32. САЛЛИ

На следующий день я отменяю все свои встречи, чтобы остаться дома с папой. Тео не может пропустить работу, но она приезжает домой в обеденный перерыв, чтобы проведать нас, настаивая на приготовлении домашнего куриного супа, хотя отец все еще слишком плохо себя чувствует, чтобы много есть.

Он съедает только половину тарелки, но, кажется, приободрен визитом Тео. Остаток дня проводит за чтением биографии Уинстона Черчилля, которую она позаимствовала у Мартиники, чтобы он мог насладиться ею.

К четвергу ему становится немного лучше, а в пятницу он встает с постели, выглядя бледным и изможденным, но с более ясным взглядом, чем я видел за последние годы.

Он выбросил абсолютно весь алкоголь в домике у бассейна, а в пятницу вечером посещает свое первое собрание анонимных алкоголиков, хотя едва оправился настолько, чтобы самостоятельно стоять. Риз идет с ним, для физической и моральной поддержки.

Тео поздно возвращается с работы. Когда к восьми вечера ее все еще нет дома, я борюсь с желанием поехать к ней в офис и придушить Ангуса. Клянусь, он специально задерживает ее допоздна перед выходными, просто потому что у него нет своих собственных планов.

Но когда она наконец приезжает, выясняется, что ее задержал вовсе не Ангус, а лохматый, пушистый комочек на пассажирском сиденье.

Тео отстегивает ремень безопасности, удерживающий самого огромного щенка Сенбернара, которого я когда-либо видел. Она с трудом вытаскивает его из машины, все ее руки в шерсти, а щенок ухмыляется мне, высунув язык.

— Новый парень? Вот так просто меня заменили.

Тео смеется, прижимаясь носом к уху щенка.

— Он не для меня. Хотя, если я подержу его еще час, то уже не смогу отпустить.

— Пожалуйста, скажи мне, что он не для Риза. Нельзя, чтобы за щенком ухаживала необученная собака.

— Вообще-то... — нервно говорит Тео. — Я планировала подарить его Меррику, потому что читала книгу о зависимости, и там было написано, что это может помочь заменить вредную привычку чем-то положительным.

— Хорошо... — меня немного беспокоит, как мой отец будет заботиться о щенке, когда он едва может позаботиться о себе. Но полагаю, что смогу подстраховывать его, помогая с прогулками, кормлением и так далее. Это, безусловно, поможет отвлечь его и составить ему компанию, когда нас с Ризом не будет дома.

— Как его зовут?

— Берни Сандерс, — сразу же отвечает Тео. — Очевидно, он отзывается только на свое полное имя.

Я сомневаюсь, что он вообще на что-то отзывается. Этот пушистый шарик явно живет, чтобы есть и дремать.

— Где ты его взяла?

— У Линн, бухгалтера, есть сенбернар, которая неожиданно загуляла с соседской собакой… бедняжка была так стара, что никто не думал, что такое возможно. У нее был только один щенок, но он выглядит вполне здоровым.

— Он выглядит так, будто съел весь остальной выводок.

— Берни никогда бы так не поступил, — говорит Тео, прижимая его к груди.

Берни повезло, что его подарят моему отцу, потому что он уже отнимает слишком много внимания Тео. Я слегка ревную.

— А как же я? — рычу я. — Где мои обнимашки?

Тео приподнимает подбородок, чтобы поцеловать меня поверх пушистой собачьей головы.

Последние две ночи она спала в моей постели, не то чтобы мы много спали. Я мог бы почти поблагодарить своего отца за то, что он так сильно заболел, потому что не было никаких разговоров о возвращении Тео в ее собственную квартиру, и я чертовски уверен, что не собираюсь поднимать эту тему.

На самом деле, с этим щенком она может остаться еще как минимум на неделю, просто чтобы помочь Берни освоиться. Я почесываю пса за ушами, готовый простить все, что угодно, если он обеспечит мне еще несколько дней с Тео.

— Где Меррик? — спрашивает она, уже направляясь к дому.

— В домике у бассейна с Ризом. Они только что вернулись.

Я следую за ней, пользуясь возможностью полюбоваться задницей Тео в ее рабочей одежде. На ней тот же темный костюм, в котором она была в тот день, когда встретилась со мной в пиццерии, кажется, что это было сто лет назад.

Костюм тот же, но Тео выглядит по-другому, когда она бросает мне улыбку через плечо. Она оставила волосы распущенными и растрепанными, и даже в ее походке стало немного больше непринужденности. Может быть, это для меня, потому что ей известно, что я прямо за ней. Очень надеюсь на это.

Из-за Берни она вся в собачьей шерсти, но Тео, кажется, это не волнует. Она подпрыгивает от возбуждения, без стука врываясь в домик у бассейна и крича: — Меррик, я привела тебе нового друга!

Я должен это увидеть, потому что не сказал бы, что мой папа ― человек, который любит сюрпризы или подарки, к тому же даже не уверен, что он любит собак.

Он выглядит слегка ошеломленным, когда берет огромного пушистого щенка на руки.

— Кто это?

— Берни Сандерс Второй, — говорит Тео.

Мой папа ошеломленно смотрит на собаку. Берни в ответ с энтузиазмом вылизывает ему лицо. Не один или два раза, а практически умывает все лицо.

Риз надувает губы.

— Ты никогда не разрешал мне завести щенка.

Я напоминаю ему: — Ты даже не смог сохранить жизнь золотой рыбке.

— Джордж был у меня два года!

— Было шесть разных Джорджей, — говорит наш папа.

— Что?

— Каждый раз, когда очередной Джордж всплывал брюхом кверху, твоя мама выпускала в аквариум такую же золотую рыбку.

Риз издает сдавленный звук.

— О боже! Бедный Джордж.

Я спрашиваю: — Который?

Риз закрывает лицо руками.

Тео бросает на меня взгляд, означающий, что она считает меня слишком жестоким по отношению к брату. Она не знает, как сильно он в этом нуждается, все остальные спустят ему с рук даже убийство.

Особенно убийство золотой рыбки. Шесть раз, реально мам?

— Лучше держись подальше от Берни, — предупреждаю я Риза. — Он только один.

— Но я хочу подержать его, — тоскливо говорит Риз. — Посмотри, какой он пушистый...

Папа отворачивается, когда Риз тянется к собаке.

— Ему и здесь удобно.

Берни Сандерс уже свернулся в клубок, сонно моргая большими карими глазами.

Мой папа гладит его по голове, медленно, как гипнотизер. Через несколько минут щенок уже храпит. Но папа все равно продолжает его гладить.

Тео старается не улыбаться слишком сильно, от чего на ее щеках появляются ямочки. Она выглядит довольной и гордой собой, так и должно быть. Мой папа смотрит на собаку с таким выражением, которого я никогда не надеялся снова увидеть на его лице. Бедняга уже влюбился.

— Как прошла встреча? — спрашиваю я его.

— Хорошо, — отвечает он. — Я собираюсь и завтра пойти.

Мой близнец, способный найти развлечение где угодно, говорит: — Я тоже! Истории, которые рассказывают эти парни, вдохновили меня на сценарий.

Я киваю вместе с ним.

— Я рад, что их боль может стать материалом для твоей работы.

Тео тихонько фыркает, но Риз не обращает на это внимания.

— Знаю! И я могу подвезти папу, убьем двух зайцев одним выстрелом.

— Я бросил пить не для того, чтобы погибнуть в автокатастрофе, — говорит папа. — Я сам поведу.

— Ну отвык немного за все эти месяцы в джунглях, — Ризу хватает ума выглядеть виноватым и не спорить. — Я всего лишь забыл о поворотниках.

— И о торможении, — говорит папа.

— Если бы у нас была Tesla, мне бы не пришлось ничего этого делать. Это первое, что я куплю, когда сериал продлят на второй сезон.

— Хорошая идея, — я хлопаю его по спине. — Убедись, что ты тратишь всю свою зарплату и ничего не откладываешь на черный день.

— Я слышу сарказм, любимый брат?

— Это смирение.

— Посмотрим, кто первым доберется до двадцати миллионов. Тогда я буду оплачивать твои счета.

— Не могу дождаться. Ты все еще должен мне пятьдесят баксов, которые я тебе одолжил на свидание с какой-то девушкой из Tinder. Не говоря уже о пятизначной сумме других твоих займов.

Риз только усмехается.

— Запиши это на мой счет. К следующему году...

— Да, да, знаю, ты будешь потягивать май-тай⁴³ на яхте Лео.

— В одинаковых плавках, — Риз блаженно улыбается.

— Я встречал Лео, — замечает папа. — На вечеринке в Сан-Тропе. Он все время пялился на грудь Стеллы.

Несмотря на то, что Тео всю жизнь прожила в Лос-Анджелесе, а также четыре года на звездной орбите Ангуса, она питает удивительную слабость к сплетням о знаменитостях. Ее глаза расширяются.

— Ты бушевал?

— Нет. Я делал то же самое. То, как она выглядела в купальнике… мне тогда пришлось бы драться с половиной яхты.

Я смотрю на Тео в тот момент, когда она смотрит на меня, и понимаю, что мы оба вспоминаем, как я топил Ангуса.

Она прикрывает смех рукой, ее лицо раскраснелось и стало прекрасным. Мягкость её пальцев, скользящих по губам, взгляд, устремленный на меня… думаю, это воспоминание доставляет ей удовольствие, и ей еще приятнее, что я тоже думаю о нем.

Это был момент, когда я впервые потерял контроль… когда я отклонился от плана. И с тех пор я не оглядывался назад.

Люди лгут сами себе. Придумывают ложь, чтобы объяснить, почему не смогли что-то сделать или что это не их вина …

Я стараюсь трезво оценивать себя. Через призму того, что я на самом деле делаю, а не того, что намереваюсь.

И если задуматься, то становится совершенно очевидно… что я все это время добивался Тео.

План? Какой, блять, план… Я хочу ее.

В тот день я был парнем, держащим под руку самую великолепную женщину на яхте. Тео выглядела сногсшибательно. Она и сейчас потрясающая. А Ангус чуть с ума не сошел, осознав, какая девушка все это время была рядом с ним.

С тех пор я смеюсь над ним.

Но, может быть, я чертов идиот.

Тео здесь, рядом со мной, делает мою жизнь такой, какой она никогда не была — прекрасной. Так зачем я продолжаю играть в игры?

Я хочу прекратить все это: притворство, шоу для Ангуса... даже сама сделка начинает казаться мне ошибкой. Если притворяться, что я встречаюсь с ней, было мне на руку, то встречаться с ней на самом деле должно быть еще лучше, но это не так. Я больше не могу играть с Тео, не с тем, что я к ней чувствую. Я не могу использовать ее, чтобы заманить Ангуса.