— Знаешь, что мне это напомнило? — Алена хихикает, вытирая слезу. — Тот случай, когда на Рождество после смерти папы ты решил открыть бутылку шампанского с помощью шпаги. Только в итоге ты разрезал занавески пополам, и шампанское облило всех в комнате. Клянусь, я думала, что твой отец убьет тебя.

— Я тоже думал, что он меня убьет, — говорю я, поднося бутылку к губам.

— Это был не самый умный поступок, — признает она, доставая чипсы из пакета, лежащего между нами. — Но я неделями хихикала, вспоминая об этом.

Я до сих пор улыбаюсь при этом воспоминании. Прошло несколько месяцев после смерти отца Алены, и за все рождественские каникулы она ни разу не улыбнулась, но я отчаянно хотел это изменить.

Тот поцелуй изменил для меня все. Она постоянно была у меня на уме, другие девушки пытались привлечь мое внимание, но их можно было просто не замечать. В тот день, когда она пришла на рождественский ужин такая красивая, но такая грустная, я понял, что сделаю все, что в моих силах, чтобы она улыбнулась. Я придумывал всякие глупости, чтобы развеселить ее, например, нарядил Костю, семейного пса, в костюм Санты и научил его завывать "Jingle Bells", что вышло больше похоже на тявканье кота.

— Помнишь Костю? — спрашиваю я ее. — Клянусь, когда этот пес научился петь, он уже никогда не останавливался.

Алена фыркнула, ее вздернутый носик сморщился от удовольствия.

— Бедный многострадальный щенок. Вырос с тремя мальчиками Козловыми.

— Ты шутишь? — восклицаю я. — У этой собаки была самая лучшая жизнь из всех домашних животных, которых я знаю. Он бродил по дому, как будто владел имением, как мы когда-то. — А потом, поскольку я чувствую себя смелым, я говорю: — Я скучаю по смеху с тобой. Я скучаю по тому веселью, которое было у нас раньше.

Она глубоко вздыхает и смотрит на море перед нами.

— Да. Я тоже. — Она на мгновение приостанавливается, ее брови сходятся вместе. — Иногда я забываю веселиться. Я молода, я в расцвете сил, моя жизнь не должна быть такой чертовски серьезной. Тем более сейчас, когда за мной охотится какой-то психопат.

Упоминание о ее возрасте неожиданно наводит меня на мысль.

— Эй, у тебя скоро день рождения.

Она бросает на меня грязный взгляд.

— Не напоминай мне. Я буду очень раздражена, если мне придется праздновать на этой яхте. — Когда я делаю издевательски обиженное лицо, она бьет меня по руке. — Не из-за тебя. Ну, не совсем. Но я хочу быть с братом, Роуэн, Кирой и вернуться к... нормальной жизни.

— Ты действительно этого хочешь?

— Я... я больше не знаю, чего я хочу на самом деле. — Ее глаза встречаются с моими, воздух между нами тяжелеет от всего, что мы не сказали. Тогда она протягивает руку и проводит пальцем по шраму, рассекающему мой подбородок.

— Откуда он у тебя? — спрашивает она.

— Когда мы попали в засаду, устроенную людьми Антонова. Это не единственное боевое ранение, с которым я ушел, но самое заметное. — Прошло почти три года с тех пор, как отец Киры, главный враг нашей семьи, устроил засаду на меня, моих братьев и наших людей, когда мы думали, что спасаем Джорджию после ее похищения. Как оказалось, Джорджия спасла нас, но не раньше, чем началась эпическая битва, в которой Джорджия едва не погибла, а мои братья и сестра Кира оказались в тяжелом состоянии. Но, в конце концов, мы все остались живы.

— Верно, — отвечает она, по-прежнему не разрывая зрительного контакта. Энергия смещается вокруг нас, и я не могу отвести взгляд, даже если бы захотел. По моим венам разливается жар, и мне требуется все, чтобы не наклониться вперед и...

— Извините за беспокойство, друзья! — Голос, который у меня ассоциируется с гвоздями на меловой доске, доносится с морским бризом. Он большой, наглый и явно из Поднебесной. На краю палубы появляется Джек, и, несмотря на его слова, он вовсе не выглядит сожалеющим. — Палубная команда заметила стаю дельфинов, играющих у правого борта судна. Я подумал, что Элисон будет интересно понаблюдать.

Но единственный интерес, который отражается в его глазах, направлен на мою невесту. Фальшивую или нет, но мне это не нравится. Я встаю и поворачиваюсь к этому придурку, который почему-то считает приемлемым мешать паре, уединившейся за выпивкой.

— Спасибо за совет, приятель, но мы тут в самом разгаре. Может, оставишь нас наедине?

— Конечно. Не хотел вмешиваться. — Слова извинения не соответствуют блеску в его глазах. Слишком хорошо узнав этот жесткий взгляд, который я вижу у других преступников, у других плохих людей, таких же, как я, я делаю мысленную пометку попросить Диму покопаться в его прошлом.

Я уже готов сказать ему, чтобы он проваливал, но меня останавливает вторая мысль. Это прекрасный шанс напомнить этому придурку, что я - ее мужчина. По крайней мере, на этом судне.

— Не волнуйся, брат. — Я хлопаю его по спине сильнее, чем нужно. — Если Аля хочет посмотреть на дельфинов, то почему бы и нет?

Алена встает, выражение ее лица говорит: В какую игру ты играешь? — но она не настаивает на своем. Вместо этого она прохаживается мимо меня и говорит Джеку, чтобы тот вел ее.

— Да, Джек, веди, — отвечаю я эхом, звучащим слишком весело, что заставляет Алену бросить на меня еще один вопросительный взгляд через плечо.

— Что? — шепчу я, пока мы направляемся к верхней палубе. — Мне тоже нравятся дельфины.

Она фыркает.

— Для меня это новость.

Джек ведет нас к перилам правого борта, где собрались еще несколько членов экипажа. Здесь темно, большинство верхних огней погашено, только несколько палубных фонарей освещают наш путь, и, конечно, звезды мерцают над головой.

Джек устраивается по другую сторону от Али, так что она оказывается между нами. Он наклоняется и шепчет ей на ухо:

— Просто следи за водой, они могут вынырнуть в любой момент. — Но в отличие от Али, которая сканирует поверхность в поисках признаков активности, Джек-Дрочун ни разу не посмотрел в сторону воды. Его взгляд устремлен исключительно на нее.

Ублюдок.

Но я виноват не меньше. Она полностью завладела моим вниманием, с надеждой глядя на воду, хотя дельфины еще не появились. Темные волосы выбились из пучка и развеваются на ветру, глаза блестят. Я не сомневаюсь в своем следующем шаге, возможно, потому, что он кажется таким естественным, и так поступил бы любой жених. Особенно мужчина, желающий заявить о себе.

Моя рука обхватывает ее талию и прижимает ее упругую попку к моему уже твердеющему члену. Я заставляю ее вести себя прилично, но этот ублюдок думает по-своему, когда дело касается ее. Дыхание Али сбивается в горле, ее тело напрягается, прижимаясь к моему. Я уверен, что она вот-вот ткнет меня локтем в ребра, когда всплеск вдалеке отвлекает наше внимание от воды. Спасен дельфинами.

Под нами появляется стая дельфинов, прыгающих и играющих в воде в нескольких футах от нас.

— Боже мой, — вздохнула она, ее глаза расширились, пока она наслаждалась этой сценой. — Они потрясающие.

— Правда? — Джек соглашается, но мудак даже не взглянул на воду, его глаза все еще блуждают по женщине в моих объятиях. Я уже готов ударить его коленом по яйцам. Но вместо этого я делаю еще хуже. Я устраиваю ему шоу.

Наклонившись, я пускаю дыхание в пляс по ее шее, а затем касаюсь губами ее шеи, от чего по коже пробегают мурашки.

— Что ты делаешь? — прошептала она, но это прозвучало немного с придыханием, немного растерянно, как раз так, как я хочу.

— Просто наслаждаюсь шоу.

Она шумно сглатывает, но вместо того, чтобы отстраниться, расслабленно прижимается к моей груди.

Похоже, я нравлюсь ее телу гораздо больше, чем ее разуму, поэтому я использую все, что могу, в своих интересах. Мои губы касаются ее уха, ее любимого места. Ее дыхание перехватывает в горле, и она прижимается головой к моему животу. Я уверен, что это отчасти алкоголь, отчасти магия дельфинов, но чувствовать, как она прижимается ко мне, чертовски опьяняюще.

Дело уже не в Дрочуне Джеке, и не в том, что я претендую на нее. Прикасаться к ней просто приятно. Впервые за долгое время все в моем мире выравнивается. Как будто кусочки головоломки встали на свои места. Это чувство я буду преследовать вечно.

Прижимаясь всем телом к ее телу, мы молча наблюдаем за плещущимися дельфинами. Джек тихо переговаривается со своими коллегами, но время от времени бросает взгляд на Алю.

— Они как будто устраивают для нас шоу, — пробормотала Аля.

Джек быстро вклинивается.

— Или они красуются перед красивой девушкой, наблюдающей за ними.

Я закатываю глаза. Что за школьник с этими заезженными фразами. Только ради этого я провожу кончиками пальцев по ее рукам, и по ней пробегает едва заметная дрожь. Сейчас она не просто играет роль, ее тело отвечает на мои прикосновения.

— Что ты думаешь, бабочка? — спрашиваю я, намеренно используя ее прозвище, чтобы оно повисло в воздухе между нами. Глаза Али снова переходят на мои, на ее губах появляется знакомая ухмылка.

— Думаю, им интереснее покрасоваться друг перед другом, чем перед кем-то из нас, — отвечает она, прижимаясь своим телом к моему. Для того ли, чтобы согреться на вечернем ветерке, или по какой-то другой причине, мне все равно.

Убедившись, что Джек наблюдает за ней, я наклоняюсь и провожу губами по ее уху:

— Мне плевать на дельфинов. Держать тебя - это главное событие моего дня. Черт, это главный момент моего года.

Она ничего не говорит, просто смотрит на воду, но ее тело еще больше прижимается к моему, и это все, что мне нужно.

Через несколько минут дельфинам надоело наше внимание, и они уплыли в другом направлении. После окончания шоу персонал постепенно расходится, а Джек остается на месте. Я поднимаю глаза и фальшиво улыбаюсь ему.

— Эти дельфины - просто нечто, не правда ли?

Его тон легкий, но глаза ледяные, когда он отвечает:

— И умные.

— О, не стоит им слишком доверять. Они не так умны, как ты думаешь.