26
_
ВОЗОБНОВЛЕНИЕ
ЛАКЛАН
— Как я могу быть уверен, что Дэмиан разрешил тебе подписать контракт от его имени? — спрашивает Лиандер, наблюдая, как Ларк читает документы, разложенные на кофейном столике в пабе на цокольном этаже его дома.
Ларк пожимает плечами, не поднимая взгляд, перелистывает последнюю страницу и берет ручку.
— Думаю, придется поверить. Я когда-нибудь давала тебе повод сомневаться?
Лиандер смеется, но все же обращает свое внимание на меня, как будто я могу как-то подбодрить его. Когда я этого не делаю, он выглядит еще более довольным. Чертов псих. Он любит хаос почти так же сильно, как деньги, — два понятия, которые кажутся несовместимыми, и все же, только у него получается.
Ларк подписывает последнюю страницу контракта с Ковачи и кладет ее на журнальный столик. Лиандер откидывается на спинку стула и улыбается нам обоим. Если бы я не знал его лучше, я бы подумал, что он на самом деле рад за меня. Не думаю, что он способен испытывать искреннюю радость за кого-то, кроме себя, но, по крайней мере, он выглядит таковым. Или, может быть, он выглядит довольным из-за Ларк, которая была источником его восхищения с тех пор, как произошел инцидент с кексами.
К тому же она только что подарила ему упаковку пива из шести бутылок.
— Это пиво из крафтовой пивоварни моего шурина. Светлый эль «Buckeye Brewery», — говорит она, протягивая ему одну из стеклянных бутылок. — Приношу извинения за то, что угостила тебя кексами.
Лиандер улыбается и указывает на другие бутылки, предлагая нам взять по одной.
— Не извиняйся. Я люблю, когда меня удивляют, — он читает этикетку, одобрительно кивает и откручивает крышку. — Кстати, о сюрпризах. Я никогда не думал, что доживу до этого дня, но Лаклан Кейн официально ушел в отставку. Нужно сказать тост.
Ларк передает мне пиво и берет одно для себя. Открывая крышки, мы поднимаем бутылки в воздух.
— Спасибо Ларк за то, что приручила этого засранца.
— Засранку, — говорит она.
— Да, почему-то так звучит лучше. Засранка, — с мудрым видом кивает Лиандер. — Спасибо мне за то, что нашел этих Кейнов и забрал их. Хорошо, что я не убил их.
Я закатываю глаза, и Лиандер смеется, хлопая меня по плечу. Но дразнящий огонек в его улыбке сменяется чем-то искренним, по крайней мере, настолько, насколько это возможно для такого человека, как Лиандер Мэйс.
— И тебе, Лаклан. Ты вырастил этих мальчиков, открыл свой бизнес и каким-то образом сумел найти идеальную жену, несмотря на то, что был полным придурком. Ты молодец. Я буду скучать по тебе, малый.
Я киваю, и неожиданный приступ благодарности и ностальгии пронзает мою грудь, когда я поднимаю свою бутылку.
— Sláinteс20.
Мы чокаемся горлышками бутылок и делаем большой глоток жидкости медово-коричневого цвета.
— Итак, — говорит Лиандер, выпив треть пива. — Каков твой первый план на пенсии, Лаклан? Может, займешься садоводством? Будешь швырять огурцами в соседских детей и орать, чтобы они убирались с твоей лужайки?
Я ухмыляюсь и, устраиваясь на своем месте поудобнее, кладу руку на спинку дивана позади Ларк.
— Мы уезжаем на выходные.
— Куда?
— На Кейп-Код, — говорит Ларк, а я отвечаю, что это не его дело.
— Даже не думай о том, чтобы появиться там и попросить меня выполнить какую-нибудь дурацкую работу, — я качаю головой, когда Лиандер одаривает меня коварной улыбкой, делая еще один большой глоток из бутылки. — Я в отставке.
Лиандер отмахивается от меня и слегка покачивается на стуле, переключая свое внимание на Ларк.
— Кстати, о работе, для меня уже есть что-нибудь новенькое?
Губы Ларк расходятся в улыбке, когда Лиандер ставит бутылку на журнальный столик и тут его глаза затуманиваются.
— Может, поговорим об этом после того, как ты немного поспишь.
— А-а-а-а бля-я-ять.
Тело Лиандера чуть кружиться, потом падает на пол. Мы смотрим на него сверху вниз, где он лежит, скорчившись, и из его горла уже доносится тихий храп.
— Ларк…
— Хм?
— Разве мы не говорили об этом?..
— Вроде, нет, — говорит она, поднимается с дивана и отряхивает джинсы, прежде чем одарить меня ослепительной улыбкой. — Насколько я помню.
— Забавно. Помнится, ты говорила, что в следующий раз предупредишь меня, прежде чем подсыпать наркотик моему гребаному боссу-психопату, — говорю я, вставая и скрещивая руки на груди. — Он в отрубе, герцогиня.
— Ты сказал, чтобы я предупредила, если дам ему кексы с наркотиком. А я дала пиво.
Я качаю головой. Но все мои попытки проявить стоицизм рушатся при приближении Ларк.
Она обхватывает руками мои запястья. Я опускаю руки по ее команде и позволяю ей прижаться ко мне. Ее взгляд прикован к моим губам.
— Отвези меня домой, — говорит Ларк, приподнимаясь на цыпочки. Одной рукой она обхватывает меня сзади за шею, чтобы прижать мои губы к своим. — Поскольку ты официально в отставке, думаю, мы должны это отпраздновать.
Моя рука зарывается в волосы Ларк. Я вдыхаю ее сладкий цитрусовый аромат и касаюсь ее губ, когда шепчу:
— Что именно ты задумала?
— Не могу сказать. Это испортит сюрприз.
Ларк прижимается к моим губам. Мой язык скользит по ее языку, и я притягиваю ее ближе, углубляя поцелуй. Меня захватывает ненасытная потребность, которая с каждым днем становится только сильнее. Я забываю, где нахожусь, и о мире, который вращается вокруг нас, когда поднимаю ее на руки.
Но потом Лиандер начинает громко храпеть.
Я с разочарованным вздохом ставлю Ларк на ноги.
— Господи Иисусе. Давай уберемся отсюда к чертовой матери.
— Договорились, — говорит она. Прежде чем отойти, она целует меня в щеку. С хитрой ухмылкой Ларк натягивает куртку и хватает меня за руку.
Мы оставляем Лиандера, поднимаемся по лестнице и выходим за дверь. Когда беру телефон в руки, на нем появляется сообщение от Роуэна. Я завожу машину и, дав ей прогреться, набираю ответ. Чувствую на себе взгляд Ларк, когда убираю телефон в карман и завожу машину.
— Все в порядке? — спрашивает она.
— Да, просто Роуэн спрашивал, где мы хотим собраться в рождество, у них или у нас.
— Может быть, у нас. Ради Бентли, ведь он все еще жалеет себя. Он обожает быть в роли «раненого спасителя», — Ларк теребит подол своей куртки, невысказанные слова повисают в воздухе. — Как думаешь, Фионн приедет?
Хотя я и знал, что она спросит именно об этом, у меня все равно такое чувство, будто она дотронулась до моего сердца и сжала его.
— Не знаю, — отвечаю я, не отрывая взгляда от извилистой подъездной дорожки. Когда я не смотрю в ее сторону, Ларк кладет свою руку поверх моей, лежащей на рычаге переключения передач. — Надеюсь.
— Я тоже.
Оставшуюся часть пути домой мы почти не разговариваем. Хотя обычно в компании Ларк царит умиротворяющая тишина, мое сердце бьется слишком быстро, я не могу расслабиться. Когда мы паркуемся, становится еще хуже. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, когда подхожу к пассажирской двери, чтобы открыть ее. С каждым нашим шагом, она все больше замечает, что я слишком крепко держу ее за руку или что я все время кусаю нижнюю губу. Но если она и замечает эти детали, то не говорит об этом. Мы поднимаемся по лестнице бок о бок в тишине. Добираясь до лестничной площадки, я почти дрожу от волнения и предвкушения.
— У меня для тебя кое-что есть, — говорю я, едва успевая поприветствовать Бентли и снять куртки, прежде чем тащу Ларк за собой в гостиную. Она внимательно смотрит на меня, и я пожимаю плечами. — Ранний подарок на день рождения.
— Мой день рождения в феврале. Мы еще даже не отпраздновали Рождество.
— Очень ранний.
Взгляд Ларк скользит по комнате, потом останавливается на мне.
— Где он?
— Ты должна сама найти, герцогиня.
— Есть подсказки?
Я постукиваю пальцем по губам, мучая ее, прежде чем, наконец, спрашиваю:
— Как связаться с потусторонним миром?
Между бровями Ларк появляется морщинка. Она поворачивается, ее взгляд блуждает по кухне, пока выражение лица внезапно не проясняется. С очаровательной улыбкой она хватает меня за руки и подпрыгивает на носочках.
— Через воду. Константин.
И затем уходит.
Я следую за ней, а Ларк направляется к плакату «Константин» и снимает его со стены, за которым теперь сейф. Улыбка, которой она одаривает меня, освещает каждую темную щель в моем сердце.
— Мне не нужно вырывать глазное яблоко, чтобы открыть его? — спрашивает она, поворачивая диск.
— Нет.
— Какой код?
— Угадай, — я наблюдаю, как Ларк с минуту размышляет, затем пробует несколько вариантов. Ее разочарование растет, когда ничего не получается. Это героическое усилие, и она полна решимости продолжать, пока, наконец, не испускает удрученный вздох и не смотрит на меня, стоящего, засунув руки глубоко в карманы. — Сдаешься?
— Нет, — говорит она с издевкой. Пробует еще три комбинации, прежде чем ее плечи опускаются. — Да.
Я неторопливо подхожу к ней сзади и останавливаюсь только тогда, когда мое тело оказывается на одном уровне с ее спиной. Оставляя долгий поцелуй на шее Ларк, я протягиваю руку через ее плечо, чтобы поправить прядь.
— Ну-ну. Посмотрите-ка, и кто теперь профи в отсылках на Константина? Три, три, девять, три. Номер такси Чеза Крамера.
Набрав последнюю цифру, я отпираю сейф и отхожу в сторону.
— Не злорадствуй, Бэтмен. Я…
Ларк замолкает, открывая дверцу, видя свои трофеи. Снежный шар. Подставки. Маракасы было сложно починить, поэтому я сшил ей новые из воловьей кожи. В квартире нашел еще несколько спрятанных вещей, например, закладку из обугленной ткани и браслет из костей. И за всеми этими трофеями есть то, чего она никогда раньше не видела.
— Что это? — спрашивает она, доставая из сейфа кубик прозрачной смолы. Она поворачивает его из стороны в сторону, рассматривая сердце, подвешенное на золотой проволоке.
— Неправильный вопрос.
— Кто это?
— Доктор Луис Кэмпбелл.
Ларк застывает. Она смотрит на орган. Не отводит от него взгляд, даже когда глаза наполняются слезами, которые она изо всех сил пытается подавить. Ее боль разжигает мою ярость, которая, как яд, течет по венам. Но есть и удовлетворение, в надежде, что этот трофей поможет ей в какой-то мере ответить на вопросы, которые мучили ее бессонными ночами.