Уиллоу

21

Я шла вперед, склонив голову, за своими соседями по комнате. Они делали то же самое, повторяя слова уважения к мертвым, пока мы спускались по ступеням к парадному входу в Холлоу Гроув. Солнце казалось слишком ярким, когда мы приблизились к подножию лестницы и двинулись к шести дверям, которые были широко распахнуты, чтобы мы все могли попасть на лужайку перед домом.

Очередь растянулась за углом, поворачивая к задней части школы. Я иногда заглядывала туда после уроков, когда мне нужно было побыть одной, и знала, что в задней части школы находятся скалы, с которых открывается вид на море. Но прежде чем мы дошли до этого места, разросшиеся остатки того, что когда-то было прекрасным, великолепным цветником, отделяли школу от крошечного участка земли, предназначенного для захоронений.

Только Зеленых хоронили в земле, позволяя их телам свободно гнить, а земле — возвращать себе то, что ей принадлежало. Я не знала, какую магию называла своей погибшая ведьма, так как никогда не занималась с остальными из Тринадцати. По наследию меня держали от них подальше, несмотря на то, что я попала сюда как одна из них.

Я не принадлежала к наследникам, но и не принадлежала к новым ученикам. Между мной и Кристальной Лощиной было слишком много истории, чтобы я могла стать ясноглазой первокурсницей, открыто глядящей на магию, которую меня заставляли держать в секрете. Я была слишком цинична для этого, и я знала, сколько костей Ковена спрятано в шкафах Холлоу Гроув.

Я следовала за Деллой, пока она шла по тропинке; сады по бокам от нас засыхали и умирали. Здесь не было жизни, и я не понимала, почему никто в школе не считает это необычным. Быть ведьмой и не обращать внимания на то, что мир вокруг нас умирает…

Это было непостижимо.

Когда моя магия полностью восстановится, я приду и сделаю еще одно подношение. Но я не могла прийти так скоро, зная, что сад снова заберет все. В прошлый раз я спотыкалась, когда поднималась с земли после того, как лианы наконец отпустили меня.

Я подозревала, что не смогу встать, если попытаюсь восстановить сад. Судя по тому, какой голод меня ожидал, я не была уверена, что растения смогут остановиться, как только начнут.

Делла вошла в круг, окруживший свежевырытую могилу: ведьмы Холлоу Гроув стояли в одну шеренгу между могилой и остальной частью школы. Сосуды стояли чуть поодаль, придя отдать дань уважения слишком рано ушедшему ученику, но оставаясь достаточно далеко, чтобы дать нам возможность погоревать о своем.

Я искала Грея, не зная, что делать: взгляд метался по Сосудам, одетым так одинаково. Независимо от того, произошло ли это до исчезновения линии Гекаты или после, они решили принять черный цвет как свой собственный. Большинство из них изо дня в день носили костюмы, но даже те, кто предпочитал более повседневную черную одежду, принарядились по случаю.

Я нашла его, и мое тело замерло, когда я увидела его глаза на себе. Прилив жара, заполнивший меня, был неприличным, заставил меня сдвинуться с места, когда я вспомнила, как он приник к моему рту, как его рука оказалась между моих ног. Большую часть ночи я провела в поисках разрядки, отчаянно пытаясь найти ее без него и молясь, чтобы его внушение не сработало.

Я только усугубляла свое положение, прыгая под холодный душ, чтобы охладить перегретую кожу. Мне хотелось зарезать его, вырвать ему горло за то, что он вот так меня бросил.

Теперь я просто хотела трахнуть его, и вся ненависть исчезла, когда он смотрел на меня расплавленным взглядом. Мои бедра потерлись друг о друга, когда я снова сдвинулась, осознавая, что я делаю. Ищу давления, ищу прикосновений.

На гребаных похоронах.

Я тряхнула головой, выходя из себя, когда мой пристальный взгляд перешел в блеск. Он усмехнулся, его губы приподнялись, когда он отвернулся. Я перевела взгляд на ведьму, которую предстояло похоронить, на Ковенанта, который стоял рядом с ней. Мой рот открылся при виде гроба, деревянного ящика, который должен был отделить ее от земли, которая так нуждалась в ней.

— Почему она в гробу? — прошептала я, глядя на Деллу, стоявшую рядом со мной.

Она медленно повернула голову и посмотрела на меня, ее брови нахмурились в замешательстве, а на губах заиграла озабоченная улыбка.

— Что ты имеешь в виду, почему она в гробу? А в чем же еще она должна быть? — спросила она.

— Зеленые должны быть похоронены в земле. А не в коробке, — возразил я, переведя взгляд туда, где ждал Ковенант. Джордж перехватил мой взгляд, его челюсть сжалась, когда он, похоже, понял, насколько я ужаснулась.

— Ну, она же не была Зеленой. Квинси была Белой, — ответила она, пожав плечами, как будто это все объясняло. Мой ужас только усилился, глаза метнулись к коробке, в которой лежала белая ведьма. Ее следовало положить на ложе из священных камней, чтобы они впитали ее в источник.

— Это неправильно, — прошептала я и поняла, что Марго и остальные стали смотреть на меня с беспокойством.

Я проигнорировала их. Сделав шаг вперед, я приготовилась подойти к Ковенанту. Я искренне сомневалась, что они будут рады моему вмешательству, но я не могла стоять и ничего не делать. Я не могла смотреть, как ведьму разлучают с ее магией и ее прародительницами.

Чья-то рука схватила меня за локоть и потянула назад. Мое тело, казалось, осознало, кто именно посмел прикоснуться ко мне, и я замерла на месте, глядя на то место, где он стоял всего мгновение назад. Грея там уже не было, и когда я перевела взгляд через плечо на него, то увидела, что эти стальные глаза смотрят на меня с предупреждением.

— Не сейчас, Ведьмочка, — сказал он низким голосом, оттаскивая меня назад.

Я старалась не выказывать никакой реакции, старалась не поддаваться тому, как бездумно реагировало мое тело. Оно словно знало, что только он сейчас может доставить мне удовольствие, и хотело прижаться к нему и извиваться, как кошка.

Предательская сучка.

— Это неправильно, — сказала я, повторяя свои прежние слова.

— Может быть, и так, но часть перемен заключается в том, чтобы знать, когда действовать, а когда молчать. Ты не сможешь восстановить старые порядки, если разозлишь Сюзанну настолько, что она убьет тебя на месте, — прорычал он мне в ухо.

Я смутно чувствовала, как глаза Ковена обратились к нам, наблюдая за нашим взаимодействием, как будто было ненормально, что эти два вида смешиваются при свете дня.

Темнота обычно маскировала эти украденные мгновения.

— Ты не можешь ожидать, что я позволю им обречь ее душу на это, — прошептала я, сердце щемило в груди. Не иметь возможности связаться с источником и предками, страдать от христианского погребения и загробной жизни.

— Если хочешь, обратись к Ковенанту в частном порядке, но не будь настолько глупа, чтобы бросать им такой открытый вызов, — сказал он.

Даже я понимала логику его слов, но моя нижняя губа дрожала при мысли о том, что мне придется сделать.

Еще один шрам, еще одно пятно на моей душе. Может быть, она и была продана дьяволу задолго до моего рождения, но это не означало, что я должна была сама заработать ее в придачу.

— Я не могу этого сделать, — сказала я, качая головой, когда мои глаза обожгли слезы.

— Ты поручила мне защищать тебя. Позволь мне это сделать, — сказал он, отпуская мою руку. Его рука скользнула вниз по ткани моего темно-зеленого пиджака, его пальцы переплетались с моими, пока он не взял меня за руку. Я потрясенно смотрела на нее, на то, как мы каким-то образом подходим друг другу.

Никто, кроме мамы и брата, никогда не держал меня за руку. Я сдерживала слезы при воспоминании о том, как маленькая рука Эша сжимала мою, когда мы не так давно смотрели на гроб нашей матери, и сдерживала желание говорить. Найти кости и найти способ вернуться к брату, по которому я скучал больше всего на свете, должно было стать моей первоочередной задачей, даже если я буду носить ее душу на своей совести до конца своих дней.

Мои глаза пробежались по его торсу и груди, вернулись к глазам, где он задержал на мне взгляд. Погребение началось, когда Джордж заговорил, призывая стихии, которые уже давно отвернулись от Ковена. Я надеялась, что они проигнорируют его призыв, надеялась, что он унизится за то, что сделает с белой ведьмой, которую должны были похоронить вопреки ее природе.

Они этого не сделали, но для самых сильных из нас легкий ветерок, дувший на мое лицо, был насмешкой над тем, чем он должен был быть.

Силы, которыми Шарлотта наделила Ковенант, исчезли вместе с остальными. Что же они надеялись получить, отвернувшись от наших путей?

Несколько Серых подняли гроб в воздух, опустив его в яму в земле, которая стала ее невольной могилой. Ее тюрьмой в загробном мире.

Я закрыла глаза и поклялась найти способ все исправить. Я освобожу ее, когда смогу. Я окинула взглядом территорию кладбища, изучая каждый надгробный знак, и меня охватил новый ужас.

Я освобожу их всех.