Глава 49

Ксавьер

Логан, Ной и Тео уговаривают меня пойти куда-нибудь. Ной говорит, что, поскольку половина студентов уехала на каникулы в честь Дня благодарения, мы найдем в барах несколько горячих милф, за которыми можно приударить.

Меня не интересуют женщины постарше; меня интересует одна конкретная женщина. Однако это утомительно – не знать, что сделать, чтобы она стала моей. Итак, я заставляю себя одеться и пойти в бары со своими приятелями, потому что мне нужно отдохнуть от безделья.

Половина бара вымерла. Мы держимся подальше от Leather & Lager, когда видим количество мотоциклов у входа. Пивоварня Moose Malt закрылась рано, потому что у них не было клиентов. Stingray битком набит, но не женщинами, и никто из парней не хочет идти туда, где одни мужчины. В Azul's проходит латиноамериканский вечер, но посетителей мало. Вопреки моему желанию, мы оказываемся в Red Dawg.

— О, черт, — Логан дает пять Тео, когда мы входим в дверь, — это гребаная пенная вечеринка. — В воздухе витает запах мыла для посуды Dawn и пота. Танцпол выглядит как оргия скользких тел, сталкивающихся друг с другом. Это выглядит совсем не привлекательно.

— Думаю, я пойду домой! — кричу я сквозь музыку, но они меня не слышат или делают вид, что не замечают.

Тео заказывает в баре по кружке пива, и я неохотно беру одну. Я допью ее, пойду в уборную, а утром скажу им, что не помню, как добрался домой. Этой лжи должно быть достаточно, чтобы они перестали приставать ко мне до конца каникул.

В Red Dawg на удивление спокойно, учитывая, что там проходит пенная вечеринка. Хотя на танцполе люди все еще стоят рука к руке, в баре нет столпотворения. Мы с ребятами можем сидеть и кивать головой в такт музыке, при этом никто не сталкивается с нами и не просит подвинуться.

Я никого активно не ищу, но моя мозговая система заставляет меня обыскивать лицо каждой блондинки в комнате. Я медленно наблюдал, как волосы Кей становятся все светлее и светлее. Цвет ее волос был достаточно темным, чтобы превратить ее в платиновую блондинку, но теперь я вижу ее оттенок везде, куда бы ни пошел. Я потрясен, когда смотрю на лицо женщины, стоящей в очереди в туалет, и это ее лицо. Красота Кей останавливает меня на месте, вырывая из мрачных мыслей.

— Мне нужно идти. — Я встаю, не сводя глаз с Кей, как собака, нацелившаяся на свою добычу. Я иду в ее направлении, расталкивая мыльные, покрытые пеной тела со своего пути.

Кей добирается до туалета раньше, чем я добегаю до нее, и я вынужден ждать снаружи на протяжении всей песни. Когда она выходит, я вижу остекленевший взгляд в ее глазах, который указывает на то, что она пьяна. Я пытаюсь привлечь ее внимание, называя ее по имени, но она меня не замечает. Только когда я хватаю ее за руку и вытаскиваю из толпы, она поднимает голову и видит меня.

— Ксав! — Говорит Кей со слабой улыбкой. — Что ты здесь делаешь?

Клянусь Богом, если я узнаю, кто из барменов обслужил ее сверх меры, я убью его.

— Где Кристин? — кричу я.

Кей лихорадочно осматривает бар, ее глаза расширяются от шока.

— Боже мой. Неужели я потеряла Кристин?

Находиться среди пьяных людей не так весело, когда ты не пьян, но я защищаю Кей и не оставлю ее одну.

— Пойдем со мной, — приказываю я, увлекая ее за собой. Я отпихиваю с дороги всех, кто оказывается перед нами. Кто-то кричит на меня, когда падает из-за скользкого пола, но я продолжаю идти. Отвратительный запах алкоголя, тела и мыла исчезает, когда мы доходим до выхода.

Мы выходим на улицу, и сильный порыв ветра пронзает меня, как ледяной меч. Этой осенью было резкое похолодание. Теплая температура бара испаряется, сменяясь неприятной дрожью, заставляющей меня жалеть о том, что я не надел более теплую одежду.

К сожалению, Кей не выглядит одетой для того, чтобы разгуливать по улицам. Моя машина припаркована в нескольких кварталах отсюда, но я снимаю куртку и накидываю ей на плечи. Ей это нужно больше, чем мне.

— О, мне это не нужно, — невнятно произносит она. — Мне тепло. — Кей пытается сбросить куртку, но я снова набрасываю ее ей на плечи.

— Тебе не тепло, Кей. Алкоголь заставляет тебя думать, что тебе тепло, но ты такая же холодная, как и я. — За все мои годы я никогда не предполагал, что буду ухаживать за пьяной девушкой. В прошлом я был не слишком добр к женщинам. Я позволял своим желаниям управлять мной, и когда девушки не оправдывали моих ожиданий, я выбрасывал их, как вчерашнюю газету. Кей делает меня добрее; некоторые бы даже сказали, мягче.

Я заставляю ее остановиться по пути у закусочной, которая все еще открыта, несмотря на поздний вечер. Кей говорит, что ничего есть не хочет, но я знаю, что ей нужно что-нибудь, чтобы перебороть алкоголь. Я заказываю сэндвич для себя и небрежно предлагаю ей половину, пока мы идем к моей машине. Она берет и съедает его еще до того, как мы добираемся до Теслы.

— Вы с Кристин решили пойти куда-нибудь сегодня вечером? — Спрашиваю я, когда она надежно пристегнута.

Кей преувеличенно кивает головой.

— Однако она заблудилась. Потом я взяла сэндвич.

Не хватает многих деталей, но сейчас она в безопасности. Сердце стучит в ушах, как кувалда, угрожая заглушить тихий голос в голове, который кричит на меня, требуя ответов от Кей, но я заставляю себя сохранять спокойствие.

— Я отвезу тебя к себе домой, хорошо? Ты протрезвеешь.

— Я не хочу заниматься с тобой сексом, — невнятно произносит она.

Я снисходительно улыбаюсь ей.

— Такая мысль даже не приходила мне в голову. — И, по правде говоря, не приходила. Я признаю, что у меня и раньше был секс с пьяными девушками, причем всегда, когда я тоже был пьян, но Кей – совсем другое дело. Когда я думал о том, чтобы снять с нее одежду, я думал о том, чтобы ей было удобно, когда она заснет.

По дороге ко мне домой Кей рассказывает мне о ком-то по имени Джексон, но все это не имеет смысла.

— Ему не место в моем доме, Ксав. Я не знаю, чего он хочет, но это нехорошо.

Я не понимаю, о чем она говорит, но мысленно запоминаю каждое ее слово. Кем бы ни был этот Джексон, ему нужно держаться подальше от Кей. Я уже позволил слишком многому встать между нами двумя, включая себя.

— Как насчет того, чтобы я приготовил тебе чашечку кофе? — Предлагаю я, когда мы приезжаем ко мне домой несколько минут спустя. — Чтобы помочь тебе протрезветь.

Кей шлепает меня по руке, когда я пытаюсь помочь ей зайти внутрь.

— Я не пьяна, Ксавьер.

Успокоившись, я делаю глубокий вдох и говорю себе не злиться.

— Конечно, нет. Тогда как насчет кофе для меня? Можешь также выпить чашечку, если хочешь.

Она находит предложение достаточным и бормочет что-то о ванной, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще. Когда я оборачиваюсь, ее уже нет, и стук ее ботинок на толстой подошве эхом разносится по дому.

Я иду на кухню, чтобы поставить кофейник, и аромат свежеобжаренных зерен наполняет воздух, выводя меня из оцепенения. Я жду, пока кофейник закончит вариться, и наблюдаю за входом, с тревогой ожидая ее возвращения.

— У тебя симпатичная семья, — кричит Кей из коридора несколько минут спустя.

Я наливаю ей чашку кофе и добавляю щепотку сахара и сливок. Когда я нахожу ее, она прижимается лицом к моим семейным фотографиям.

— Кофе? — Предлагаю я.

Она берет чашку двумя руками и вздрагивает от тепла. На ее лице появляется пьяная улыбка.

— Ты не такой уж плохой, — решает она.

Это самое приятное, что она могла сказать мне после всего, что произошло. Она не знает о моих ночных похождениях в ее спальню или о том, что я пользовался тем, как крепко она спит. Если бы Кей узнала об этом, она бы, возможно, почувствовала себя по-другому.

— Как тебе вообще удалось столько выпить?

Кей отходит от меня и входит в открытую спальню в коридоре.

— Это комната для меня? — Она находит кровать и тут же устремляется к ней.

— Если ты хочешь спать там. Да. — Я бы предпочел, чтобы она была рядом со мной, но я приму то, что смогу получить. Я буду спать на полу рядом с ней, если придется.

Она делает большой глоток кофе и ставит кружку на приставной столик. Откинув плед, она снимает ботинки и устраивается поудобнее.

— Не хочешь сначала раздеться? Ты вроде как мокрая, — я с отвращением морщу нос. — И от тебя пахнет мылом для мытья посуды.

Кей смотрит на себя сверху вниз и соглашается. Не вставая с кровати, она стягивает через голову светлую блузку и бросает ее на пол. Затем она сбрасывает юбку, и та с мягким шорохом падает на пол. Кей потягивается, как сонная кошка, и устраивается поудобнее, зарываясь в одеяла. Зевая, она признается:

— Кажется, я пьяна, Ксав.

Я сажусь на край кровати и убираю несколько прядей светлых волос с ее лица. Ее веки трепещут несколько секунд, прежде чем полностью закрыться.

— Я тоже так думаю, Кей, но я позабочусь о тебе. Я всегда буду заботиться о тебе.

Ее грудь поднимается и опускается при дыхании, черты лица смягчаются. Она засыпает еще до того, как я заканчиваю говорить.

Интересно, знает ли она, как сильно я ее люблю; интересно, имеет ли это значение. Нас свела случайность и связала месть. Она никогда не должна была стать чем-то большим, чем способ отомстить моему отцу за то, что он сделал с нашей семьей.

Но вот я здесь, смотрю, как Кей спит в моей постели, и не могу не думать о том, каким может быть наше будущее в один прекрасный день. Не знаю, как долго я сижу там, наблюдая, как она мирно спит. Несмотря на все, что произошло между нами, нас связывает неоспоримая связь. Я превратился из мужчины, который хотел погубить Кей, в мужчину, который хочет защитить ее и уберечь от опасности.