Глава 6. Венгрия и советский блок в эпоху хрущевских экспериментов, 1956-1964 гг.

Упущенная возможность: План вывода советских войск из Венгрии в 1958 году

Короткий период времени между 1956 и 1964 годами стал самой динамичной эпохой в истории Советского Союза. Главным стимулом для советской позиции стал внезапный рост беспрецедентной уверенности в себе, связанный с тем, что в области ракетных технологий советская наука временно, пусть и на несколько лет, опередила американцев. Укреплению советских позиций способствовал и другой фактор: гарантия сверхдержавности, полученная в 1956 году, по сути, гарантировала Советскому Союзу, что в будущем Соединенные Штаты, несмотря на свою жесткую пропаганду, не будут вмешиваться во внутренние дела советской империи, что бы ни происходило за "железным занавесом".

Эти два значимых изменения конца 1950-х годов коренным образом повлияли на советскую внешнюю политику и косвенно способствовали укреплению двух параллельных, но противоположных тенденций. Двойственность этой политики заключалась в том, что она постоянно провоцировала/испытывала противника и в то же время искала возможность консенсуса. Таким образом, главной особенностью внешней политики Хрущева стало настойчивое выдвижение инициатив в двух принципиально разных направлениях. С одной стороны, используя свое временное преимущество в области разработки межконтинентальных ракет, он поощрял рискованные и явно дестабилизирующие шаги, продиктованные политикой силы и подразумевавшие конфронтационную позицию или даже бринкманство, направленное на достижение односторонних уступок. В случае с Берлинским кризисом это означало попытку изменить европейский статус-кво 1945 года, попытавшись ликвидировать любое западное военное присутствие в Западном Берлине, а в случае с Кубинским ракетным кризисом были очевидны усилия по изменению глобального стратегического баланса в пользу Москвы. Вторая тенденция, однако, носила ярко выраженный конструктивный характер, и это оказалось определяющим фактором для исторических процессов. Она подразумевала продвижение политики вынужденного сосуществования и поиска консенсуса, что гармонировало с процессом разрядки, начавшимся после 1953 года и широко распространившимся с 1963 года. Хрущев выдвинул радикальные предложения в области разоружения, контроля над вооружениями и сокращения ядерного оружия, но, что самое поразительное, он пошел на впечатляющие односторонние уступки, особенно в отношении сокращения и вывода войск, в то время как его преемники вплоть до конца 1980-х годов не считали допустимыми ни подобные, ни даже сопоставимые шаги. Таким образом, в долгосрочной перспективе огромный рост доверия после 1956 года способствовал процессу эмансипации, в ходе которого Советский Союз к концу 1960-х годов стал равноценной сверхдержавой по отношению к Соединенным Штатам с военно-стратегической точки зрения. Это, однако, косвенно способствовало возникновению тенденции к сотрудничеству, которая привела к углублению новой волны политики разрядки с середины 1960-х годов и в конечном итоге привела к подписанию Хельсинкского заключительного акта в 1975 году. Этот акт не только означал признание де-юре европейского статус-кво 1945 года, но и мог рассматриваться как "конституция" праксиса вынужденного сосуществования, который к тому времени был принят не только на Востоке, но и на Западе.

Довольно конструктивная политика односторонних уступок должна была доказать явно мирные намерения Советского Союза и всего Варшавского договора. Именно этой цели в 1958 году служил план объявления о выводе всех советских войск из Венгрии и Румынии. Такой эффектный шаг должен был оказать большое влияние не только на западных политиков, но и на общественность, поскольку от противоположной стороны не ожидалось аналогичных уступок в ответ. Всего тремя годами ранее заключение Австрийского государственного договора и последующий вывод союзных войск из этой страны стали результатом классического великодержавного компромисса. На этот раз Советская Армия планировала оставить две восточноевропейские страны, оккупированные в ходе Второй мировой войны, без какого-либо quid pro quo с западной стороны. Более того, теперь мы знаем, что этой инициативе не предшествовали никакие просьбы или давление, как это было в 1955 и 1956 годах, во время Венгерской революции, когда румынское руководство потребовало вывода советских войск.² Поэтому очевидно, что это была собственная инициатива Хрущева, и она была частью его большого плана, направленного на создание благоприятных условий для его политики сближения с Западом. Вполне вероятно также, что он рассчитывал, что этот шаг станет важной картой, которую можно будет использовать на предстоящей, но так и не состоявшейся встрече на высшем уровне четырех держав по типу Женевского саммита летом 1958 года, активная подготовка к которой велась еще весной.

Полный вывод советских войск из Венгрии и Румынии также повысил бы престиж Советского Союза как законопослушной державы с точки зрения международного права, поскольку после такого шага советские войска были бы размещены только в тех странах (ГДР, Польша), где, в отсутствие германского мирного договора, правовые основания были предоставлены все еще действующим Потсдамским соглашением трех союзных держав. Это объясняется тем, что правовые основания для размещения войск в Венгрии и Румынии истекли после подписания Австрийского государственного договора в мае 1955 года и вывода советских войск из восточной части Австрии. Изначально эти войска были введены для охраны коммуникаций между оккупированной советскими войсками зоной Австрии и Советским Союзом, как это было предусмотрено Парижскими мирными договорами, подписанными с Венгрией и Румынией в феврале 1947 года. Однако, согласно положениям этих договоров, через девяносто дней после вывода советских войск из Австрии после заключения мирного договора они должны были покинуть также Венгрию и Румынию. В соответствии с этим вывод войск должен был состояться осенью 1955 года. Однако 14 мая 1955 года, за день до подписания австрийского государственного договора, в польской столице был создан военно-политический союз советского блока - Варшавский договор (ВП). Хотя в обнародованном в то время учредительном уставе Варшавского договора не было пунктов, которые позволяли бы размещать советские войска на территории других стран-участниц, представляется возможным, что позднее, как уже говорилось в главе 2, они хотели использовать организационные рамки ВП для создания правовой основы для дальнейшего размещения советских войск в Венгрии и Румынии.³ Такое решение, однако, оказалось бы односторонним шагом и серьезным нарушением международных обязательств, взятых советским правительством ранее в мирных договорах. Таким образом, решение Хрущева в действительности было направлено на то, чтобы из необходимости сделать добродетель, а именно, чтобы вывод войск из двух восточно-центральноевропейских стран, которые в любом случае были стратегически менее важны, выглядел как односторонняя уступка и акт укрепления доверия, направленный на радикальное улучшение отношений между Востоком и Западом.

В целом венгерское руководство с энтузиазмом поддержало инициативы Хрущева по разоружению, потому что Кадар - как лидер небольшой и не слишком развитой страны - действительно считал армию необходимым злом и старался как можно меньше тратить на оборону. Он прекрасно понимал, что увеличение военных расходов поставит под серьезную угрозу его политику уровня жизни, направленную на умиротворение общества после 1956 года. В действительности он ожидал, что Советский Союз обеспечит защиту Венгрии, поскольку союзники Москвы даже в совокупности не представляли собой значительной силы против НАТО. Поэтому в течение нескольких лет после 1956 года венгерское руководство постоянно говорило о дополнительном бремени масштабной экономической реконструкции после "контрреволюции", а также о необходимости постоянного повышения уровня жизни населения, чтобы вернуть доверие народа к новому руководству и тем самым обеспечить политическую стабильность в стране. Тем самым они могли бы добиться временного особого статуса, при котором Венгрия могла бы иметь значительно меньший оборонный бюджет, чем другие страны-члены WP.

По всей вероятности, именно это стало главной причиной того, что весной 1958 года Кадар отверг предложение Хрущева, когда первый секретарь ЦК КПСС предложил, как и в Румынии, вывести все советские войска из Венгрии. Это важнейшее предложение, державшееся в строжайшем секрете до конца правления Кадара, было сделано во время визита советской партийно-правительственной делегации в Будапешт 2-10 апреля 1958 года.⁵ Тогда же советское руководство сделало аналогичное предложение и Румынии, и, как известно, в июне 1958 года советские войска были полностью выведены из страны.⁶ Спустя несколько месяцев Хрущев в беседе с Мао Цзэдуном интерпретировал события аналогичным образом, что подтверждает серьезность его предложения: "Когда я был в Венгрии, я предложил Кадару вывести войска. Он не согласился и согласился только на сокращение одной дивизии. Они разместили наши войска вдоль австрийской границы, но австрийцы нам не угрожают. Я считаю, что ситуация в Венгрии очень хорошая. Кадар - хороший человек".

Согласно известным на сегодняшний день документам, Кадар сам, не посоветовавшись с руководством ВСП, отклонил это предложение, мотивируя это тем, что, хотя внутренняя ситуация в стране стабильна, одна венгерская армия не сможет гарантировать безопасность страны в случае внешней угрозы.⁸ Если первая часть аргумента была просто неправдой весной 1958 года, то вторая часть в действительности относилась и к любому другому несоветскому члену Восточного блока; это очень слабое оправдание, должно быть, было результатом импровизации Кадара, когда ему пришлось реагировать на неожиданное предложение. По-настоящему большая загадка заключается в том, почему Хрущев принял это объяснение и позволил Кадару одним эффектным движением сорвать великий план вывода советских войск из всех стран, где не было законных оснований для их размещения. Как ни парадоксально, главной причиной этого могут быть исключительно близкие личные отношения между двумя лидерами, и вполне вероятно, что в аналогичной ситуации Хрущев не пошел бы на подобную уступку ни одному другому лидеру советского блока. Другим мотивом может быть то, что это было явно временное соглашение, поэтому вывод войск из Венгрии мог состояться несколько лет спустя, создавая еще одну меру укрепления доверия, которая могла бы быть использована на более позднем этапе разворачивающегося процесса разрядки. Это тем более вероятно, что на февральском заседании ПКК ЗП 1960 года Хрущев вновь поднял вопрос - возможно, тогда лишь в теоретическом смысле - о выводе советских войск из Венгрии и даже из Польши.