15

Клятва Тьмы

Алистер

Мой адский пес считал себя умным. Какой бы умной ни была моя гончая, от меня ничего не скрыть.

Я был слишком стар, чтобы собака могла меня обмануть.

Каким бы преданным мне ни был Демон, каким бы упрямым он ни был, он не мог бросить вызов природе. Это случалось не со всеми перевертышами, но не так уж редко — инстинктивное желание вступить в брачные узы с другим. Он солгал, потому что думал, что я буду ревновать? Он не ошибся.

Я не привык делиться своими игрушками.

Но в эти дни Демон был гораздо больше, чем игрушка. Для таких монстров, как мы, любовь не существовала. Но я заботился о нем, а он заботился обо мне — настолько, насколько это было возможно для его черного сердца. Правда, меня не покидало предчувствие, что эта девушка смягчит его грубые черты. Если я позволю ей остаться, он станет с ней другим.

В глубине моего существа вспыхнуло что-то похожее на зависть.

Ведь это я нашел его диким псом, которым он был все те годы, убийственным и кровожадным. Я забрал его у дикого альфы и превратил в того, кем он стал сегодня.

Я сделал все, чтобы приручить его.

Но какая-то его часть все еще оставалась закрытой, и даже я не мог ее открыть. После того, как он убил самку, которую пытался взять себе в супруги, он отказался брать другую.

Даже меня. Сколько бы я ни приказывал. Он отказывался. Но эта девушка, эта случайная полукровка, разжигала огонь в моей старой гончей?

Он убьет и ее, и он понимал это.

Вот почему он хотел, чтобы ее здесь не было. Если бы только этот ублюдок доверял мне настолько, чтобы рассказать всю правду. Тогда я сказал бы ему, что нет смысла причинять вред девочке, что я приложил все усилия, чтобы защитить ее, когда она была еще в животе у своей матери. Когда произошла вся эта жестокая история с Астрид.

Даже Демон не знал, что произошло между мной и Астрид в ту ночь, когда я выследил эту суку-убийцу. Он ничего не знал о сделке, которую мы заключили.

Он даже не подозревал, что нерожденный ребенок Астрид был единственной причиной, по которой я позволил ей выйти на свободу.

Будь на месте Мэг любая другая девушка, я бы просто убил ее. У меня было правило не причинять вреда невинным, но моя привязанность к Демону пересилила все остатки человечности, которыми я обладал.

Мне было бы наплевать на то, что она его «истинная» пара, или как там еще называют таких монстров. Я был из самых глубоких недр Ада. Я не имел ничего общего ни со звездами, ни с судьбой, и самое забавное в звездах было то, что они погаснут.

Там же, где и мне, ему предстояло существовать вечно.

Убийство полукровки решило бы маленькую проблему Демона вот так просто. Я не заставил бы ее страдать, хотя темная, эльдрическая часть меня хотела заставить ее кричать.

Чтобы она пировала, трахалась и гноилась в своем страхе.

Она действительно была любопытным существом. Если бы я вскрыл ее, что бы вылилось наружу? Какого цвета была ее душа? А если я возьму ее, будет ли Демон скулить и подвывать, как собака, ожидающая лакомства? Ее кожа была слишком красива, чтобы позволить ей пропасть. Может быть, я заберу ее без его ведома. А потом, через несколько месяцев, когда он и думать о ней забудет, я надену ее кожу в нашей постели.

Я отмахнулся от этой мрачной мысли, прежде чем она успела укорениться в моем сознании.

В любом случае, как бы я ни ненавидел Астрид, я дал ей клятву. И не собираюсь от нее отказываться.

Вся причина, по которой я попал на Землю, заключалась в том, чтобы положить конец беспорядочным убийствам суккубов. Я не планировал руководить цирком, но организовывать подношения, выжимать страх из наших покровителей лично — это было слишком весело. Я стал зависим.

Я не собирался возвращаться.

Забавным поворотом судьбы было появление дочери Астрид из ниоткуда. Знала ли она о том, что произошло с ее матерью? Пришла ли она отомстить за мать под видом поиска работы? Ведь Астрид назвала ее в честь богини мести. Было ли это сделано намеренно, или у судьбы действительно такое больное чувство юмора?

Но Мэг, похоже, не была посвящена в дела своей матери. Хорошо. Пусть так и будет.

После прослушивания — потому что я не собирался упускать возможность понаблюдать за тем, как потеет Демон, — я отошлю ее.

Мне было почти жаль девушку. Возможно, она просто искала место, которое можно назвать домом. Вряд ли она чувствовала себя комфортно среди людей. Ну что ж. В конце концов, ее судьба здесь была бы гораздо хуже. Если уж на то пошло, я ее спасаю ее.

Демон убьет ее, если она останется, и в конце концов возненавидит себя за это.

Безмятежная улыбка расплылась по губам человеческой маски, которую я надел. Я спасал их обоих друг от друга. Если уж на то пошло, я был их агелом-хранителем.

— Обратись, — приказал я гончей, скользя к большому шатру. — Не думаю, что она знает, что ты адская гончая-перевертыш. Я хочу, чтобы она знала, что ты здесь и следишь за ней.

Мгновение спустя Демон быстро шел позади меня, обнаженный, его чернильная плоть омывалась слабым лунным светом. Несколько работников сцены, особенно женщины, остановились и уставились на него. Однажды я вырвал клоуну глаза за то, что он слишком долго смотрел на меня. Теперь меня это почти не смущало. Все это знакомство с миром людей действительно изменило меня.

Он остановился, и его взгляд уперся мне в затылок, пока я продолжал идти к самому верху.

— Почему? — потребовал адский пес своим гортанным тембром.

Я медленно повернулся к нему лицом, поставив трость между ног и ухватившись руками за рукоятку.

— Ты заставляешь ее нервничать. Если она собирается выступать перед нашими клиентами, ей придется привыкнуть к дискомфорту.

Он скривил губы.

— Нет, зачем ты ввязываешься во всю эту чепуху? Я просил не брать ее на работу.

— Ты сделал это, и я решил проигнорировать твою просьбу, потому что ты все еще не говоришь мне правду. — Я уставился на него, от ярости мои глаза стали красными. Любой другой монстр мог бы умереть от страха.

Но не Демон.

— Ладно, — прорычал он. — Ты хочешь правду? Я хочу ее. Хочу так сильно, что это чертовски пугает меня, Алистер. Я хочу засунуть себя в нее так глубоко, пока она не попробует меня на вкус. Хочу покрыть ее собой, чтобы монстры за много миль знали, что она принадлежит мне. Хочу погасить пламя в ее глазах только для того, чтобы зажечь его снова. Мой адский зверь хочет поглотить ее, Алистер. Если огонь не погубит ее, это сделают три мои головы.

Его голос болезненно затих, а мои подчиненные завороженно наблюдали за происходящим.

— За работу, бесы. Живо! — От демонического рева моего бесплотного голоса и протяжной тени, разросшейся в десять раз, они разбежались, как испуганные дети.

Их страх витал в воздухе, и я почувствовал его вкус и вздохнул, когда он проскользнул внутрь меня, как приятный дым в трубе. Я редко питался страхом своих подчиненных, но хорошо знал его. Поэтому, когда появился новый привкус, я обернулся к Демону.

— Смерть и тьма. Ты боишься. Мысль о том, чтобы убить эту девушку, действительно пугает тебя.

Золотые глаза адского пса ярко сверкнули в темноте ночи.

— Я не хочу повторения того, что случилось в прошлый раз, когда я был эгоистом и попытался выбрать себе пару. Пожалуйста, Хозяин. Я выступаю в твоем безумном шоу. Убиваю твоих врагов. Отдаю тебе свое тело почти каждую ночь на протяжении последних двух десятилетий. Я ничего не просил взамен.

Я в задумчивости постучал концом трости по ботинку. Я ненавидел, когда он смотрел на меня щенячьими глазами. Перед ними невозможно было устоять. Он не знал, что я уже собирался выполнить его просьбу, даже если бы он был лживым ублюдком.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Скажи ей, чтобы она ушла, навсегда. Пригрози ей, если понадобится.

Я со вздохом покачал головой.

— А если она не примет отказа? Она дочь Астрид. Она унаследовала не только красивую внешность. От нее воняет упрямством.

— Тогда напугай ее. Это то, что у тебя получается лучше всего, верно? Ты вселяешь страх и пируешь на нем. Заставь ее обмочиться от ужаса.

— И что я получу в обмен на эту услугу? Возьмешь ли ты меня в свои супруги?

Я ждал, что он скажет, хотя уже знал ответ.

Гончая агрессивно выдохнула.

— Мы уже говорили об этом. Я больше никогда не перейду в форму адского зверя. Ни для кого, даже для тебя.

Адский пес подошел ближе, взял мою руку и поднес к своему члену. Он затвердел в моей руке, как только мои пальцы обхватили его. Он был такой горячий, как печка, утешение в холодной темноте Нижнего мира.

— Ты знаешь, я буду тебе благодарен. — Голод влился в его расплавленные радужки, придав им яркий белый отблеск, как у только что выплавленного золота. Как же я жаждал света этой гончей. Он был единственным, кто сдерживал мою тьму.

Пес прикоснулся губами к моим щекам, его горячее дыхание омыло мою мертвую плоть. Его язык прошелся по краю моей челюсти, нарочито медленно, демонстрируя свою власть. Я закрыл глаза и с трудом вдохнул, когда из головки его члена появились жемчужины спермы и просочились в ткань, покрывающую мою руку, заставив меня пожалеть о том, что я не надел перчатки.

— А вам, похоже, очень нравятся способы, которыми я выражаю свою благодарность, хозяин, — наконец сказал он, и его губы прижались к моим в неистовом поцелуе, полном боли.

Я отстранился от него со вздохом, уступая, а моя рука убралась с его члена, чтобы ласково потрепать кольцо, украшающее мочку его уха.

— Хорошо. Я вытрясу всю душу из твоего маленького «щенка». Но ты должен поклясться, что не будешь вмешиваться, несмотря ни на что. Я буду пугать ее так, как сочту нужным.

Адский пес напрягся, сухожилия на его шее натянули ошейник. У него были причины для беспокойства. Если он хотел, чтобы я напугал эту девушку, то именно это я и собирался сделать. Я заставлю ее увидеть то, что она никогда не сможет представить даже в своих самых темных и развратных кошмарах.