— Даже когда цель — Наживка?

— Джереми Кокер? — Спросил я, нахмурившись, понимая, что не видел маленького засранца, который впустил этих гребаных мародеров в школу на собрании. — Где он, в конце концов?

— Когда ты собирал всех студентов той ночью, я сопроводил его в его личное карантинное помещение. Теперь, когда мы знаем, что он не заражен, мы готовы выпустить его для наказания. — Глаза Киана были жесткими и темными, в них светилось возбуждение, он готовился к драке. Не то чтобы я предполагал, что этот ребенок будет представлять для него какой-либо вызов.

— У меня много дел, — начал я, пытаясь обойти его, но Киан преградил мне путь.

Я видел, как Сэйнт и Блейк ждали нас в конце коридора, с интересом наблюдая, чем все это закончится. Смогут ли они склонить меня к своему дерьму или нет.

— Возможно, тогда мы переоценили тебя, — прорычал Киан, расправляя плечи, как будто был готов сразиться со мной за это. — Потому что я предположил, что человек, которого я видел всаживающим нож в того ублюдка в катакомбах, стоит сейчас передо мной. Человек, который был готов убить ради Татум Риверс. Ради той самой девушки, на которую напали только потому, что этот трусливый говноед-Наживка впустил этих ублюдков в нашу школу. Ради той самой девушки, которая подверглась воздействию вируса «Аид» во время той атаки и могла, блядь, умереть?

Я не был удивлен жестокостью в его позе, но крайняя ярость в его голосе, когда он говорил о том, что чуть не случилось с Татум, застала меня врасплох. Я знал Киана долгое время и никогда не замечал, чтобы он заботился о ком-то настолько, чтобы так беситься из-за этого. Конечно, он выходил из себя и постоянно нападал на людей, используя их как выход своей ярости. Но ему никогда не было до этого дела.

И что еще хуже, он наткнулся на единственную гребаную вещь, которая меня тоже волновала в этом месте. Я был так занят, злясь на жителей Мерквелла за то, что они появились здесь и вызвали все эти разрушения, что совершенно забыл, что среди нас есть предатель.

Так что, если Ночные Стражи хотели втянуть меня в одну из своих жестоких игр, они выбрали идеальную, блядь, игру, чтобы соблазнить меня. Фактически, они наткнулись на мой криптонит. Татум Риверс. Я поклялся помогать ей и защищать ее любой ценой в миссии по уничтожению Сэйнта и Ночных Стражей. Так что, если бы у меня была возможность убрать кого-то еще, кто причинил ей боль, я был бы более чем согласен с этим. На самом деле, я с нетерпением ждал, когда увижу, как он страдает.

— Показывай дорогу, — скомандовал я, и улыбка, осветившая лицо Киана, была звериной. Но я совсем не возражал против этого.

Блейк улыбнулся, как ребенок на Рождество, когда я подошел к нему, и даже Сэйнт выдавил из себя улыбку. Было странно видеть что-то теплое на его ледяном лице, особенно направленное на кого-то за пределами его клуба маленьких мальчиков. Хотя я догадывался, что если приму его предложение присоединиться к ним, то буду посвящен в еще больше подобных вещей. Он впустил бы меня, предложил дружбу, которая на самом деле была всего в шаге от доверия. И как бы мне ни было трудно поверить, что эти трое бессердечных мужчин способны на многие настоящие, честные эмоции, я верил в их связь. Это было невозможно не заметить. Они построили семью из сломленных неудачников, которые процветали за счет мучений других, и в этой дикости было что-то прекрасное. Не то чтобы Сэйнт заслуживал иметь какую-то семью после того, чего мне стоил его отец. Но, возможно, принятие его приглашения в этот клуб сломленных монстров было тем билетом, который мне был нужен, чтобы подобраться достаточно близко, чтобы начать исправлять те ошибки. Это был мой ключ в жизнь Сэйнта, я присоединюсь к его ближайшему кругу благодаря счастливой случайности и девушке, которая околдовала всех нас.

— Значит, тренер, придет поиграть с большими мальчиками? — Пошутил Блейк, обнимая меня за шею, как будто мы были старыми приятелями, пытаясь прижать меня к себе.

Я ткнул его локтем под ребра и рявкнул, когда он с проклятием отпустил меня.

— Вперед, лошадка! — Киан завопил, запрыгивая на спину Сэйнта и крича. — И-го-го!

Я не мог удержаться от смеха, когда Сэйнт красочно проклинал его, протискиваясь через двери, которые вели наружу, и несколько раз поворачиваясь, пока Киан не упал.

В ту секунду, когда его задница коснулась земли, Блейк прыгнул на него и начал бить кулаком в грудь, пытаясь прижать к земле, а Киан назвал его красавчиком, пожирающим дерьмо.

Сэйнт тоже нырнул обратно в драку, помогая Блейку прижать к земле Киана, и он начал звать меня на помощь, смеясь. Они играли, но им было нелегко обходиться друг с другом, хотя я заметил, что они не целились в лицо.

Я на мгновение заколебался, задаваясь вопросом, всерьез ли я собираюсь начать борьбу в грязи с кучей своих учеников.

— В чем дело, Монро? — Спросил Сэйнт, крякнув, когда Киан ударил его кулаком в бок. — Ты что, слабак?

Ни за что на свете Мемфису не сойдет такое обращение со мной с рук.

Я низко опустил плечо и бросился на них, используя футбольный прием, чтобы одним движением сбросить Блейка и Сэйнта с Киана.

Торжествующий смех сорвался с губ Киана, когда я протянул руку, чтобы поднять его на ноги, и, к моему удивлению, я тоже улыбнулся ему.

— Ладно, придурки, давайте прибережем часть этой агрессии для Наживки, — сказал Сэйнт. У него был дикий взгляд, который говорил, что это едва ли было разминкой для той жестокости, которую он запланировал. Я поймал себя на том, что хочу быть в первом ряду этого дерьмового шоу, к лучшему или к худшему. Я хотел увидеть его в действии. Понять, что движет им и как использовать это в своих интересах.

— Последний, кто доберется туда, должен отсосать мой член! — Крикнул Блейк, прежде чем оторваться от нас со взрывом смеха.

Остальные мгновенно перешли на бег, и я обнаружил, что тоже бегу, охваченный азартом этой игры, и мне было совершенно наплевать на то, что я должен был быть их учителем. Было что-то в этих мальчиках. Что-то, что действительно ставило их за рамки правил, по которым жили все остальные. И хотя я никогда бы не сделал ничего подобного ни с кем из других моих учеников, я знал, что никто не подвергнет сомнению то, что я делал с ними. Это была настоящая сила. Та, которую покупали и за которую обменивали гораздо более ценные вещи, чем деньги. И, конечно, они были супербогатыми, совершенно охуенно титулованными говнюками, но не это отличало их друг от друга. Просто в них было что-то большее, что манило всех, как мотыльков на пламя. Но прямо сейчас я чувствовал, что у меня стальные крылья, и приближение к ним ничуть не обжигало. Пока.

Я погнался за Блейком, опередив Киана, а затем Сэйнта, прежде чем перейти на бег, когда заметил впереди Аспен-Холлс.

Блейк посмотрел на меня краем глаза, когда я подбежал к нему, и прибавил скорость, размахивая руками, делая все возможное, чтобы удержать меня.

Он опередил меня на дюйм, и я выругался, когда он завопил и замахал кулаками, как будто только что выиграл марафон, а не гребаный спринт вверх по холму, на который всем было насрать.

Я фыркнул от смеха, когда Сэйнт остановился, сопровождаемый Кианом.

— Итак, где ты хочешь меня видеть? — Спросил Киан, опускаясь на колени и открывая рот, когда Блейк шагнул вперед и опустил ширинку.

— Ты знаешь, мне все равно, где ты находишься, пока ты глотаешь и говоришь мне, что на вкус это как клубника, когда я кончаю, — серьезно ответил Блейк, и мои брови на мгновение поползли вверх, прежде чем они оба посмотрели мне в лицо и покатились со смеху.

— Ты серьезно думал, что он собирается отсосать мне посреди дорожки? — Спросил Блейк, хлопая меня по руке и продолжая смеяться.

— Мы делаем брату минет в Храме только по четвергам, — добавил Киан с ухмылкой, снова поднимаясь на ноги. — Начало ровно в восемь, так что не опаздывай, иначе тебе отсосут последним.

— Вы, ребята, кучка гребаных идиотов, — прокомментировал я, закатывая на них глаза, хотя должен был признать, что тусоваться с ними на самом деле было не совсем ужасно. Во всяком случае, пока.

Я огляделся и обнаружил, что Сэйнт уже поправил свою форму, чтобы она снова идеально сидела на нем, и снова отряхнул брюки.

— Животные, а не идиоты, — поправил он. — Мы не пытаемся подавить наши первобытные инстинкты, но я могу заверить тебя, что мы расправляемся с нашей добычей хитро и точно.

— Справедливо, — согласился я.

Я шел в ногу с Сэйнтом, стараясь не думать о том, насколько чертовски сюрреалистичным был этот момент, когда он вошел в здание и шел по коридору, пока мы не достигли двери в кладовку уборщика.

Когда мы приблизились к ней, в воздухе стоял отвратительный запах, и я сморщил лицо, пытаясь понять, что это было.

— Мы дали ему ведро, чтобы он мочился и срал в него, — объяснил Киан с дикой ухмылкой.

Мои губы приоткрылись, когда я понял, на что он намекал. Наживка был в той кладовке. Он проторчал там больше двух дней. Христос.

— А как насчет еды и воды? — Спросил я, задаваясь вопросом, возможно, бедный ребенок уже достаточно настрадался, прежде чем напомнить себе, что он сделал, чтобы заслужить свое место там.

— Конечно, я дал ему еды и воды, — сказал Киан со злым блеском в глазах.

— Ага, ведро теплой воды, немного сырого картофеля, бутылка острого соуса и пакет замороженного горошка, который разморозился бы еще до окончания первого ужина, — фыркнул Блейк. — Это был гребаный пир.

— Никто не обидит мою девочку и не останется безнаказанным, — Киан пожал плечами, и у меня по коже побежали мурашки от его небрежного заявления о Татум, но я придержал язык за зубами.

Сэйнт проигнорировал разговор и двинулся открывать дверь, ухмыляясь, когда распахнул ее, и мы все замолчали.

Внутри все было темно, но вонь стояла невыносимая. Наживка всхлипнул, вылезая из крошечного шкафчика, и мне почти стало плохо, когда я понял, что он даже не смог бы лечь там плашмя. Недоеденная сырая картошка выкатилась вслед за ним, и я догадался, что на самом деле это было все, что Киан дал ему поесть.