— Он пытался убить ребенка в утробе матери, — сказал Хью.

Она остановилась и посмотрела на него.

— Что?

— Это не сработало. Дэниелс трудно убить.

Элара ободрилась.

— А потом ее мать забрала ее и сбежала с военачальником Роланда.

— Он вырастил меня, — сказал Хью.

— Военачальник?

— Да. Его звали Ворон. Он обучал меня с тех пор, как они нашли меня во Франции. Потом Калина, мать Дэниелс, решила, что ей нужна его помощь, и все было кончено. Однажды он просто исчез. В этом была ее сила. Если она хотела, то могла бы заставить любого полюбить ее.

Итак, его приемный отец бросил его, чтобы быть с женой босса и их ребенком. Должно быть это было больно.

— Это длилось недолго, — сказал Хью. — В конце концов, Роланд выследил их и убил Калину. Ворон сбежал с ребенком. Я думал, Ворон вернется после того, как ее магия иссякнет, но он так и не вернулся.

— Что случилось с тобой после того, как Ворон ушел?

— Военачальником стал я. Позже Роланд узнал, что его дочь выжила.

— Как?

Хью пожал плечами.

— Она начала пользоваться магией. Дэниелс не из утонченных. Я мог бы привести ее к нему, но он хотел, чтобы она пришла к нему добровольно, что было намного сложнее. К тому моменту она решила, что Кэрран Леннарт — ее единственный и неповторимый. Пока они были вместе в Крепости Стаи, я бы не добился никакого прогресса. Я должен был заставить их ополчиться друг на друга.

Он описывал это как нечто само собой разумеющееся, бесстрастным голосом.

— Ты выманил их из Крепости? — предположила она.

— Да.

— Как?

— Панацея. Мне хотелось увеличить расстояние, поэтому я поехал в Европу, к Черному морю. Там у меня был замок, тихая база для операций на Ближнем Востоке. В Аравии много могущественных древних сил. Лучше держаться подальше от них, на окраинах.

— Приехали Леннарт и Дэниелс?

Хью кивнул.

— Каково было встретиться с ней? — спросила Элара. — Какая она, Дэниелс?

— Ты хотела узнать только факты, помнишь?

— Ей понравилось твое предложение?

— Нет. Мы немного потанцевали. Один раз спарринговали.

— Она хороша?

— Да.

— Лучше тебя?

— Быстрее. Ворон обучил нас обоих. Это было похоже на борьбу с самим собой. Она убийца. Если ты заберешь у нее меч, она поднимет камень. Если ты заберешь камень, она убьет тебя руками. Она нацеливается и не отпускает.

В его словах проскользнуло сдерживаемое восхищение. Элара почувствовала неприятный укол.

— Если не считать боя с Вороном, это, наверное, был мой лучший бой, — сказал он.

— Ты сражался с Вороном?

— Я убил его.

Она уставилась на него.

— Почему?

— Роланд хотел его смерти.

Итак, его второй приемный отец приказал ему убить первого приемного отца. И он подчинился. Либо он действительно был монстром, либо…

— Тебе было больно, когда ты убивал его?

— Он был не совсем в расцвете сил. — Хью улыбнулся, но его глаза этого не сделали. Это было больно, поняла она. Это было больно, и это преследует его до сих пор.

— Ворон был связан с Роландом так же, как был связан я, — сказал он.

— Как?

— Роланд вытянул кровь из моего тела, смешал ее со своей и вернул обратно.

Она уставилась на него.

— Как такое возможно?

— Магия Роланда древняя. Он способен творить чудеса. Кровь несет с собой определенные силы. Оружие из крови. Обереги из крови. Долгий срок жизни. Исцеление — мой личный дар. Я родился с ним. Некоторым вещам я научился так, как может научиться любой другой маг. Но сила крови исходит от Роланда. Когда Роланд убил свою жену, он ожидал, что Ворон вернется. Мы все верили. Когда он этого не сделал, Роланд очистил его так же, как очистил меня.

— Что это значит? — спросила она.

— Когда я нашел Ворона, он был стариком. Он постарел. Он больше не мог создавать кровавый меч. Он не мог использовать магию. У него все еще были его навыки, но тело предало его. Я долго ждал встречи с ним. Я хотел поговорить с ним. Но он не захотел разговаривать со мной, и я быстро убил его, потому что на него было больно смотреть.

Это то, что случится с Хью?

— Ты не постарел.

Он ухмыльнулся.

— Дай время.

Они прошли еще немного.

— Я с самого начала знал, чем закончится эта чертова поездка на Черное море, — сказал Хью. — Насилие, магия и огонь. Вмешалась древняя сила и расколола гору под замком, чтобы высвободить магию спящего вулкана. Она расплавила замок изнутри. Твердый камень тек, как светящаяся река. В каком-то смысле было красиво.

— Что случилось?

— Я знал, что должен убить Леннарта, иначе Дэниелс никогда его не бросит. Мы дрались. Я сломал ему ноги. Он сломал мне спину и бросил в огонь. Все это было идиотизмом.

Вулканический огонь, питаемый магией, который расплавил камень. Он должен был мгновенно сгореть дотла.

— Как ты выжил?

— Я телепортировался. У меня на шее был якорь с водой во флаконе. От меня мало что осталось. Роланд поместил меня в яйцо феникса на три месяца. Мне потребовалось еще два, чтобы восстановить силы.

Он провел три месяца в мучительной боли. Он сказал это так небрежно, как будто это не имело значения.

— Если бы не Леннарт, я, возможно, убедил бы ее. Она колебалась.

— Я не думаю, что у тебя получилось бы.

***

ХЬЮ ПОВЕРНУЛСЯ К НЕЙ. Во-первых, он не хотел говорить об этом, но каким-то образом Элара вытягивала информацию из него, и, начав, он уже не мог остановиться. Пустота разрывала его на части, а он продолжал говорить.

— Ты сказал, что она убийца, — сказала Элара. — Сирота. Ее настоящий отец загадка. Приемный отец заставлял ее прятаться.

— И что думаешь? — спросил он.

Элара наклонила голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Роланд заботился о твоих нуждах. Он, вероятно, учил тебя, верно? Снабжал деньгами? Ты был его правой рукой.

— Все, что у меня было, я заработал, — сказал ей Хью. — Я работал и проливал за это кровь. Я делал все, что он просил. Чего бы это ни стоило.

Дэниелс была единственной крупной неудачей Хью. Он и не знал, что ему разрешена только одна.

— Но ты получал все, чего хотел, верно?

— Твоя точка зрения?

— Она была сиротой, жила в бегах, вероятно, голодала, была бедна, всегда оглядывалась назад. Ты был точь-в-точь как она, но у тебя было все, а у нее ничего. Хью, ты проницательный, опытный мужчина. Поставь себя на ее место. Вас обоих обучал Ворон. Вы оба прожили жизни в тени Роланда. Ты боготворил его, а она боялась его. Из всех людей на этой планете ты единственный, кто действительно знает, каково это — быть ребенком Роланда.

— За исключением того, что я не был его ребенком.

Дэниелс ненавидела своего отца. Она сражалась с Роландом на каждом шагу, в то время как он десятилетиями служил ему. Но Дэниелс была его крови, и это значило для Роланда больше, чем все, что сделал Хью. Как «блудное дитя», когда Дэниелс нашли, она затмила десятилетия его службы, даже не пытавшись ничего заслужить, просто потому, что она была дочерью Роланда, а он никогда не будет его сыном.

— Попробуй на мгновение подумать, как она, — сказала Элара. — Ты знал ее отца так, как она никогда не знала. Ты знал Ворона и, вероятно, был с ним дольше, чем она. У вас так много общего. Затем ты убил Ворона, которого она, должно быть, любила; пытался убить Леннарта, которого она любит; а затем попытался заставить ее вернуться к отцу, которого она ненавидит, хотя ты, как никто другой, точно знал, что ее там ждет. Предательство зашкаливает.

Хью почувствовал смутное беспокойство. Пустота закружилась вокруг него, мешая думать. Он отбросил ее в сторону и сосредоточился. К нему пришло воспоминание, как они с Дэниелс сражались в замке на берегу Черного моря. Она выиграла тот бой и заманила его в ловушку. Ему пришлось подчиниться. Когда они дрались, там был намек на что-то особенное. Ярость изливалась из нее, мощная и соблазнительная. Раскаленная докрасна кипящая ярость. Она заводила его. Он хотел продолжать бороться с ней. Он бы не остановился, пока один из них не был бы мертв, и она это знала.

Ее лицо мелькнуло перед ним. Дэниелс выглядела испуганной. А потом она почти убежала.

Это воспоминание встревожило его. Он стал нащупывать связь с Роландом, чистое чувство уверенности, которое прояснило бы все его сомнения, но его не было. Он был предоставлен самому себе.

Хью стиснул зубы, перебирая воспоминания, изучая выражение лица Дэниелс. Лучше всего он помнил последнее, когда морил ее голодом, пытаясь заставить подчиниться отцу. У нее было такое выражение смирения на лице, будто она разочаровалась в том, что он когда-нибудь это получит.

Она никогда не видела в нем мужчину. У него никогда не было шанса, он знал это с самого начала. Он был либо продолжением Роланда, либо…

Осознание обрушилось на него, как тонна кирпичей. Дэниелс видела в нем брата. Она, вероятно, даже не осознавала этого.

На каком-то уровне он всегда это понимал. Он не хотел ее как женщину. Он хотел то, что она олицетворяла. Он хотел ее признания. Он хотел, чтобы она признала, насколько он хорош. Он бы соблазнил ее, чтобы заполучить это, а затем ткнул бы этим в лицо Роланда. Так или иначе, тогда ублюдок признал бы его.

Одобрение. Так просто.

На Черном море Леннарт решил схитрить, притворившись, что интересуется другой женщиной. Это была идиотская тактика, которая всегда приводила к обратным результатам, и требовалось много усилий, чтобы перекрыть все возможные пути к отступлению, пока Хью не вынудил Леннарта пойти этим путем. В то время Хью очень нравилось наблюдать за происходящим. Когда Хью подумал об этом сейчас, это показалось странным, словно то случилось с кем-то другим. Это приводило Дэниелс в отчаяние, сделало ее уязвимой.

Как, черт возьми, он так сильно просчитался? Теперь это было до боли очевидно.

— Мне следовало сыграть роль брата. — Он не осознавал, что произнес это вслух, пока не услышал собственный голос.

— Вернуть к своей настоящей семье? — спросила Элара.

Он кивнул.

— Это тоже было бы так просто. «Посмотри на все, чем ты пожертвовала ради Леннарта, и вот он здесь, обнюхивает первую привлекательную девушку-оборотня, которая захлопала ресницами при виде него. Ты никогда не будешь принадлежать им, но ты принадлежишь нам. Мы — твоя настоящая семья. Он никогда не поймет тебя, но мы поймем. Я пойму. Я точно знаю, на что это похоже. Пойдем со мной, и у тебя будут отец и брат, которые будут любить тебя больше всех на свете». Черт возьми! Я мог бы заполучить ее.