидишь. Но я предупреждаю сейчас. Ты всегда можешь уйти.

Взгляд Ларк задерживается на мне, опускается к моим губам и остается там. Она кивает, и я разжимаю пальцы на ее запястье.

Мы выходим из машины, и я достаю из багажника свой ящик с инструментами. Борюсь с желанием взять Ларк за руку, когда мы поднимаемся по деревянной лестнице, встречая Конора на крыльце. В одной руке он держит пистолет, а в другой — стопку бумаг.

— Все в порядке? — спрашиваю я, принимая оружие и документы из его протянутых рук.

— Не о чем особо рассказывать. Он чуток покричал. Я дал ему кое-что, чтобы успокоить, и заклеил рот, чтобы немного поработать, но сейчас он очнулся, — взгляд Конора перемещается на Ларк, и я чувствую, как она напрягается, пытаясь понять, что происходит. Мрачная надежда зарождается в моей груди, когда я обращаю внимание на пистолет в своей руке и проверяю магазин, прежде чем повернуться к Ларк. Она дрожит от холода, я сразу ставлю все вещи на пол и снимаю куртку, чтобы накинуть ей на плечи. Ее глаза сияют в тусклом свете, когда она смотрит на меня, и весь остальной мир погружается во тьму. Я вижу только ее. То, как приоткрываются ее губы, выпуская пар. Пульс, бьющийся у нее на шее. Моя рука непроизвольно поднимается, и я провожу кончиками пальцев по ее щеке. От моего прикосновения у нее перехватывает дыхание.

— Заходи, если захочешь. Ты узнаешь, когда, — говорю я, убирая руку.

Ларк наклоняет голову.

— Как?

— Я подам тебе сигнал летучей мыши, — я ухмыляюсь, когда Ларк закатывает глаза, а затем киваю в сторону ящика с инструментами, стоящего у моих ног. — Это тебе. Увидимся, герцогиня.

Быстро поцеловав Ларк в щеку, я смотрю на Конора и затем захожу в хижину доктора Луиса Кэмпбелла.

Освещение приглушено, в гостиной полумрак. Здесь стоят полки со старыми книгами. Картины, написанные маслом, в тяжелых золотых рамах. Дипломы и награды. Фотографии с политиками, серебристые волосы Кэмпбелла уложены, его улыбка безупречна, каждый костюм прекрасно сидит на нем. На других фотографиях он с женой, его дети в школьной форме. Я останавливаюсь у приставного столика и смотрю на фотографию его улыбающегося лица. Из столовой до меня доносится хныканье, и я встречаюсь с испуганными глазами того же мужчины с фотографии, только на этот раз он привязан ремнями к вычурному стулу. Директор Коллегиального Института Эшборн.

Я пиздец как взволнован.

Сначала я думал, что такие чувства, как радость, надежда или возбуждение, притупились во мне, измотанные неумолимым миром. Но я ошибался. С тех пор как в моей жизни появилась Ларк, я каждый день испытываю возбуждение. Это началось с момента, когда я последовал за Ларк на балкон в день открытия ресторана, и, хотя поначалу встреча не задалась, постепенно все изменилось. Теперь я понимаю, что радуюсь каждый раз, когда вижу ее. Потребность оттолкнуть ее превратилась в желание притянуть ее ближе. Я не хочу, чтобы она просто смеялась, я хочу, чтобы это было искренне и заслужено. Каждый раз, добиваясь небольшого успеха, я жажду большего. Хочу вырваться из тени и побежать к ее свету. Даже не осознавая, я стал зависимым от этого. От нее.

Потребности Ларк — мой приоритет. Даже те, о которых она не знает.

Как, например, то, что сейчас передо мной.

Я приближаюсь к доктору Кэмпбеллу и срываю скотч с его губ.

— Ч-что? — бормочет он. В его голосе с кембриджским акцентом слышится паника. Он сопротивляется, но Конор привязал даже его голову к высокой спинке стула. Все, что он может сделать, это отвести глаза, и они беспокойно бегают во все стороны. — Кто ты? Что все это значит?

— А ты как думаешь?

Кэмпбелл делает паузу, взвешивает варианты, затем выбирает самый глупый.

— Деньги. Если тебе нужны деньги…

— Ошибся. Попробуй еще раз.

В его глазах мелькает паника. Его пульс учащается над краем отглаженного воротничка рубашки.

— Это из-за связей с политикой.

— Скукота, — уголки моих губ приподнимаются в ухмылке. — Для человека, который руководит высшей школой искусств, твои предположения довольно нетрадиционны, доктор Кэмпбелл.

Он ничего не говорит, пока я раскладываю бумаги на столе. Беру верхний лист и поднимаю его, чтобы он прочитал.

— Я здесь ради чего-то гораздо более интересного, чем деньги или связи, — говорю я.

Щеки Кэмпбелла покрываются пунцовыми пятнами, а его взгляд мечется между мной и словами на распечатанном электронном письме.

Я наклоняюсь ближе и удерживаю его взгляд, расплываясь в улыбке.

— Я здесь, чтобы отомстить.

— Я ничего не сделал, — заявляет он.

— Именно так. Ты ничего не сделал, — я беру следующее электронное письмо и показываю ему, чтобы он прочитал. — Ты ничего не предпринял, когда мисс Кинкейд выразила беспокойство по поводу ухудшения психического здоровья студентки, которая частно занималась с художественным руководителем Лораном Вердоном над подготовкой к поступлению в колледж, — я отбрасываю листок в сторону и беру следующий. — Мисс Кинкейд снова задавала вопросы о том, почему мистер Вердон проводит время с девушкой вне занятий. Тогда ты тоже ничего не сделал и списал это на внеклассную работу по подготовке к прослушиваниям, — еще одно письмо, еще одна девушка. Я заставляю его читать одно за другим, пока не добираюсь до двух последних.

— Я не…

— Заткнись нахуй, — рычу я, прицеливаясь так, чтобы дуло пистолета было направлено на вспотевший лоб Кэмпбелла. Я подношу предпоследнюю бумагу к его лицу. — На этот раз мистер Мета. Он выразил беспокойство по поводу студентки, которая, как там говорилось… О да. «Чрезвычайно замкнутая». Однажды вечером он увидел, как мистер Вердон выходил из кабинета, направляясь в учительскую. Возвращаясь в свой кабинет, мистер Мета услышал, как кто-то плачет. Эта замкнутая девушка была в кабинете рисования, одна в темноте. Она разбрызгивала черную краску по красочному холсту. Когда он спросил ее, что случилось, она не сказала ему, но мистер Мета заподозрил, что мистер Вердон имеет к этому какое-то отношение. Поэтому он попросил тебя разобраться в этом. Он беспокоился о ней, — Кэмпбелл бледнеет. — Это была жена моего брата. Слоан Сазерленд.