Я стоял перед студентами в актовом зале в понедельник утром, небрежно напоминая им о внеклассных ...

Я стоял перед студентами в актовом зале в понедельник утром, небрежно напоминая им о внеклассных мероприятиях и советуя им не пытаться покинуть кампус. Это было так, как будто мы только что не пережили восстание внешнего мира и в настоящее время не отсиживались в этой школе, как кучка крыс, цепляющихся за спасательный плот в штормовом море.

Я официально был директором Монро. Сэйнт Мемфис щелкнул своими идеально наманикюренными пальцами, и так оно и стало. Директор Браун был всего лишь поблекшим воспоминанием. Тот факт, что я был одним из самых молодых сотрудников, не упоминался. Казалось, никто не возражал против того, что я был недостаточно квалифицирован для этой работы. Я встал и боролся за безопасность нашей школы, когда это имело значение, и благоговение в глазах как учеников, так и персонала сказало мне, что для них этого было более чем достаточно. И я предположил, что в эти времена опасности и смятения, когда мы боролись за выживание от вируса «Аид', в этом был какой-то извращенный смысл.

Теперь мы были больше, чем просто школа для избранных. Мы были группой выживших, объединившихся, чтобы пережить этот шторм.

Я рассказал о дополнительных мерах безопасности, которые теперь были установлены вокруг школы в любое время. Губернатор Мемфис выделил небольшую армию частных охранников с собаками и оружием для патрулирования внешней стены и обеспечения нашей безопасности. Он даже распорядился привезти несколько трейлеров и установить их за стеной для проживания, чтобы им не приходилось покидать безопасную территорию и не рисковать заразиться вирусом и принести его к нашей двери.

Как бы мне ни хотелось посмеяться над небрежной демонстрацией богатства, я должен был признать, что в данном случае это было вполне оправдано. В подготовительной школе Еверлейк по-прежнему училась почти тысяча учеников, и их родители ожидали, что они будут в безопасности, пока будут получать образование, за которое они заплатили.

Мы предприняли несколько дополнительных попыток установить социальную дистанцию. Все остальные места на трибунах передо мной оставались свободными, чтобы студенты могли держаться на расстоянии друг от друга. Все, кроме четырех студентов, которые сидели в центре самого последнего ряда.

Ночные Стражи и их приз. Они вчетвером пренебрегли моими правилами с непринужденной несносностью элиты. Татум сидела между Кианом и Блейком, ее спина была прямой, голубые глаза были сосредоточены на мне, пока я говорил, как будто все, что я говорил, было действительно важно для нее.

Рука Киана была перекинута через спинку ее стула. Ноги Блейка были широко раздвинуты, так что его бедро прижималось к ее, и когда он сменил позу, ее юбка задралась на несколько дюймов, обнажив бронзовую кожу бедра над верхом носков. Я наблюдал за тем, как они прикасались к ней, с какой-то голодной ревностью, от которой у меня по коже побежали мурашки, а челюсти заскрежетали. Не то чтобы я имел какое-то право испытывать к ней что-то подобное. Но с ночи нападения мои мысли все чаще возвращались к ней, мое беспокойство о ее безопасности граничило с одержимостью. Было трудно отделить свои эмоции от нее, когда я убил ради нее так же легко, как дышал, и знал, что сделал бы это снова в мгновение ока. Этот поступок был похож на предъявление на нее каких-то прав. Но если я верил в это о себе, то я должен был поверить и в Ночных Стражей. И мысль о том, что они могут испытывать к ней подобные чувства, заставила мою кровь вскипеть.

Я заставил себя снова посмотреть на остальных студентов в комнате и продолжил свою речь, сделав акцент на мытье рук и социальной дистанции.

Теперь, когда у нас снова начались занятия, я решил вернуть школу к обычному расписанию. У шестнадцати студентов и двух сотрудников во время карантина обнаружились признаки заражения вирусом, и они покинули территорию, чтобы отправиться в больницу. Уборщики неустанно работали над дезактивацией всего кампуса, и я был уверен, что вирус «Аид» был изгнан так же тщательно, как и мародеры, которые пришли обокрасть нас.

Я закончил свою речь, и студенты захлопали немного с большим энтузиазмом, чем я ожидал. Я догадывался, что они все еще наслаждались изгнанием мародеров, и я не собирался пренебрегать их энтузиазмом. Я все еще не был уверен, что лучше всего подхожу для этой работы, но я был уверен, как герпес на шлюхе, что буду работать над тем, чтобы превзойти все ожидания.

Ученики начали выходить из зала, направляясь на свой первый урок, и я подождал, пока Ночные Стражи подойдут поближе, прежде чем окликнуть их.

— Роско, Боумен, Мемфис — на пару слов.

Они отвернулись от потока студентов и подошли ко мне со всем небрежным высокомерием элиты. Киан все еще обнимал Татум одной рукой, и он подвел ее ко мне вместе с ними, как будто я звал и ее.

Я наблюдал, как она шла между ними троими, ее пристальный взгляд искал мой с вопросом в синих глубинах ее глаз.

— У нас тренировка сегодня вечером в семь, Риверс, — сказал я, когда они подошли и встали передо мной, а остальные сотрудники и студенты направились к выходу. — Тогда и увидимся.

Челюсть Сэйнта сжалась, когда я отпустил ее, и на мгновение показалось, что Киан не собирался ее отпускать. Он притянул ее ближе, щетина на его подбородке царапнула ее ухо, когда он наклонился, чтобы заговорить с ней.

— Увидимся позже, детка, — пробормотал он, и она надолго заглянула в его темные глаза, и краска залила ее щеки, прежде чем высвободиться из его объятий и уйти, не сказав ни слова.

Мы вчетвером молча смотрели, как она уходит, и мои мышцы напряглись от внимания, которым они ее одаривали. Когда она двигалась, они реагировали. Даже глаза Сэйнта загорелись, когда он сосредоточился на ней.

Она оглянулась, открывая дверь, водопад светлых волос скользнул по изгибу ее спины, когда она посмотрела в мою сторону. Ее пристальный взгляд встретился с моим, и она одарила меня едва заметным намеком на улыбку, от которой у меня сжалось горло. Если она и была удивлена, обнаружив, что мы вчетвером смотрим ей вслед, то виду не подала, просто приняла внимание, как должное, и отвернулась от него, как будто оно ничего для нее не значило.

Дверь за ней закрылась, и воцарилась тишина, пока мы все снова смотрели друг на друга. Никто из нас не упомянул о заклинании сирены, которое только что наложила на нас эта девушка. В Татум Риверс было что-то неуловимое, от чего мое сердце учащенно билось, и у меня складывалось отчетливое впечатление, что все мы четверо становились жертвами одних и тех же чувств всякий раз, когда находились рядом с ней.

— Были какие-нибудь проблемы? — Спросил я тихим голосом, скрестив руки на груди и внимательно рассматривая их троих.

Сэйнт слегка фыркнул, как будто вопрос был оскорбительным, а Блейк зевнул, как будто я ему надоел.

— Со всем разобрались, — сказал Киан, единственный из них, кто, казалось, был готов предложить мне ответ, не то, чтобы это было слишком подробно, чтобы вдаваться в подробности.

— Как? — Спросил я, мой голос был низким рычанием, которое требовало, чтобы они прекратили это дерьмо. Мы разобрались с телом, но нам нужно было убедиться, что никто не ищет сукина сына. Нам не нужно было, чтобы полицейское расследование направлялось в нашу сторону.

— Я тут подумал, — небрежно сказал Сэйнт, снимая воображаемую ворсинку со своего рукава, чтобы его платиновые запонки блеснули на свету. — Ты бы убил за кого-нибудь из своих учеников?

— И что это должно означать? — Резко спросил я, раздраженный тем, что они не отвечают на мои вопросы.

— Мне только что пришло в голову, что никто не заставлял тебя опускать руку в катакомбах. Остальные из нас уже проделали основательную работу, прикончив этого ублюдка. Никто не приставлял пистолет к твоей голове. Но то, как ты смотрел на нашу девочку… Ну, мне просто показалось, что ты сделал это именно для нее.

— В чем твоя проблема, Мемфис? — Я зарычал. — Думаешь, я не видел, как ты смотрел на нее той ночью? Мы все сделали это ради нее. Я не понимаю, какой в этом смысл…

— Суть в том, что мы все сделали это ради нее, потому что она наша. Связана с нами разумом, телом и душой. Так что, полагаю, я спрашиваю, что заставляет тебя думать, что у тебя тоже есть на нее права? Ты фантазировал о том, чтобы трахнуть студентку? Ты надеешься, что твои потные тренировки по кикбоксингу закончатся тем, что вы вдвоем окажетесь в душе и она будет выкрикивать твое имя?

— Хватит, Мемфис, — рявкнул я. — Я твой учитель, ты будешь говорить со мной с уважением, или…

— Или что? — Прошипел Сэйнт, вторгаясь в мое личное пространство, пока мы не оказались практически нос к носу. Блейк и Киан были прямо за ним, приближаясь ко мне, как волчья стая, почуявшая кровь в воздухе. — Мне кажется, тебе нечем мне угрожать, Монро. И если ты хочешь получить ответы, которые ищешь, тебе придется сделать гораздо больше, чем просто смочить пальцы в крови какого-то подонка.

— Больше? — Спросил я, задаваясь вопросом, какого хрена ему от меня нужно, если убить кого-то и избавиться от его тела вместе с ним было недостаточно.

Сэйнт отступил на несколько дюймов, ухмыляясь, как будто я только что попал прямо в его ловушку.

— Как стать одним из нас по-настоящему. Ночным Стражем. Поклявшись в этом кровью и костями, разумом, телом и душой. Навсегда.

— Ты хочешь, чтобы я вступил в ваш клуб маленьких мальчиков? — Я усмехнулся. — Как это может быть более значимым, чем помочь вам убить этого ублюдка?

— Потому что, если ты станешь Ночным Стражем, ты будешь связан с нами на всю жизнь. Одним из нас навсегда. Эта связь сильнее, чем любые семейные узы, и она даст тебе право задавать мне вопросы. Это также даст тебе защиту нашего братства. Мы никогда не увидим, как ты падешь, никогда не увидим, как тебе будет больно, твоя жизнь будет безвозвратно связана с нашей. Ты видел, как далеко мы можем зайти за несколько дней с твоей новой должностью руководителя этой школы. Ты не можешь себе представить, как много жизнь могла бы предложить тебе как одному из нас.