— Где мой телефон? — спрашиваю я, нарушая молчание. — Мне нужен способ связаться с внешним миром.

— Где-нибудь в безопасном месте. На нем может быть устройство слежения или еще что похуже. Ты не можешь рисковать, используя его.

— Что? — Мои брови взлетели вверх до линии роста волос. — Ты не можешь просто вырвать меня из моей жизни и ожидать, что я оборву все контакты со всеми, кого я знаю.

— Могу и буду. — Его голос жесткий, неумолимый. Он стал тем Вором, которым никогда не хотел быть. — Я знаю, что тебе это не нравится, но быть в открытом море, постоянно в движении - лучший способ обеспечить твою безопасность. Твой брат с этим согласен. — Я закатила глаза. Точно. Речь идет о Джулиане. Он делает это не потому, что заботится обо мне. — Считай это отпуском. — Он прочистил горло. — С твоим фальшивым женихом.

Мое сердце замирает в груди.

— Прости, я явно ослышалась.

— Ты не ослышалась.

— Ты явно не в себе, Лео. Психически нездоров, — говорю я, указывая на свою голову. — Я думаю, что это может быть травма головы. — Потому что в аду будет холодный день, когда я подумаю о том, чтобы прикоснуться к этому человеку по какой-либо другой причине, кроме как для того, чтобы задушить его.

Но Лео все равно. Он откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову, и на его лице появилась ленивая ухмылка.

— Персонал не должен знать ни наших настоящих личностей, ни наших истинных причин пребывания здесь. Мы выдадим себя за богатую американскую пару. Я спонтанно предложил провести отпуск во время нашей поездки в Париж, и вот мы здесь, празднуем нашу предстоящую свадьбу.

— Господи! — Мне приходится закрыть глаза на минуту, чтобы попытаться воспринять все, что Лео только что вывалил на меня. Мои мысли крутятся в миллионе разных направлений, и ни одно из них не является хорошим. — Это не сработает. Я не могу этого сделать.

— Аля. — В его взгляде сочувствие, и это заставляет меня чувствовать себя незащищенной, уязвимой. Чувство, которое я ненавижу. — Ты прошла через многое. Ты убила человека, и хотя ты справилась с этим, как чертова рок-звезда, я могу предположить, что это первая жизнь, которую ты когда-либо отняла. — Я отворачиваюсь от него, не желая, чтобы он видел эмоции, нарастающие в моих глазах. — В этом нет ничего постыдного. Ты сделала выбор, оставив жизнь, полную угроз и опасностей, и не должна быть втянута обратно. Позволь мне разобраться с этим. Я буду держать тебя в безопасности.

Слезы угрожают, но я не позволяю им упасть. Я не плакала с тех пор, как два года назад умерла моя мать, и не собираюсь начинать сейчас. Я пожимаю плечами, чувствуя себя защитником.

— Только из-за его татуировок? Мы не можем считать, что это Братва. Мы ничего не знаем наверняка.

Лео смотрит на меня, как на головоломку, которую он пытается разгадать, проводя большим пальцем по центральной линии своих губ. Эти чертовы губы, от которых я думала, что никогда не устану, но теперь они вызывают только горечь.

— Скажи, — задумчиво произносит он, — не пересекалась ли ты в последнее время с кем-нибудь, связанным с организованной преступностью? Встречалась с кем-то из них? Имела с ними дело по бизнесу?

Я хмурюсь.

— Конечно, нет. — Он, как никто другой, знает, как сильно я хочу жить нормальной жизнью, с нормальной работой и друзьями, которые не тянутся к поясу сзади каждый раз, когда машина притормаживает слишком близко к обочине.

— Тогда, исходя из той небольшой информации, которая у нас есть, можно предположить, что тот, кто за тобой охотится, связан с одним из братств в России. — Он вскидывает бровь. — Ты не хуже меня знаешь, что эти люди опасны. Они не шутят. Так что пока мы не узнаем, что происходит на самом деле... — Он широко раскинул руки, наклонил голову к солнцу, греясь в средиземноморском великолепии вокруг нас.

Я раздраженно закатываю глаза. Я рада, что он думает, что это будет старый добрый праздник.

— Не делай вид, что ты делаешь мне одолжение, забирая меня против моей воли, заставляя идти на эту яхту изображая из себя чертову пару. Это нелепая идея даже по твоим меркам.

Он откинулся в кресле, оценивая меня сузившимся взглядом.

— И что же ты предлагаешь?

Я выдохнула и скрестила руки на груди.

— Не торчать здесь с тобой, притворяясь твоей невестой, например.

— Это ты уже поняла. Что еще?

— Хорошо. Что насчет комплекса Козлова? Он чертовски укреплен, окружен охраной. Почему бы не отвезти меня туда?

Он откинулся на спинку кресла, на его щеке запульсировал мускул.

— Каким бы безопасным ни было поместье, это будет первое место, где тебя ждут. И если эта угроза настолько серьезна, как я думаю, то это приведет к ненужному риску для Джорджии и ребенка.

Боже мой, Джорджия и маленькая дочь Андрея, Аня. У меня сдавливает грудь, и я вдруг чувствую себя самым дерьмовым человеком на свете. Как бы мне ни хотелось преуменьшить значение случившегося, но как я могу принести эту опасность к дверям людей, которых я люблю?

— Конечно, я бы не хотела этого делать. — Мой мозг крутится в голове, придумывая решения, которые не включают в себя заточении на яхте с Лео. Я могла бы потребовать, чтобы он разыскал моего брата и Роуэн, но он находится на отдаленном тропическом острове без доступа к мобильной связи. Не самый лучший вариант.

Тяжелое осознание того, что оставаться здесь - самый безопасный вариант, опускается в мой живот, как камень. Почему именно он? Кто угодно, только не он.

Я подавляю комок в горле.

— Ладно. Мы остаемся на этом корабле столько, сколько потребуется тебе и твоим людям, чтобы справиться с угрозой, или что там тебе нужно сделать. Но как только Джулиан вернется в игру, ты передашь меня моему брату.

Он невинно поднимает руки.

— Я и не мечтаю о том, чтобы заставить тебя оставаться в моем присутствии дольше, чем это необходимо. Но тем временем в шкафу каюты есть одежда, которая должна тебе подойти. И я положил несколько предметов первой необходимости, — он ухмыльнулся, прежде чем продолжить, — в шкафу каюты. В верхнем прикроватном ящике.

— Серьезно, ты упаковал мои вещи?

Лео выглядит чересчур чертовски смазливым.

— Не хотел, чтобы ты осталась без вещей. И не волнуйся, Аля, ты меня почти не увидишь. У меня много работы.

Я беру последний кусочек бекона и подношу его к губам, сузив глаза.

— Хорошо, — говорю я и говорю серьезно. Я буду избегать его любой ценой. Так же, как я делала это последние семь лет. — И, Лео, однажды тебе придется объяснить мне, почему мы не смогли стать братом и сестрой или даже друзьями.

Его темные, напряженные глаза встречаются с моими, в них вспыхивает что-то, что я могу описать только как собственничество.

— Я не думаю, что в это можно поверить, не так ли?

Поскольку я не могу ответить на этот вопрос правдиво, я не отвечаю на него вообще. Вместо этого я бросаю салфетку на свою пустую тарелку и бросаю на него свой лучший стальной взгляд.

— Чтобы все было ясно, между нами не будет никакого физического контакта, даже не думай о том, чтобы устроить какую-нибудь хрень с порнухой. И, разумеется, отдельные каюты.

— Разумеется, за исключением... — Он пожал плечами. — Мы не хотим, чтобы персонал яхты что-то заподозрил, поэтому нам нужно поддерживать иллюзию общей спальни. Я буду спать на диване.

Я потираю виски, надеясь проснуться от этого кошмара.

— Кому вообще принадлежит эта яхта?

— Я не знаю. Я приобрел ее в результате срочной сделки, организованной сторонним брокером. Чем меньше информации, тем лучше. Но она будет принадлежать нам до тех пор, пока нам это нужно.

Остается надеяться, что это ненадолго. Я отталкиваюсь от стола и встаю, усталость просачивается в мои конечности.

— Мне нужен душ и чистая одежда, — объявляю я.

Лео кивает.

— Встретимся здесь через час. Я познакомлю тебя с командой.

— Отлично. — Я даже не удосуживаюсь улыбнуться, поблагодарить его или сделать что-нибудь еще, что может прийти в голову полуприличному человеку. Вместо этого я поворачиваюсь и иду прочь, приветствуя его средним пальцем через плечо с высоко поднятой головой.

* * *

В душе происходит что-то странное.

Я плачу.

Что-то внутри меня разрушается. Словно прорвало внутреннюю плотину, эмоции, которые я сдерживала годами, выплескиваются наружу, соленые слезы смешиваются с брызгами душа. Реальность наносит мне сокрушительный удар. Реальность того, что вчера я убила человека. Он заслуживал этого, но от этого не становится менее ужасным, что я лишила кого-то жизни. Реальность того, что за мной охотится кто-то опасный. Реальность того, что я застряла на этом корабле, притворяясь помолвленной с человеком, который когда-то давно сказал мне, что не любит меня в ответ.

У богов дерьмовое чувство юмора.

И как бы я ни старалась бороться с ним, изображать из себя крутую девчонку, мне страшно. В этом я никогда не признаюсь Лео, но здесь, в одиночестве, под струями воды, бьющей по спине, и рыданиями, бьющими из груди, мой страх реален.

Выйдя из душа и накинув на себя полотенце, я осматриваю каюту. Конечно, она впечатляет своими богатыми панелями из красного дерева и окнами от пола до потолка, но роскошь кажется клеткой, когда ты находишься в ней не по своей воле.

Сев на кровать, я открываю ящик прикроватной тумбочки, куда Лео положил мои личные вещи.

Черт.

Он этого не сделал.

Вена в моей голове запульсировала. Господи, этот человек ходит на тонком льду.

Порывшись в ящике, я обнаружила ежедневные мультивитамины, различные безрецептурные лекарства, электронную читалку и, ох, мои противозачаточные таблетки. Ладно, с этим я могу смириться. А вот то, что происходит дальше, окрашивает мои щеки в десять оттенков красного - моя рука обхватывает что-то силиконовое и непреклонное, и нет. Просто нет.

Он упаковал Боба... моего парня, работающего на батарейках. На самом деле, если говорить технически, то это ярко-фиолетовый вибратор-кролик для дополнительной стимуляции клитора. Потому что это то, что мне нужно для возбуждения, и Лео, как никто другой, знает об этом. Я полностью достаю Боба из ящика. И, черт возьми, к нему прикреплена липкая записка.