После стабилизации внутриполитической ситуации и возвращения экономической политики на рельсы реформ партия занялась вопросом о том, как студенческие демонстрации получили такую большую поддержку. Партия подозревала "руку Запада". 1 июня 1989 года Министерство государственной безопасности направило в политбюро доклад, в котором утверждалось, что американцы хотят подорвать социализм в Китае, и что после смерти Ху Яобана это "приняло форму прямого вмешательства и открытой поддержки беспорядков". Репортажи западных СМИ, а также реакция западных правительств на "резню" на Тяньаньмэнь укрепили эти подозрения настолько, что Дэн сказал китайско-американскому нобелевскому лауреату проф. Цун-Дао Ли в сентябре 1989 г., что Запад "ведет мировую войну (против социализма) без пушечного дыма". Аналогичное утверждение было повторено, когда Дэн принимал бывшего президента Танзании Джулиуса Ньерере в Пекине в ноябре 1989 г. Внутренний документ, который, как считается, содержит комментарии, приписываемые Дэну, и который распространялся в партии в начале 1990 г., предупреждал членов партии, что Запад не пожалеет усилий, чтобы свергнуть коммунистический режим. Падение Берлинской стены (9 ноября), последующий крах коммунизма в Восточной Европе в 1989-90 гг. и конец Советской империи в августе 1991 г. придали еще больше уверенности убеждению партии в том, что Китай станет следующей целью американцев. Семена соперничества между Китаем и Соединенными Штатами, которые проросли после вступления Си Цзиньпина в должность президента в 2013 году, в действительности были посеяны уже после Тяньаньмэньского кризиса. В этом смысле инцидент на Тяньаньмэнь в 1989 году является фундаментальным поворотным пунктом как во внутренней, так и во внешней политике Китая.
По мере того как 1989 год приближался к концу, Дэн готовился отказаться от всех формальных атрибутов власти. Он уже намекнул на эту перспективу, когда 16 июня 1989 года, обращаясь к новому составу руководства, заявил о своем намерении сложить с себя все полномочия. "Я уйду со всех дорог", - так, по некоторым данным, он сказал. Поэтому в ноябре 1989 года он передал последний официальный пост - председательство в Центральной военной комиссии - генеральному секретарю Цзян Цзэминю. Он считал, что это единственный способ заставить других старейшин уйти из активной политики и прекратить их вмешательство в процесс реформ и открытия Китая. Он сделал ставку на то, что, несмотря на то что он был простым товарищем Сяопином, он все еще будет иметь достаточное влияние за кулисами, но непредвиденный ряд международных событий снова отсрочил его полный уход из политики. Во-первых, европейские коммунистические режимы рухнули быстрее, чем кто-либо предполагал. Во-вторых, Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС) демонстрировала признаки окончательного упадка. Последнее больше беспокоило китайских коммунистов, поскольку советский коммунизм был их полярной звездой. Выживание КПСС считалось важным для КПК как с идеологической точки зрения, поскольку они были братскими партиями, так и с точки зрения национальной безопасности, поскольку Китай не хотел, чтобы Россия тяготела к западному лагерю.
Междоусобица, вспыхнувшая внутри КПСС, привела к формированию жесткой антигорбачевской фракции, которая была идеологически настроена на отмену его политики "гласности" (политических реформ) и "перестройки" (экономических реформ). Они обвиняли ошибочную политику Горбачева в качестве причины краха советского коммунизма. Так же поступали и китайцы. Однако Дэн был гораздо больше обеспокоен тем, что антиреформаторская фракция в КПСС объединится с приверженцами жесткой линии в китайской коммунистической партии, чтобы нанести удар по его реформам в Китае. Дэн оказался перед дилеммой. Он не мог допустить развала советской коммунистической партии и делал все возможное, чтобы поддержать ее, тихонько оказывая ей поддержку. С другой стороны, приход к власти в КПСС сторонников жестких реформ побудил бы "левых" в Китае блокировать экономические реформы Дэнга. Эта дилемма поставила бы Дэнга перед последним политическим вызовом в его карьере.
В декабре 1989 года Дэн попытался пресечь эту проблему в зародыше, распространив документ, призванный "унифицировать мышление" внутри партии в отношении событий в Европе. Его главным аргументом было то, что коммунизм рухнул не из-за политических или идеологических слабостей европейских коммунистических партий, а из-за того, что они не смогли справиться с экономическими проблемами. В марте 1990 года он вновь призвал ведущих членов ЦК неуклонно развивать отношения с Советским Союзом без публичных споров об идеологических различиях. Он хотел не допустить, чтобы дебаты о крахе коммунизма приобрели идеологический оттенок. Партия должна была сосредоточиться на реформах. Он понимал, что ведет нелегкую борьбу. Худшие опасения Дэнга вскоре оправдались. Неолевая группа в КПК заявила, что непосредственная опасность для партии исходит от "идеологического заражения". 21 Проблема с Советским Союзом была вызвана, по их мнению, "ревизионистской" политикой Горбачева (он отвернулся от коммунистической доктрины и практики, проводя политику гласности и перестройки). Инициатором нападок на Дэнга стал его однофамилец Дэн Лицюнь, консервативный идеолог, который в 1987 году был отодвинут на второй план за свое доктринерское противодействие реформам. Маленький" Дэн (как его называли) восстановил свое влияние после 1989 года благодаря поддержке старейшин Чэнь Юня и Ван Чжэня, а также благодаря поддержке "фракции планирования" в Постоянном комитете Политбюро - премьера Ли Пэна, вице-премьера Яо Илина и Сун Пина. Противники реформ Дэнга также обладали значительным влиянием в организационном и пропагандистском отделах партии, что позволило им распространять информацию среди рядовых членов КПК. Хотя Дэн договорился со своими противниками о продолжении экономических реформ, они грозили развалиться, так как крах коммунизма в Восточной Европе, казалось, дал новый стимул сторонникам жесткой линии внутри партии.
Это объединение политических соперников Дэнга и левых идеологов в 1990 году стало особенно опасным этапом на пути Китая к модернизации. Дэн не ошибался, полагая, что их реальной целью была его политика реформ и открытости. Он упорно боролся за то, чтобы удержать Китай на пути экономических реформ. В январе 1990 года Дэн отдыхал в Шанхае. Это не было случайным совпадением. По словам биографа Дэнга, Эзры Фогеля, он решил, что именно этот город станет инициатором его следующих крупных реформ. Его географическое положение (дельта реки Янцзы или Чанцзян), его история как торгового центра в первой половине двадцатого века и его руководство, настроенное на реформы (Дэн был принят Чжу Жунцзи, новым партийным секретарем Шанхая, за его приверженность экономическим реформам и лидерские качества), предлагали идеальное сочетание для эксперимента с реформами в Шанхае. Вернувшись в столицу страны, Дэн призвал новый Постоянный комитет Политбюро сосредоточиться на Шанхае. Казалось, его совет остался без внимания. В марте 1990 года он публично выразил свою обеспокоенность тем, что если ежегодные темпы роста останутся на уровне 4-5 процентов, то это будет означать снижение темпов роста китайской экономики по сравнению с мировой. Он вновь призвал Центральный комитет воспользоваться этой возможностью для развития экономики и заявил, что для развития Китая необходимы как плановая, так и рыночная экономика. Не бойтесь идти на риск", - призывал он своих коллег. Понимая, как важно поддерживать отношения Запада с Китаем, Дэн в тот же период постоянно обращался к западному руководству. В октябре 1989 года он сказал бывшему президенту США Ричарду Никсону, что Китай был бы рад, если бы американские торговцы продолжали вести бизнес с Китаем, и это было повторено во время его встречи с бывшим премьер-министром Канады Пьером Трюдо в июле 1990 года. Несмотря на проблемы, возникшие в Восточной Европе и Советском Союзе, - сказал он Трюдо, - и несмотря на санкции, введенные семью западными странами (G-7), мы придерживаемся одного принципа: поддерживать контакты и строить хорошие отношения с Советским Союзом, Соединенными Штатами, а также с Японией и европейскими странами. Мы никогда не отступали от этого принципа". Но летом 1990 года Дэн, похоже, уступал власть своим соперникам. На Седьмом пленарном заседании Тринадцатого центрального комитета в декабре 1990 года ожесточенные дебаты вывели раскол на чистую воду. Чэнь Юнь и Дэн Лицюнь, среди прочих, заявили, что рыночные реформы приведут к реставрации капитализма в Китае и "мирной эволюции", которой хотел Запад, чтобы привести к гибели китайского социализма.
В том же году главный соперник Дэнга за власть, Чэнь Юнь, открыл новый фронт борьбы с ним по вопросу коррупции. Факт, что после реформ начала 1980-х годов коррупция внутри партии и правительства росла. Члены семей видных революционеров и их приближенные увидели новые возможности для обогащения, поскольку Китай открылся и в него потекли иностранные деньги. Кому, как не детям и внукам ведущих китайских кадров, было лучше всего ориентироваться в сложном преступном мире китайской политики? Со временем их стали называть "тайцзы" (князьями). Между этой группой "влиятельных лиц" и западными инвесторами и даже иностранными правительствами установилась тесная связь. Генеральные секретари Ху Яобан (1980-87 гг.) и Чжао Цзыян (1987-89 гг.) раздражали консервативное руководство тем, что пытались обуздать недуг. Теперь оппозиция увидела возможность использовать это для нападок на Дэнга, возложив на его плечи ответственность за то, что он допустил расцвет коррупции в результате экономической либерализации. Чэнь Юнь заявил, что западные либеральные идеи, проникшие в Китай в результате политики Ху Яобана и Чжао Цзыяна, стали главной причиной распространения коррупции, и намекнул, что Дэн должен разделить часть этой вины. Нападки Чэнь Юня на Дэнга привели к тому, что такие люди, как премьер Ли Пэн и вице-премьер Яо Илин, вновь стали подчеркивать роль центрального планирования и говорить о сбалансированном росте, что противоречило призыву Дэнга к Китаю перейти к очень высоким темпам роста, чтобы догнать Запад. Несмотря на политические нападки на него, в январе 1991 года Дэн предпринял еще одну попытку вернуть импульс своим реформам, когда он нанес ответный визит в Шанхай и публично заявил, что сожалеет о том, что не включил Шанхай в первоначальный список особых экономических зон, с которых Китай начал экспериментировать с рыночной экономикой в начале 1980-х годов. Комментарии Дэнга по этому поводу даже не удостоились упоминания в официальных СМИ. К тому времени власть "маленького" Дэнга (Дэн Лицюня) и левых идеологов над пропагандистской машиной партии стала настолько всепроникающей, что даже Дэн Сяопину было трудно донести свои идеи до китайского народа. В конце концов Дэн был вынужден прибегнуть к уловкам, чтобы протащить свои идеи в национальную ежедневную газету. Он писал под псевдонимом "Хуанфу Пин" в газете Liberation Daily, которая принадлежала городу Шанхаю и находилась под контролем Чжу Жунцзи.