РАО

Если бы пошел дождь, план провалился бы.

Вода в туннеле под лаковыми садами вздулась, и водоем поднялся до груди тех, кто первым спустился в темноту. Несмотря на то, что Малини была высокой женщиной, Рао опасался, что она не сможет устоять на ногах.

Но она все равно опустилась вниз. Он коснулся ее подбородка.

Воины, шедшие впереди, держали над собой оружие, обмотанное мешковиной, чтобы защитить его от воды. Вода была затхлой и вонючей, и Рао пришлось сдержать позыв к рвоте.

Будь благодарен, сказал он себе, что недавно не было дождя. Будь благодарен, что мы здесь не тонем.

Будь благодарен, что вообще есть выход.

Он напрягся и двинулся вперед в темноте.

Они оставили мужчин и женщин в лаковых садах. Им пришлось это сделать. "Если сюда придут солдаты, они увидят, что здесь пусто", - сказал владыка дварали. "Поэтому я оставлю мальчика или двух, и прошу остальных мужчин сделать то же самое".

Остальные принцы и владыки согласились и сделали это. А Рао не смотрел на Малини. Да ему и не нужно было. Он знал, как тщательно она плетет свои сети. Ее молчание, когда говорили мужчины, не значило ровным счетом ничего.

Жрецы безымянных решили остаться. "Это наше место, место нашего служения и долга", - спокойно сказал один из мужчин, стоя на коленях в роще лаковых деревьев под жемчужным блеском их листьев и прозрачным, мерцающим маслом их коры. "Безымянные решат, что с нами будет дальше".

"Скорее всего, из этого ничего не выйдет", - сурово ответил Махеш, владыка Париджати, который с самого начала был предан Адитье. "Но мы благодарны тебе за твою храбрость".

"Это не храбрость", - пробормотал Адитья Рао позже, когда мужчины собирали свое снаряжение и оружие, а Малини наблюдала за ними из тени монастырской веранды, прикрыв лицо паллу. "Это просто наше призвание. Принятие ветров судьбы".

"Я думаю, что принятие своей судьбы может быть мужественным", - сказал в ответ Рао, думая об Алори. "Спокойно встретить свою смерть... это может быть смело".

Адитья, должно быть, тоже подумал о ней тогда. Он выглядел внезапно ошеломленным.

"Рао, я не хотел..."

"Ничего страшного", - вклинился Рао. И это было ничего. Это должно было быть пустяком. Но он не мог вынести извинений Адитьи. "Нам лучше приготовиться к путешествию".

Они продвигались все дальше и дальше по водным туннелям, огромным выложенным камнем впадинам, а темнота становилась все гуще, надвигаясь на них. Никаких фонарей. Нет огня. Здесь не может быть огня. Пока нет, и, надеюсь, никогда не будет. Он еще раз оглянулся на Малини. Она была почти невидима, но он видел ее глаза, белки которых блестели на фоне воды.

"Принц Рао, - негромко сказал один из людей Према. "Мы приближаемся к цели".

Решетка над ними. Тонкие сегменты лунного света. Трое мужчин потянулись вверх, чтобы откинуть ее в сторону. Рао опасался засады лишь на мгновение - хитрый стратег с горсткой людей мог бы перебить их здесь одного за другим, - но они без проблем пробрались через решетку. Когда Малини вытащили из воды, Адитья тут же завернул ее в мешковину, снятую с одного из орудий. Малини прошептала слова благодарности, обхватывая себя руками, как будто это была лучшая шаль Дварали.

Они тихо двинулись под прикрытием деревьев - свежих, без лака, с ароматом сока и земли. Между ними не было света, пока натягивались луки, проверяли их вес. За кронами деревьев возвышалась плотина великого озера Сругна, сдерживаемая хитроумным каменным сооружением, подобного которому Рао никогда прежде не видел. Он хотел бы полюбоваться ею, изучить ее. Но не сегодня.

Малини подошла и встала рядом с ним. Ее била мелкая дрожь, но взгляд был острым, устремленным на монастырь под ними.

"Все тихо", - сказала Малини.

"Твой владыка Дварали сказал тебе об этом?"

"Лорд Халил сказал, да", - ответила Малини. "И он не мой, Рао. Не будь мелочным. Он в первую очередь предан своему императору".

"Его первая любовь - интересы Дварали".

"Значит, повезло, что интересы Адитьи и Дварали совпадают". Ее голос и выражение лица были бесстрастными. "У меня такое впечатление, что ты злишься на меня, Рао".

Он замолчал на мгновение. Затем он сказал: "Этот план".

"Да?"

"Это глупо. Я не знаю, как ты убедила Адитью поддержать это, но я боюсь этого".

Малини даже не стала притворяться, что это не было ее планом. "Я ни в чем его не убеждала. Я просто внесла предложение. И император Адитья рассмотрел его должным образом".

"Должное рассмотрение", - повторил Рао. "Что ты ему сказала?"

"Правду", - просто ответила Малини.

"Этот план..." Он колебался.

"Скажи это, Рао".

"Холодный", - сказал он. "Жестокий. В отличие от тебя".

"Ты говоришь немного похоже на Адитью", - сказала она после паузы, которая растянула воздух между ними. "Но я полагаю, что вы давно дружите не просто так. В вас обоих есть слабость, которую я не понимаю".

"Нравственность - это не слабость".

"Это так, если это приведет нас всех к смерти. Рао, у нас есть люди, но только столько людей и столько оружия", - сказала Малини. "Монастырь находится в долине. Он уязвим и имеет только один известный вход. Все это ты знаешь. Если бы мы остались там, нас бы легко схватили. Или вырезали бы. Возможно, они бы нас сожгли. Это было бы так просто". Ее голос изменился, как пальцы на струнах ситара, от мягкости к грохочущей дикости. "И я не стану гореть, Рао".

"Малини".

"Что? Что ты хочешь от меня? Если бы Лорд Халил, или Махеш, или Нараян подали эту идею, ты бы так не реагировал. Если бы это сделал Адитья, ты бы подчинился с тяжелым сердцем, но ты не стал бы разговаривать с ним так, как со мной. Почему так?"

"Ты считаешь, что я думаю о тебе меньше, чем об этих мужчинах", - недоверчиво сказал Рао.

Она посмотрела на него взглядом, в котором не было ничего осуждающего. Даже осуждения не было. "Я не знаю, что ты видишь, когда смотришь на меня. Но если ты думаешь, что он слишком холоден для меня или слишком жесток..." Она пожала плечами. "Я никогда не лгала тебе, Рао. Если ты не знаешь меня, если ты не понимаешь, чего я хочу добиться, то ответственность за это лежит только на тебе".

Рао придержал язык.

Возможно, это был тот самый момент. Возможно, пришло время сказать ей правду. Тайна его имени, завернутая, как темный дар, ждала своего часа. Он всегда верил, что узнает, когда придет время, - ему всегда говорили, что он узнает, когда имя нужно будет произнести. Но сейчас он не чувствовал тяжести правильности в своих костях. Только ползучая сырость от его вонючей мокрой одежды и жуткая неподвижность воздуха, когда воины сгрудились вокруг него в темноте.

Но он все равно почти сказал это. Почти повернулся к Малини, формируя рот в слова. Мое имя, имя, которое жрецы прошептали мне на ухо при рождении. Малини, меня зовут...

"Они здесь". Ропот, передаваясь от воина к воину, достиг места, где стояли Малини и Рао. Тело Рао онемело.

Под ними, пробираясь через единственный проход, который позволял напрямую попасть в лаковые сады, шла процессия воинов. Не все войска Чандры, конечно, но все же королевские воины Париджати. Они двигались бесшумно и быстро, но Рао все равно узнал их. Что-то было в том, как они двигались. И, конечно, это оружие, огромные сверкающие сабли, блеск остроконечного диска на поясе у другого.

Свита, посланная убить человека в его постели. Они не знали, подозревал он, что у Адитьи есть последователи, собравшиеся у него на службе. Если бы они знали, то не пришли бы в таком малом количестве. Они привели бы с собой более серьезное оружие войны.

Тем не менее, если бы последователи Адитьи не покинули лаковые сады, как предупредил их разведчик; если бы они остались и пошли по пути священства, позволив судьбе омыть их...

Рао посмотрел на Малини. Она не отвела взгляда.

Стоя на коленях у их ног, воин, который говорил, делал медленные, обдуманные движения: доставал кремень, стрелу, основные запасы масла, которые были наспех разлиты в бутылки перед спуском. Остальные делали то же самое. В напряженной тишине Адитья выбрался из толпы. В руках у него был лук, а за спиной - колчан со стрелами.

Было приятно видеть, что он стоит так прямо, с расправленными плечами и поднятой головой, его глаза сузились, когда он уставился сквозь ночной мрак на монастырь под ними.

Он поднял руку вверх, делая недвусмысленный жест. Держитесь.

Они ждали. Внизу раздались крики и звон мечей. Как и планировалось, несколько солдат, оставшихся внизу, повернули на людей Чандры. Это была замануха. Пусть воины Париджата думают, что они пришли в монастырь без предупреждения. Пусть думают, что одолеют Адитью и отправят его на убой.

Пусть они проникают все глубже в лаковые сады.

Рука Адитьи оставалась поднятой. Держись. И Рао, который не держал лук, не держал ничего, кроме своего дыхания в горле. Даже его сердце замерло внутри него, ожидая неизбежного сигнала.

Зажечь стрелы. Поджечь монастырь. Добиться, чтобы сгорели все люди Чандры - и все бедные жрецы-жертвы, оставшиеся позади.

Держаться.

Он ждал. Адитья не опустил руку.

Послышался тревожный шорох. Шум внизу усиливался.

В любой момент их могли заметить. Воины париджати увидят их и повернут оружие вверх, поражая своих людей стрелами в горло, в живот. У париджати было преимущество - они находились низко в долине, но Рао все равно покрылся холодным потом при одной мысли об этом.

Один из владык пробормотал что-то вроде клятвы и хотел опустить руку Адитьи, чтобы сделать движение, предписывающее смерть, но Адитья сказал голосом, подобным холодному дождю: "Вы сожжете жрецов? Стой, брат".

Владыка вздрогнул. Остановился.

Адитья был внушителен в профиль. Взгляд как лед, челюсть - резкая линия, строгий и отдаленный. Он больше походил на себя, чем на Адитью, с которым Рао вырос рядом, принца Париджата, человека, который никогда не был никем, кроме как неизменно честным, неукоснительным приверженцем чести и благородного кодекса, чем на него самого с той ночи, когда он услышал речь безымянного.