ГЛАВА 9

ДОМИНИК

— Вчера вечером пропала еще одна партия товара, — говорит Маркус, вертя между пальцами свой золотой нож. Он не упоминает Катерину, но я знаю, что он злится из-за ее смерти так же, как и я.

Для Маркуса Катерина была просто шлюхой, но она также была женщиной, причем такой, которая не имела никакого отношения к мафии. Кто бы ни убил ее, он должен был сделать это, чтобы послать сообщение.

— Кто-то издевается над нами, босс. У меня такое чувство, что это эти гребаные ублюдки из Братвы, — говорит Данте, сжимая кулаки.

Данте клянется, что Братва как-то связана с нападением, и я тоже подозреваю, что они к этому причастны. Тем не менее, я не могу доверять и Каморре.

В нашем мире доверие - самый дешевый билет в могилу.

Музыка проникает в офис через небольшую щель в двери моего кабинета с танцпола в главном клубе. Хотя обычно я не возражаю против нее, мне нужна тишина, чтобы привести мысли в порядок. Я поворачиваю голову к Маркусу.

— Когда приезжает Виктор Валенте?

Маркус смотрит на часы.

— Он должен был быть здесь пять минут назад. — Маркус потребовал встречи с Валенте, когда мы час назад вернулись из порта.

Гнев сжигает мои вены, заставляя дрожать изнутри от того, что этот русский ублюдок смеет заставлять меня ждать. Я дрожу от желания убить, и дай Бог, чтобы сегодня я не начал новую войну.

Дверь открывается, и входит один из моих телохранителей.

— Виктор Валенте здесь, босс.

Я подаю сигнал, чтобы он вошел.

Телохранитель уходит и закрывает за собой дверь. Меньше чем через минуту Виктор входит в кабинет. Не знаю, что я ненавижу больше: запах алкоголя и марихуаны, исходящий от него, или его пизданутого сына, который следует за ним.

Виктор улыбается мне, садясь на место напротив моего стола, а его сын садится рядом с ним.

— Никогда не думал, что настанет день, когда Доминик Романо будет искать моего присутствия, — говорит он с мерзкой усмешкой.

Виктору шестьдесят. Он высокий, стройный мужчина с лысой головой и лицом, на которое хочется плюнуть. Его темные глаза соответствуют темному органу в груди, который он называет сердцем.

— Ты, наверное, счастлив как никогда, — говорю я ему, следя за каждым его движением как ястреб. — Не каждый день удается посидеть перед величием.

Он снова хихикает, и я сжимаю кулаки. Мне хочется вырвать ему глотку.

— Чем я обязан этому приглашению?

— Это едва ли можно назвать приглашением, если учесть, что я могу убить тебя прямо здесь, где ты сидишь. — Я бросаю взгляд на брата, который молча бушует. — Уверен, ты слышал новости.

Он вскидывает брови.

— Какие новости?

Умный ублюдок играет со мной в дурачка.

— Мой груз пропал, а девушку из моего клуба нашли мертвой в лесу.

Виктор поглаживает бороду, издавая звук "хм", слушая и ожидая, когда я закончу.

— Я ничего не знаю о твоем пропавшем грузе, Доминик.

— Не знаешь? — Спрашивает Маркус, его вены подергиваются, но ему удается сохранять спокойствие. Его способность нормально работать под давлением - одна из причин, по которой он смог утроить наше состояние. А то, что он родился с хорошим мозгом, - вторая причина.

— Да, сынок. Я не знаю.

— Я не твой гребаный сын, — рычит Маркус. — И лучше бы тебе говорить нам правду.

Хитрая ухмылка искажает лицо Виктора.

— Ты злишься из-за пропавшего груза или расстроен, что твою шлюху убили?

Глаза Маркуса потемнели.

— Следи за языком, Виктор.

— О, я виноват. — Виктор притворяется сочувствующим. — Смирись с этим, сынок. Она была просто шлюхой, я уверен, что к пятнице у тебя будет другая. Если тебе нужна более сладкая пизда, то я могу найти тебе кого-нибудь.

Мои кулаки дергаются. С меня хватит. А еще меня бесит, как упорно Виктор пытается залезть Маркусу под кожу.

— Хватит, Виктор.

— Прости мои манеры, Доминик. Мне кажется, твой брат не получил базовой подготовки по становлению человеком. Он дуется из-за мертвой киски.

— Мужик, — шипит Данте. — Я могу убить тебя прямо сейчас.

Сын Виктора, Маттео, поднимается на ноги.

— Следи за своим языком, придурок.

Данте одаривает его дерзкой улыбкой.

— Или что? Ты побежишь за своим отцом и спрячешься, да?

— Я тебе рот порву за то, что ты разговариваешь с моим отцом в таком тоне.

Я хватаю нож Маркуса и бросаю его в Маттео.

— Ладно.

Маттео отводит взгляд от Данте и переводит его на меня. Он смотрит между мной и ножом с замешательством.

— Хочу посмотреть, сможешь ли ты разорвать ему рот. — Держу пари, он не успеет сделать и трех шагов, как его мертвое тело упадет на пол, как мешок с картошкой.

Маттео не двигается ни на дюйм. Нож он тоже не поднимает.

— Ты не можешь? — Я вздыхаю, новая волна ярости закипает в моем животе. — Я так и думал. Отдай нож мне, мальчик.

Маттео замирает, встретив разочарованный взгляд отца. Он пинает нож в мою сторону.

— Хорошо. А теперь садись на место, мать твою.

Поведение Маттео бурное, как грозовая туча, но он не осмеливается пойти против моего приказа. Он издает, как я полагаю, гневное рычание, а затем приклеивает свою задницу к стулу, как хороший щенок. Мальчик едва ли похож на мужчину.

— Я скажу это не один раз, Виктор, так что слушай внимательно. — Горечь обжигает горло, прокладывая себе путь из желудка. — Ты пожалеешь, если я когда-нибудь узнаю, что ты солгал мне сегодня.

В глазах Виктора вспыхивает гнев. Он не слишком хорошо воспринял мое предупреждение, да ему это и не нужно. Главное, чтобы он его выполнил, потому что я имею в виду каждое гребаное слово, которое только что сказал.

— Конечно. Я не смею идти против вас. Я помню войну пятнадцатилетней давности и все, что я потерял. Я не могу представить, что это случится во второй раз.

— Мы все что-то или кого-то потеряли, — подхватывает Маркус. — Давайте сделаем так, чтобы это никогда не повторилось. И еще одно: ты не должен принимать ничью сторону, если начнется война между Коза Ностра и Братвой.

— Не буду.

— Хорошо. — Я иду к мини-бару в углу моего кабинета, беру стакан и новую бутылку виски, затем наливаю себе на палец напиток. — Встреча окончена.

Виктор начинает уходить, но, остановившись у двери, обращает на меня внимание.

— Ты вернулся насовсем, Доминик?

Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Я вернулся, чтобы расставить все по своим местам. — То есть меня на мой трон, а всех остальных под него.

Дверь открывается, а затем закрывается. В комнате воцаряется тишина, напряжение все еще витает в воздухе.

— Что скажешь, брат? — Спрашивает Маркус, нарушая тишину.

Думаю, мы вляпались в дерьмо.

Но я этого не говорю. Маркус уже знает, что худшие враги – это те, кого ты не видишь.

— С этого момента мы никому не доверяем. — Я несу напиток к своему столу. — Скажи Винсенту, чтобы возвращался домой. С этого момента мы должны быть начеку.

— Да, брат. — Маркус поднимается на ноги и подходит к моему столу. Он берет мой стакан и одним глотком выпивает виски, а затем ставит пустой стакан на стол. — Что ты планируешь делать со своим сыном?

— Сыном? — Данте прищурился, его глаза умоляют меня об объяснении. — Каким сыном?

— У него есть сын от той девушки. Елены. — Маркус улыбается и похлопывает Данте по плечу. — Не удивляйся, приятель. Я только вчера узнал, что стал дядей.

Данте требуется мгновение, чтобы осмыслить услышанное.

— Значит, я тоже дядя?

— Еще чего. Этот ребенок - мой племянник. Мой и Винсента. — Он оглядывает Данте с ног до головы. — Ты просто парень, который работает на его отца.

Данте игриво сжимает свою грудь.

— Это больно, чувак. Я думал, мы семья.

— Ни за что, — говорит ему Маркус, после чего снова переключает свое внимание на меня. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, брат.

Есть только одна вещь, которую нужно сделать.

— Усильте охрану вокруг моего сына и его матери. Следи за всеми, кто их окружает. А также, пожалуйста, следи за ними сам.

Маркус кивает.

— Я пересеку океан ради тебя, брат. Сохранить твою семью в безопасности – это ничто. Доверься мне.

— Я доверяю тебе. — Я поворачиваюсь к Данте. — Узнай, в каком клубе Винсент прожигает свою жизнь, и притащи его домой. Если понадобится, переломай ему ноги, но он нужен мне живым.

Данте поднимается на ноги и поглаживает свою рубашку.

— Доверься мне, я так и сделаю. — Я знаю, что он так и сделает. Данте еще больше, чем я, недоволен образом жизни Винсента.

Маркус и Данте кивают мне, а затем уходят. Музыка становится громче, когда они открывают дверь, а затем стихает до шепота, когда она закрывается за ними. Как только я остаюсь один, мои руки снова сжимаются в кулаки, и я позволяю своему гневу проявиться.

Надвигается война, и она надвигается на нас в полную силу. Я чувствую ее, ощущаю ее вкус и запах, когда она приближается. Вонь крови, вульгарный вкус смерти и зловещее ощущение того, что души покидают свои тела.

Прошло пятнадцать лет с последней войны, а я поклялся оберегать всех после того, как потерял родителей.

Мои плечи напрягаются, когда осознание происходящего бьет меня по кишкам. В случае войны я могу потерять гораздо больше. Я только что нашел своего сына и Елену, и мне нужно обеспечить их безопасность.

Катерина не была слабым местом Маркуса, и все же они пришли за ней. Можно быть уверенным, что они примутся за Елену и Лукаса, если узнают о них. Сейчас это мои самые большие слабости, и враги воспользуются любой возможностью, чтобы использовать их в качестве приманки, чтобы заманить меня.

Они могут попытаться, но у них ничего не получится, потому что я намерен обеспечить их безопасность. И мне плевать, что для этого придется рисковать жизнью.

***

— Ты шутишь, да?

Елена перестает улыбаться, когда видит, насколько я серьезен. После вчерашней встречи с Виктором я придумал лучший план, чтобы обезопасить ее и Лукаса.

Они должны переехать ко мне.

После того как я отвез Лукаса в школу сегодня утром, я поехал к Елене, чтобы рассказать ей о том, что происходит. Разумеется, я не стал рассказывать ей об убийстве Катерины. Елена понятия не имеет, кто такая Катерина, и она бы только испугалась, если бы я сказал ей, что кто-то был убит.